Рэндом оперся ладонями о столешницу.
— Дик из «Убика».
— А? — Непонимающий взгляд слегка прояснился. — Да, есть. Отличная книга. Вон там, — старик ткнул коричневым пальцем в сторону массивного платяного шкафа темневшего в углу. — Поищи, должна быть, если я ее не удалил.
— Дик сказал, что ты сделал эту запись.
— Ты что-то напутал. Я еще сопливым пацаном был, когда он откинулся.
— Дик из «Убика». Он сказал, что эту запись сделал ты. Посмотри, вот несколько кадров оттуда.
Старик нехотя поворошил снимки.
— Кто, ты сказал, тебя послал? — подозрительно осведомился он.
— Дик. — Рэндому уже надоело повторять одно и то же. — Дик из «Убика».
— Мне надо глянуть… Хмм… Что-то знакомое…
Рэндом, стиснув зубы, отвернулся и принялся разглядывать картины. Под его взглядом некоторые из них оживали, начиная демонстрировать образцы анимации трех-четырехлетней давности. Старикашка натужно кряхтел и кашлял.
— Забавно, — наконец подытожил он. — На самом деле забавно, но такого в глубине более чем достаточно.
— Меня не интересует такое, — ответил Рэндом. — Меня интересует, когда и как ты это отснял.
— Отснял? Я? — старик изумился. — Я не занимаюсь подобными вещами. Я только записал копию. На диск записал.
— Расскажи мне.
— Что? Как я сделал копию?.. Ну… У нас тут что-то типа библиотеки, полно всякого хлама. Люди шлют сюда, что попало, оттуда и отсюда… Я не знаю, должно быть, кто-то скинул это мне, и оно валялось где-нибудь, а потом кто-то увидел и захотел заполучить. Всегда есть любители таких вещей.
Слишком много было всех этих неопределенных «что-то», «кто-то» и «где-нибудь». Рэндом зря терял время.
— И ты сделал копию?
— Должно быть, да, но я уже не помню, когда и кому.
— А откуда пришла запись? Кто ее прислал — можно узнать?
— Господи, откуда этот сопляк взялся на мою голову?! — Старик моргнул и раздраженно замахал руками. — Ты что, совсем ничего не знаешь?
— О чем это ты?
— Такие записи делают в Даунтауне. Если это не любительская съемка, то только там.
Рэндом слышал про это место, но и только. Стало быть, там снимают порно? Он не был уверен, что ему интересно узнать, чем еще они там занимаются. Во всем Диптауне нет места отвратительнее, чем сервера Нижнего Города.
Курт закончил отчет, поставил точку и запустил программу проверки орфографии. Триста с лишним строчек текста плюс приложения — и ни слова правды. Он подделал все — от начала до конца.
Кофе уже остыло и выдохлось, оставляя во рту горьковато-приторный привкус.
За сфальсифицированный отчет о попытке сегодняшнего взлома системы Курта могли запросто уволить, да еще с такими рекомендациями, что работу ему придется искать по совсем другой специальности. Грузчиком, например, работать или таксистом. Но если его шеф узнает, что произошло на самом деле, будет еще хуже.
Кто поверит, что он, Курт, не был в сговоре с Грейс? Кто поверит, что он ничего не знал и даже не подозревал? Двое влюбленных решили заработать деньжат на медовый месяц. Она — дайвер, как и большинство их них, специализирующийся на хищении информации. Он — охранник в банке данных, который нужно взломать. Это дело уже не просто увольнением пахнет, тут экскоммуникацией грозит, а то и уголовщиной. Много ему, конечно, не дадут, но и три года в зоне для новичка — срок не малый.
Хуже всего, если заинтересуются спецслужбы, замнут дело, посадят в какой-нибудь бункер подальше от людских глаз, где его заставят налаживать системы безопасности, а Грейс натравят на забугорные серверы. Заполучить в работники действительно хорошего программиста ФСБ не откажется, а уж заставить работать на себя дайвера — это просто мечта. За такое кому-то очередное звание дать могут, а уж наши-то за повышение по службе и с Грейс, и с ним, Куртом, все, что угодно, сделают. Хоть потроха вынут, хоть веревочки к рукам и ногам привяжут, чтобы за них дергать, как будто они пара чертовых марионеток.
Всю жизнь «под колпаком» жить? Нет уж, извините, не хочется.
Отчет хороший получился, комар носу не подточит, да и вряд ли кто особо копать под него станет. Шеф им доволен, а у подчиненных еще кишка тонка его, Курта, подсидеть.
Все вроде бы шито-крыто, все о'кей, как говорят американцы, да вот только одно покоя не дает и не даст теперь покоя.
Грейс.
