Добравшись до конца зала, где нас ждала очередная лестница, ведущая на этаж выше, я увидел разрубленное на несколько кусков тело неизвестного мне демона, очевидно специализирующегося на магии иллюзий и промывании мозгов. Да, не сладко же нам бы пришлось, если бы я не догадался сперва приказать навесить на всех щиты, а потом и призвать на помощь Херувима. Это испытание мы прошли, но были на волоске от ужасного и трагического провала, так что теперь, я думаю, нас будут ждать настоящие трудности.
Четвертый этаж встретил нас гробовым молчанием. Пустая, совершенно белая комната, в которой не было видно даже, каких бы то ни было границ в виде стен или чего-то подобного, ослепляла своей девственной чистотой. Отряд не торопясь поднимался и сразу перетекал в боевое построение, готовясь в любую секунду поднять щиты и при необходимости контратаковать. Но, врагов видно не было, как и чего-либо еще.
Пустота — только это, совершенно заурядное определение вертелось на языке, когда я пытался изучить местность, крутя головой по сторонам. Именно так я представлял себе когда-то первый миг после смерти. Не игровой, а настоящей — когда биологическая оболочка человека перестает функционировать, останавливая все процессы организма, мозг выключает рубильник у сознания и мышления, и душа получает долгожданную свободу. Затем, следует этот миг полнейшей пустоты и забвения, затем, вспышка, которую толком и заметить будет сложно, из-за царящей кругом белизны, а потом, тихий и добрый голос скажет что-то вроде — "ну что, попробуешь еще раз, или уже хватит?".
Не потеряв за свою жизнь ни одного близкого родственника или даже позабытого друга, было легче размышлять о смерти. Представлять ее чем-то, не таким плохим, какой все привыкли ее видеть и изображать. В моем представлении, смерть — это всего лишь перевалочный пункт для вымотавшейся за человеческую жизнь души. Некое место, где тебе дадут полезный совет на будущее, расскажут о твоих ошибках и недочетах и если тебе захочется, позволят сменить старую оболочку на новую, и попытаться прожить еще одну жизнь, но уже опираясь на какие-то заново принятые истины, закрепленные на задворках сознания.
Спросите — "кому и зачем все это нужно?". Я и сам, признаться, не знаю. Но человеку необходимо во что-то верить. Нужно дать себе хотя бы призрачную надежду на то, что это все так просто не закончится. Что все было не зря! Вот только теперь, с теми знаниями, что у меня недавно появились, убеждать себя не нужно, и более того, не нужно умирать! Еще слишком рано…
За этими размышлениями, я даже не заметил, как тело мое, двигая ногами, постепенно все больше углублялось внутрь зала, а осознав это и обернувшись, я не увидел никого и ничего. Пустота. Да что же за наваждение?
— Эй! — крикнул я, но голоса своего не услышал, — вы где все? — и вновь ничего. Начала накатывать паника. Стараясь сбросить оцепенение, застрочил в чат группы:
Кроп (306) — Куда все подевались?
Кроп (306) — Настя!
Кроп (306) — Серый, Штырь!
Кроп (306) — Черт вас всех раздери — ответе хоть кто-нибудь!
Ничего. Словно весь мир ушел в оффлайн. Или, это я в оффе? Возможно, скорая атака нового врага была столь мощной, что я и не заметил, как отправился на респ и теперь жду перерождения?
— Ты не умер, Сергей Соколов, — раздалось со всех сторон сразу, создав ощущение, что я нахожусь в самом центре наполненной звуком сферы, если такое вообще возможно.
— Кто ты такой? — попытался крикнуть я, но голос мой вновь не прозвучал, — где мои друзья?
— Ты идешь к своей цели и ведешь за собой много людей, — продолжил тем временем неизвестный мужской голос. — Кто-то из них верит тебе и следует добровольно. Кто-то давно потерял всякую надежду и теперь рассчитывает лишь на чудо. А кто-то просто боится, и поэтому, следует за кем-то более сильным. За тем, кто, по их мнению, знает, что делать и имеет все необходимое для того, чтобы достичь своей мнимой цели.
— Не пудри мне мозги! — крикнул я, и в этот момент чуть было не оглох. Мой голос разлетелся во все стороны и ударил по ушам словно взрыв. Рефлекторно пригнувшись, снова услышал голос:
— Все это есть в ваших головах, мозгах, сознании и подсознании. Я знаю, чего ты хочешь. Я знаю, что тебе нужно. Чего ты так жаждешь. Не свободы, не-ет. Все здесь — в твоей голове.
— Чего тебе нужно? — в растерянности крикнул я, — зачем ты все это говоришь?
