Мы сидели в бывшем кабинете Стрэдфорда и пили чай. И еше вот уже полчаса я пытался убедить Нортона свернуть все работы по «вирталу».
— Все это правильно, — скороговоркой произнес Дэвид, — но что я скажу Президенту?
— Объясните ему суть вещей. Он поймет, должен понять. Иначе какой из него Президент?
— Эндрю, сейчас все планы строятся вокруг этого проекта! Если мы не сможем снабдить войска нужной техникой, нас просто привлекут за саботаж. Думаете, мне легко было уговорить руководство, чтобы Кристофера Шина не отдавали под трибунал? А тут вы предлагаете вообше свернуть всю программу. Нас не поймут. Нет-нет, нас никак не поймут.
«Эту стену мне не прошибить, — с тоской подумал я. — Ну что ж… Пожалуй, пришло время выполнять обещание, которое я дал Бруно».
Посмотрев на Дэвида, косо поглядывающего на меня, я сказал:
— Хорошо, а меня вы на несколько дней можете отпустить?
— Зачем это вам? — удивился Нортон. — Куда вы отсюда подадитесь? В мире — хаос. Это только политики бодрятся и орут, что победа не за горами, но мы-то с вами положение знаем. Здесь, в Лэнгли, благодаря технике, которую вы извлекаете из виртуальной реальности, мы еще какое-то время продержимся. А потом…
— Ну хотя бы ненадолго, на несколько часов. Мне нужно только чтобы вы прочистили канал до Лондона, — настаивал я.
— А кто там у вас? — поджал губы Дэвид.
— Любимая женщина.
Сказать правду я не мог. Нортон не верил в Зону Сброса и никуда не отпустил бы меня. Конечно, я мог бы уйти и сам, но… В такой момент это слишком походило бы на дезертирство. Лондон как вариант возник сам собой. Почему нет? Кроме того, в этом городе жила Сюзан. Может быть, удастся ее разыскать. Сердце странно защемило, и я понял, что хочу, очень хочу снова заглянуть в глаза этой бедовой девчонки.
Нортон приподнял бровь, внимательно посмотрел на меня своими небесно-голубыми глазами и вздохнул:
— Хорошо. Отправляйтесь. Может быть, еще успеете…
Я знал, что сам Дэвид опоздал. Два дня назад он отправился через «виртал» в Сиэтл и обнаружил, что квартал, в котором жили его родители, превратился в руины. Он так никого и не нашел.
— Мы дадим сигнал помощнее, — предложил Дэвид. — Но на подготовку уйдет не менее часа. Собирайтесь.
Я вышел в коридор и столкнулся нос к носу с Президентом. Он был в стельку пьян, его, горланя какую-то разудалую песню, волок чуть ли не на себе глава некогда великого государства. Они тоже знали, что все кончено.
Краткая передышка, предоставленная мне Нортоном, была очень кстати. Оставалось одно дело, откладывать которое было нельзя. Войдя в свою комнату, я включил компьютер, вышел на хакерский чат и быстро отбил слова приветствия.
— Рад, что ты уцелел, — почти сразу же появилось на экране.
— Бруно погиб.
— Знаю. Все, кто остался, скорбят.
— Что у вас? Совсем плохо? — спросил я.
— Как тебе сказать?.. Понимаешь, происходит что-то странное. Такое впечатление, что пришельцы из «виртала» прошли первый уровень своей игры. Война закончилась, и они начинают что-то строить. Свое, совсем нечеловеческое. Трудно объяснить, но все это напоминает «Цезаря». Была такая игрушка…
— Знаю. А что с людьми?
— Тех, кто сопротивляется, уничтожают. Остальные… Подстраиваются.
— Как?
— По-разному. Извини, но говорить об этом не хочется. Противно.
— Ладно. Я ухожу. Попробую что-нибудь сделать.
— Постой! Ты ТУДА?
— Да.
— Я могу хоть как-то помочь?
— Нет. Прощай.
— Если бы я мог, я бы помолился… Удачи тебе!
Я переодевался в экипировочной, разговаривая с Нортоном. Он пришел проводить меня, но что-то в лице Дэвида мне не нравилось, было ощущение, что он хочет сказать нечто важное, может быть, даже неприятное, но никак не может решиться. И только когда я уже надел комбинезон, застегнул молнию на груди и потянулся за шлемом, Нортон начал разговор, ради которого, наверное, и пришел сюда. При этом он старательно отводил глаза в сторону, стараясь не смотреть на меня.
— С-слушай, Эндрю, — слегка заикаясь, начал он. — Несколько минут назад с-со мной по видеокомпу с-связалась некая миссис Маргарет Тревор…
— Миссис? — переспросил я, присвистнув.
— Она так представилась. А что, это имеет з-значение?
— В общем-то нет, хотя, признаться, я думал… А впрочем… Какое это теперь имеет значение? И что же она тебе поведала?
— Она с-сказала, что мы с тобой уже не люди.
— Что?! — Я едва не потерял дар речи. — Ты шутишь? И кто же мы, по ее мнению?
— Часть «виртала».