Он-то молчать станет, словно этого случая вообще никогда не было, но девчонке поверить было бы глупо. Бабы, они ведь такие — или по дурости где чего ляпнет, или со злости его выдаст. А может и шантажировать начнет, хотя зря ты так, Курт, это вряд ли, она вроде не из таких…
Не из таких, говоришь? А что ты вообще про нее знаешь? Где живет, положим, знаешь, как зовут ее в реале — тоже знаешь, что мартини она любит — знаешь, и еще что танцует она хорошо, что фильмы старые смотрит с удовольствием, что дайвер она… Да, что дайвер она — ты теперь тоже знаешь, только ведь случайно про это узнал, а мало ли у нее еще таких сюрпризов?
Место жительства сменит, паспорт новый купит, да может вообще куда-нибудь за границу махнет — ищи-свищи ее потом, днем с огнем не найдешь, а он, Курт, все здесь сидит, ему здесь тепло и не дует, платят хорошо, весь как на ладони — приходи и бери за горло голыми руками…
Курт отхлебнул еще кофе и, скривившись, выплеснул остатки на пол.
«Дерьмо».
Мальчишка-дайвер исчез. На его раскладушке сопел, прижимая к груди пустую бутылку, уже знакомый Рэндому мордоворот Изя. Водрузивший ноги на стол Дик выглядел довольным собой, как профессионал, выполнивший свою работу «на отлично».
— Даунтаун? Нижний Город? Я так и думал.
Рэндом уставился на него. Стимуляторы перестали действовать, его шатало и тошнило; голова кружилась, а веки налились свинцом. Очень плохо.
Все очень плохо, а он не может позволить себе заснуть, пока этот кошмар не закончится.
— И ты заставил меня тащиться через весь Диптаун? Разговаривать с этим старым маразматиком только для того, чтобы подтвердить свое предположение? Я потерял уйму времени.
— Надо было знать точно. — Дик показал желтые зубы. — И потом, этот старый маразматик не так уж плох для бота.
— Он — бот? — Рэндом огляделся в поисках стула и, не найдя, ничего подходящего уселся прямо на пол, скрестив ноги. — Не вешай мне лапшу на уши.
— Малыш, поживи с мое, а потом уж суди кто бот, а кто — нет. Этот тип умер года четыре назад. Теперь там всем заправляет его бот и, сказать по правде, толку от него побольше, чем от оригинала.
— Он выглядел слишком… натурально. Для бота. — Рэндом не мог поверить.
— Боты разные бывают, — философски заметил Дик.
— Не до такой же степени!
— Собиратель историй Рэндом, уж кто-то, а ты должен помнить историю про пойнта номер шестьсот шестьдесят шесть.
— Я помню, но то совсем другое дело, — возразил Рэндом. — Он умер в глубине и стал программой…
— А что такое бот, как не программа?
— Но многие умирают в глубине. То есть я хочу сказать — такие случаи не то, чтобы часты, но бывает и такое. Если даже та история вообще правда… Далеко не все становятся при этом программами.
— Откуда ты знаешь? Ты проводил исследование? Собирал статистический материал? Разговаривал с кем-нибудь из них?.. Никто ничего не знает точно, Рэндом. Глубина еще слишком молода, чтобы мы могли сказать что-нибудь определенное о том, как она влияет на нас. А хороший программист, если будет нужно, сваяет тебе такого бота, что ты ни за что его от человека не отличишь.
Хотя Рэндом и не поверил до конца, но крыть было нечем. Глубина действительно еще слишком молода, и, если подумать, каждая, пусть даже самая фантастическая история, на чем-то основана. На слухах, чьих-то домыслах или чистом вымысле — это неважно. Дыма без огня не бывает.
Впрочем, как уже говорилось, Дик мог напустить тумана просто из любви к искусству. Он обожал пудрить людям мозги. Особенно, как подозревал Рэндом, Дик обожал пудрить мозги — ему, собирателю историй.
— Так значит Нижний Город? Я там никогда не был.
— Нижний Город. Большую часть порнухи пишут именно там, — кивнул Дик. — Так же как и нелегальный софт, аудио и видео, все, что хочешь. Это теневая сторона Диптауна, малыш, такая же, как и у любого города реала. Если ты знаешь нужных людей, то можешь достать там все, что угодно.
— Я могу и в Диптауне достать все, что угодно. Это свободный город. Никто не запрещает мне пойти и купить порно на любом углу.
— Порно? Положим, там торгуют не только порнографией. Первое, что приходит в голову, когда мы говорим об извращениях, — это порнография, верно, но это далеко не так.
Порнография? Наверное. Сексуальная революция дала свои плоды. Убийство порой кажется людям меньшим злом, чем изнасилование. Рэндом и сам не был уверен, что хуже.
