— Зря ты сюда пришел, Артур, — процедила она сквозь зубы.
— Ну, ты же меня знаешь, совершать глупые поступки — мой конек.
— Это да, — ну, слава Гарри Поттеру, ее губы, наконец, тронула легкая усмешка. Она еще реагирует, а, значит, и договориться можно. Главное выработать правильную линию поведения.
— Так и будем стоять? — спросил я, демонстративно держа руки подальше от кобуры.
Я кстати, успел переодеться в свою обычную футболку и джинсы. Хекс же наоборот — была одета по походному, в копию того камуфляжа, в котором я видел ее во время нашей первой встречи. Навевает воспоминания, однако.
— А что ты предлагаешь? — она игриво стрельнула глазками. — Зная тебя: наверняка, что-то неприличное.
— Тьфу, — я фыркнул. — Ну вот. Стоило раз десять сходить на сторону, так сразу в извращенцы записали…
Она не рассмеялась как я ожидал, хоть и улыбалась. Приветливо. Но все равно автомат свой не опустила, и смотрела прямо и остро. Я понимал, что она готова выстрелить в любой момент.
— И вообще, что сразу неприличное-то? — мой голос приобрел обиженные интонации. — Может, я просто решил вернуть блудную тебя, своему обожаемому (и, кстати, тебя обожающему) сотруднику?
— Я не позволю тебе причинить еще больший вред моей стране, Артур, — после паузы ответила девушка, чуть крепче сжав рукоять автомата. — И к Эде не подпущу.
— Йоу-йоу, полегче, дамочка, — я поднял руки повыше. — И какой такой вред я причинил «твоей стране», позволь спросить?
— А убийство оперативников из отряда «Скорпион» — не вред? — у нее дернулся глаз.
— О? А то, что эти ребята убили наших друзей — уже не считается?
Она не ответила, только плотнее сжала губы. Я заметил, что на убийство гражданских ей плевать. Сопутствующие потери, мать их.
— И вообще, — я поморщился. — Напомни-ка мне, не та ли это самая страна, что оставила тебя умирать в одной грязной пещере, в каких-то богом забытых джунглях?
— Какая разница? — она напряглась, было видно, что я ударил по больному.
— Очень большая, солнце мое, — я склонил голову на другой бок, внимательно отслеживая ее реакцию. — Я бы даже сказал — огромная.
Она понимала. Ей было обидно, что ее так оставили, но принципы, вбитые ей в голову опытными сотрудниками ЦРУ, принципы, которые нельзя подвергать сомнению — эти самые принципы, сейчас перевешивали обиду. Значит, моя задача — сделать так, чтобы обида на свою страну у нее стала больше этих принципов. И чтобы Клирик (ну, или я… а еще лучше, мы с Клириком вместе) стали для нее чем-то большим, чем этот вбитый в подкорку патриотизм.
Я вдруг осознал, что все это понимал еще раньше. Чуть ли не с первой нашей встречи. И шаг за шагом, пытался сблизиться с Хекс. Неожиданно мои собственные шаги, мотивы и желания предстали передо мной в новом свете: ведь в какой-то момент, я был даже готов переспать с ней, лишь бы привязать к себе еще сильнее. Однако за меня это сделал Игорек, в верности которого (что удивительно) я, почему-то, не сомневался.
И вот сейчас… еще рано. Она все еще выберет свою свободную, великую и могучую Америку, чтоб ей пусто было. Значит, надо обострять, поставив вопрос несколько под другим углом.
— Послушай, — я усмехнулся, все еще сжимая сигарету уголками губ. — За убийство этой группы «Cкорпион» ты меня убьешь?
Девушка выдала что-то вроде раздосадованного «Тц», после чего медленно качнула головой. Отрицательно.
— Не убью. Но и дальше пройти не позволю.
— То есть ты уже идешь на предательство свой родины ради меня, да? — я продолжал улыбаться. — Ведь должна хотя бы задержать? Или нет?
— Заткнись, — о, вот и злость появилась. — А то реально пристрелю. Безо всякого задержания.
— Вот-вот, — усмешка моя стала злой, внутри стала подниматься горячая волна бешенства. — Будь хорошим оперативником своего обожаемого ЦРУ, которое убивает моих друзей. Давай. Стреляй! Давай!
Она приподняла губы, в каком-то жутком оскале, приложила приклад к плечу, прицелилась мне в голову. Я не секунды не сомневался, что она не выстрелит. Не мог позволить себе сомневаться.
Хекс не выстрелила. Держала меня в прицеле пару секунд, потом опустила автомат.
— Сволочь, — бросила она первое обвинение. — Скотина. Почему я должна ради тебя предавать свои идеалы?!
— Эй, полегче! — я сделал осторожный шаг вперед. Потом еще один. — Никто не говорит, что ты должна что-то предавать?
— Ага? А кто только что убеждал меня, что я должна кое-кого убить?