Я начал смеяться — громко, захлебываясь, роняя слезы. Ну, Маргарет, ну, сучья дочь! Додуматься до такого!
— И ты ей поверил?
— Я не знаю, — развел руками Нортон. — Но то, что она мне рассказала…
— Стоп! Подожди. Меня интересует однозначный ответ. Ты ей поверил?
— Я отвечу после того, как ты мне скажешь, каким образом тебе удалось выжить, когда мы полностью с-сверну-ли виртуальную с-сеть в Дакаре, как тебе удалось уцелеть, когда с-специальное подразделение коммандос было уничтожено, и наконец, как ты остался в живых, побывав на базе в Долине с-смерти?
Я развел руками и сказал, глядя ему в глаза:
— Не знаю. Наверное, мне просто везет.
— Это невозможно. Один шанс из тысячи дается на такое везение.
— Значит, я использовал этот шанс на все сто.
— Может быть, — тихо произнес Дэвид.
— Да что эта стерва сказала тебе, в конце концов? — взорвался я. — Почему слова какой-то психопатки тебя сломали?
— Она не психопатка… Скажи, ты не замечал, что в последнее время с тобой что-то происходит, что ты изменяешься, становишься частью какой-то игры?
— Ты сошел с ума! — возмутился я, но внезапно оборвал себя на полуслове. Черт! А ведь были какие-то странности, были… Неожиданное проявление гипнотических свойств, например.
И еще я вспомнил туннель в Долине смерти и то, как трижды просыпался от стрекота «чужого», ища спасения, покуда все-таки не нашел его. Были ли первые два раза сном? Уже тогда мне показалось, что все происходившее со мной мало походит на проделки Морфея.
— Вот видишь… — горько улыбнулся Дэвид. — Ты и сам засомневался.
— Не в чем мне сомневаться, — вспылил я. — А что скажешь о себе ты?
— Я человек, — вскинулся Нортон, — и что бы ни происходило, останусь им!
— Вот и хорошо, — устало сказал я, — по крайней мере в себе каждый из нас уверен…
Дэвид промолчал.
Я стоял и смотрел на Нортона и даже понимал его, сочувствовал страху, затаившемуся в уголках его глаз.
— И все-таки я прошу тебя, — снова заговорил Дэвид. — Если есть хоть толика сомнений, не возвращайся, уйди в свой «виртал» навсегда. Я не буду тебя задерживать, и ты не пытайся ничего с-сделать, потому что у меня… — Он повернул руку, показав мне гранату, зажатую в побелевшей ладони.
Без чеки.
Он был готов на смерть, этот бедный старый хиппи!
Я вздохнул и сказал:
— Можешь не верить, мне уже все равно. Может быть, я и не вернусь, но ты знай: я — человек. Такой же, как и ты, и все мы. И еще… Присмотри за детьми. Жалко, они так и не увидели жизни. А Кристине передай… Нет, ничего ей не говори. Если спросит обо мне, скажи, что я отправился на задание.
— Хорошо, — кивнул Нортон. — Не волнуйся за них. Когда станет совсем плохо, я отправлю их в Мир Тысячи Солнц.
— Значит, он действительно существует?
— Да. И «вирталу» не добраться до него. Компьютер с автономным ядерным блоком питания спрятан глубоко под землей. Им не найти это место, и человечество, пусть виртуальное, сможет прожить еще тысячи лет. Но мы когда-нибудь вернемся и сотрем их с лица Земли, как неудавшийся эксперимент, как последнюю ошибку человеческой цивилизации.
— И да поможет нам Бог, — сказал я, надевая шлем.
Я забрался в модуль и набрал на пульте электронный адрес Сюзан. Модули, как объяснил Бруно, вытаскивая меня из Нью-Йорка, успели значительно усовершенствовать. Теперь стало возможным выбирать нужное направление прямо из кабины, не дожидаясь «попутного» звонка.
Через секунду модуль, слетев с платформы, ворвался в туннель. Нортон меня не обманул — канал был чистым, но меня бросало то в жар, то в холод. Я знал, что я — человек, но… А потом внезапно, почти мгновенно успокоился.
Осознание своей сути — вот что главное. Я люблю людей, я готов страдать ради них, и никому не по силам зачислить меня в стан врагов человечества.
Сигнал вызова запел в шлеме неожиданно. Нортон? Что ему еще нужно? Но нет, перед глазами поплыли слова текстовой передачи.
— Эндрю, это Маргарет Тревор.
— И что вам угодно? — проворчал я, зная, что компьютер переведет мои слова в текстовый формат. — Собираетесь сообщить очередную гадость? Не старайтесь. Нортон рассказал мне о вашей беседе.
— Он ничего не понял. Слишком запуган. Кэрол явно переоценивала его. Поймите, Эндрю, в Зоне Сброса действительно проходит граница между мирами. Дело в том, что взаимодействие реальности, в которой мы жили, и «виртала» было обоюдным. Цивилизация людей стремительно уходит в виртуальность, в мир своих безумных выдумок. И человеку в прежнем понимании уже не сохраниться. Он становится частью нового мира, изменяется, превращается в нечто совсем новое…