Вдруг, перед глазами все поплыло, белая пустота стала наливаться красками, и я увидел идущую ко мне супругу. Без волчьей морды и оружия, за спиной. Вместо своего мрачного доспеха, она была одета в белоснежную тунику, похожую на ту, которую носил Херувим, на лице играла беззаботная улыбка, а над головой виднелась проклятая игровая строка состояния персонажа и ник.
Шаг за шагом, любимая моя избранница приближалась ко мне и с каждым ее движением, я начинал чувствовать себя спокойней. Все вокруг было зелено и светло. Высокие деревья шумели пушистыми здоровыми кронами с изумрудной листвой, а легкий теплый ветерок, приветливо ласкал мое человеческое лицо. Я коснулся носа и провел рукой по гладковыбритой щеке. Уже и забыл это ощущение.
Настя подошла вплотную, обняла и крепко меня поцеловала. Я отдался ее чарам сполна и теперь не мог думать ни о чем другом, кроме как о ее мягких сладких губах.
— Тебе нравится здесь? — спросила она ласковым голосом.
— Нравится, — улыбаясь, ответил я и, прижав ее еще сильнее, добавил: — мне понравится где угодно, лишь бы ты была рядом со мной.
— А раз так, давай останемся здесь навсегда? — в ее голосе не было ничего, кроме счастья и неприкрытого удовлетворения. Казалось, что для нее не существует никаких проблем и забот. Все сложилось так, как она хотела. Пропали из голоса и извечные саркастические и ироничные нотки, а в огромных серых глазах, почему-то не было видно океана нежных чувств, испытываемых ко мне, и которые я наблюдал каждый раз, когда вот так, обнимал ее уже на протяжении семи лет.
— Где мы? — неожиданно для самого себя, зашевелил я губами.
— Это игра, — слегка недоуменно отстранившись, а затем, словно вспомнив что-то очень важное, вновь прильнула к моей груди она, — точнее, один из игровых миров. Тут есть магия и вечная молодость. Смерть нам здесь не грозит. А главное, я всегда буду с тобой. Давай останемся здесь навсегда? — вновь повторила супруга, прижимаясь ко мне всем телом.
— А как эта игра называется? — вновь на автомате спросил я.
— Да какая разница?! — гневно спросила она, каким-то чужим, не Настиным голосом. Откуда-то взялась едва заметная хрипотца, и какие-то каркающие нотки. Но в тот же момент супруга вновь мило улыбнулась и попыталась меня поцеловать со словами: — здесь ведь есть все, о чем ты так давно мечтал. Мы будем здесь жить вечно в счастье и любви!
— Кто ты? — отойдя на шаг назад, сказал я, — ты ведь не Настя, верно?
— Что ты такое говоришь? — прикрыв пухлые губки ладошкой, картинно удивилась она, — ты что, не узнаешь собственную жену? Или просто разлюбил меня?
— Где Настя? — в голосе моем помимо воли зазвучал металл, а руки сжались в кулаки. Чувство неправильности происходящего, заставляло мое сознание взбунтоваться, но что-то незыблемое, словно окутало мой мозг и не позволяло ему работать в полную силу.
— Вот она я, глупенький! — девушка шагнула ко мне и попыталась снова обнять, но на уровне рефлексов, я резко увернулся от распахнутых объятий и, зайдя сбоку, ощутил в правой руке приятную тяжесть рукояти своего серпа. Тут же опустив глаза, не увидел ничего, а вместе с этим и пропало ощущение вооруженности.
— Что ты делаешь? — улыбаясь, мило возмутилась девушка, — иди ко мне. Давай же, обними меня. Обними, и мы всегда будем вместе. Всегда.
— Нет! — на мгновение дав слабину, я оказался заключен в ее объятия, но в тот же миг, резким движением рук, я разорвал замок ее хватки и закрыл глаза. — Это все не со мной. Это все не по-настоящему. Это не она. Это не она, — шептал я себе под нос и в это мгновение, мой разум прояснился.
— Что ты там шепчешь? — милый голос прорвался в мою мантру и сознание вновь поплыло, но прежде чем утратить контроль над собой, я успел сделать шаг назад и, зажмурившись, резко перечеркнул воздух перед собой сжатым кулаком и крикнул:
— Ты не Настя!
Открыв глаза, я увидел бледное лицо своей супруги. В ее глазах застыло удивление и немой вопрос, а все, что находилось ниже острого подбородка, утопало в потоке хлещущей из рассеченного горла алой крови. Опустив глаза, я увидел зажатый в дрожащей руке серп перепачканный кровью, а подняв глаза обратно к бледному лицу супруги, наткнулся на распахнутый в беззвучном вопле рот, из которого так же обильно текла густая кровь, и стоило мне моргнуть, как наваждение пропало.