— Точно не я, — еще один шаг, и вот я уже вплотную к Ведьме. В следующее мгновение, я заграбастал ее в объятия, сжал так сильно, как только мог. — Я всего лишь просил тебя не убивать меня.
— Да? — она всхлипнула куда-то мне в подмышку. — Мне показалось, ты говорил с точностью до наоборот.
— Ты права. Тебе показалось, — заявил я. Спустя пару секунд, заговорил снова: — Слушай, родная, если ты меня не пропустишь, я никуда не пойду…
Хекс резко отодвинулась, оттолкнула меня, глядя прямо и зло:
— Какая же ты скотина, Артур! — подняла автомат. — Какого черта?! Какого, твою мать? Я тут, блин, уже почти готова предать саму себя, а ты вдруг идешь на попятный?
— Это потому, что для меня твоя дружба… да и, чего уж греха таить, счастье (а значит, и лояльность) Клирика значит куда больше, чем разборки с Эдой, — а что, неплохо я так с голосом справился. Честно говоря, не ожидал от нее такой реакции. Не успел просчитать. Плохо. Ставлю себе тройку за анализ.
— Хватит лить мне мед в уши, — прошипела Ведьма, но зрачок у нее заметался, ища скрытый смысл в моих словах.
— Я серьезно, — моя рука нарочито медленно расстегнула кобуру, вытащила пистолет и положила его на землю. Ноги сделали пару шагов назад. — Если я оставлю здесь пистолет, и даже позволю тебе себя полапать, и мы оба сделаем вид, что ты меня обыскиваешь… это поможет тебе пропустить меня к Эде?
— Что ты задумал?
— Да ничего. Мне всего лишь нужно с ней поговорить, вот и все. Я не собираюсь вступать с ней в конфликт.
Он долго смотрела на меня. Потом вздохнула, опустила автомат, взлохматила себе волосы на затылке:
— Какого черта? — прошептала она, подошла, подобрала мой ствол. А потом усмехнулась, и поцеловала меня. В щечку. — Будь осторожен, ладно?
— Обязательно, — я улыбнулся вложив в эту улыбку всю нежность, на которую был способен. Она оценила, улыбнулась так же, прошла мимо, почти задев меня плечом, остановившись только у ворот:
— Да, кстати. Меня зовут Рейн. Рейн Смит.
Я обернулся:
— Очень приятно, Рейн.
Ведьма кивнула, и зашагала прочь. Я знал, что сейчас она позвонит Клирику, и очень надеялся, что у них все будет хорошо. Вздохнул, глубоко, протяжно. И, толкнув дверь, вошел в Церковь Насилия.
Эду я увидел сразу. Она стояла на коленях перед статуей Иисуса, и молилась. Не для слабонервных зрелище, надо сказать.
— Прости, если помешал, — произнес я, закрывая дверь, и подходя ближе.
— Не помешал, — она встала, стряхнув с колен налипшую пыль. Повернулась ко мне, улыбнулась: открыто, мягко. — Давно не виделись, Артур…
Чувство опасности взвыло, но мне удалось усмирить инстинкты, и не дернуться в сторону. Спустя долю мгновения, мою шею взяли в мощный захват, а к моему виску был приставлен пистолет. Красивый хромированный пистолет. Беретта. «Абордажная Сабля».
— …Или, может, мне лучше, называть тебя Александер Томпсон? — продолжила Эда, всем своим видом показывая, что не замечает пистолета у моего лба, и жаркого дыхания Реви мне в ухо.
— Привет, любовь моя, — обратился я к Двурукой. — Я скучал.
Ребекка не ответила, даже не дернулась. Продолжала стоять, крепко сжимая мое горло в захвате, а пистолет — у моего виска.
Я вздохнул, перевел взгляд на монахиню:
— Лучше называй меня Артур, — я поморщился. — Мое предыдущее имя вызывает не самые приятные воспоминания.
— М? — Эда хищно улыбнулась. — Даже не отрицаешь, что все это время обманывал меня и всех своих друзей?
— Я не обманывал, — шея и спина начали затекать, так что я попытался двинуться. Реви легонько рыкнула мне в ухо. — До недавнего времени, я вообще ничего не помнил. Считал себя Артуром Токаревым, и только.
— Вот как? — брови Эды двумя красивыми ласточками вспорхнули вверх. — И что же заставило тебя вспомнить?
— Автобус, — я попытался пожать плечами, но Реви не дала. — Ты ведь уже знаешь про автобус, в котором ехали ваши оперативники, да?
— Это были не наши, — она усмехнулась. — АНБ. Как всегда, на моей любимой родине, правая рука частенько мешает левой проворачивать свои делишки… но мы отвлеклись. Так что там с автобусом?
— Да ничего, — я сжал зубы так, что заболели скулы. — Просто в жизни… Алекса Томпсона был похожий случай. Ассоциативный ряд вернул воспоминания. В полном объеме.
