и понять, что он на самом деле чувствует, было достаточно сложно.
— С превеликим удовольствием отдохну еще немножко, — сказал он.
Скинлан насмешливо откланялся и повернулся к Ретту спиной. Андроид надел маску и покинул тюрьму.
***
Вернувшись в свои покои, Ретт задумался. Скинлан оказался крепче, чем он рассчитывал. Слишком долгий путь он проделал, слишком многим готов был пожертвовать. Он не мог подвести Айрию. При мысли о ней за грудиной болезненно кольнуло. Ему ужасно ее не хватало. Не хватало близости, объятий, тепла, ласкового голоса и взгляда. Дыхание перехватывало, когда он вспоминал о днях, проведенных с Айрией.
Он приходил к Скинлану, начиная диалог с одного и того же вопроса — готов ли экватор поделиться с Реттом технологией в обмен на свободу. Но тот, улыбаясь, качал головой и уводил разговор в другое русло. Первые несколько раз Ретт и слушать его не хотел, просто разворачиваясь и покидая тюрьму. Но когда он поднимался к себе, то внезапно понимал, что не может выкинуть из головы слова экватора.
Новость о смерти Вергилия распространилась по Эксремуму как огонь по луже топлива. В городе вспыхнули бунты, и гвардейцам пришлось устроить новую «чистку». Ретт, глядя на это, горько осознавал, что по-другому просто нельзя, иначе в пламени восстаний просто сгорит весь город. А ведь именно этого не хотела допустить Айрия. И озлобленных людей приходилось запугивать.
Несколько дней андроид с отвращением думал об этом, а потом решил вновь повидаться с экватором.
В пустой темнице шаги Ретта отзывались негромкими щелчками. Одна пустая камера, вторая. Силовое поле третьей ударило по глазам, когда он остановился напротив него. Увидев гостя, Скинлан поднялся со своего места. Экватóр подошел к полю вплотную, едва не касаясь его кончиком носа.
По спине андроида пробежал холодок. Он никак не мог привыкнуть, что по ту сторону силового поля не он, а Скинлан.
— Как дела в мире живых, Ретт? — не скрывая своего удовольствия, спросил экватор.
— Нормально, — букрнул в ответ андроид.
— Снова пришел просить у меня технологию? Я свой ответ тебе уже дал. Видел, кстати, последние новости. Хорошо ты справился с этими восстаниями. Я и сам бы так поступил.
Ретт воззрился на Скинлана, а тот улыбнулся.
— Ты глуп и неопытен, но благодаря своей интуиции делаешь правильные шаги. Проблема только в том, что ошибки твои будут стоить очень дорого. Всем этим людям вовсе не нужно было умирать, но у тебя не было другого выхода. Молодец, Ретт. Я тобой доволен.
Андроид непонимающе смотрел на Скинлана.
— Твои гены — мои гены. Твой мозг сделан из тех же последовательностей белков, что и мой. Не удивительно, что ты так похож на меня, даже если еще сам этого не понял. Расскажи, как ты выбрал себе имя?
Ретт с пару секунд раздумывал, стоит ли отвечать.
— Само собой пришло в голову, — все же ответил он.
Скинлан фыркнул.
— Само собой, конечно. Ретт Калестон был моим другом. Еще в ту пору, когда я только начал свой путь. Он был очень близким мне человеком. Мы вместе росли, потом учились. Потом вместе открыли способ переносить сознание в другие тела. И все было бы хорошо, не реши Ретт обнародовать наше открытие. Как же он был рад! Хотел дать людям бессмертие, создать рай.
— Нет, Скинлан. Ты же не…
— Я убил его, — голос экватора звучал так спокойно, будто речь шла о погоде, — я не мог позволить ему разрушить все то, что мы создали. Дать людям бессмертие значило лишить их страданий и потребностей. И отнять у себя самого возможность править ими. Да, я тогда очень хорошо понимал, что может дать мне эта технология в перспективе.
— Ты строил свою власть на чужих страданиях?
— Любая власть строится на чьих-то страданиях, — пожал плечами бывший экватор, — но не забывай, что у человека есть потребности, которые он иногда не может удовлетворить. Но я помогал людям идти к этой цели, а в обмен они соглашались становиться моими подданными. Все просто. Мой путь привел меня к созданию Экстремума.
Ретт фыркнул.
— Твой Экстремум катится в тартарары! — бросил он. — «Чистки» и другие механизмы ущемления перестают сдерживать недовольных! Когда-нибудь андроиды перестанут бояться и восстанут против настоящих. Их больше! Они бросят свою работу. Кто станет поддерживать город в надлежащем состоянии? Выращивать продукты питания? Убирать мусор? Следить за механизмами? Неужели ты не видишь этого, Скинлан?
Он говорил с горечью, повторяя слова Айрии. Экватор молчал, давая ему высказаться. А когда Ретт договорил, Скинлан снисходительно улыбнулся.
— Сколько мне лет, Ретт? — и, не дожидаясь, он продолжил: — Ты думаешь, что я не учел таких вещей? Пойми уже, все, что происходит на Экстремуме, случается потому, что так надо мне! Потому что я допускаю такой ход событий. Править это не только отдавать приказы подчиненным, но и держать баланс жизни. Отслеживать и анализировать все процессы, направлять их, знать обо всем.
— Неужели один человек на это способен?!
— Если этот человек я, то вполне, — не без превосходства ответил Скинлан, — все это опыт и навыки, Ретт. Я начинал с малого. Экстремум рос постепенно, и по мере того я учился, развивался и привыкал. Я контролирую все, даже ситуацию с «чистками», позволяю настоящим думать, что они имеют какое-то влияние на события. Как-нибудь я расскажу тебе обо всем этом подробнее, и ты сам все поймешь.
В ответ на это Ретт нахмурился. Слишком уверенно Скинлан смотрел в будущее. А экватор с наигранным почтением склонил голову, развернулся и отошел вглубь камеры. Он сел на кресло, свел вместе кончики пальцев и закрыл глаза, о чем-то глубоко задумавшись.
Ретт понял, что на сегодня беседа окончена. Он рассерженно выдохнул и, крутанувшись на каблуках, пошел к выходу.
Раз за разом Ретт уходил от Скинлана ни с чем, раздраженный и разозленный. Он и так устал, и так выбивался из последних сил, и очередная неудача просто подкашивала его еще сильнее. И без того у него было сейчас слишком много других проблем, слишком многое требовало его внимания.
Он часто ловил себя на мысли, что представлял себе все совершенно иначе. В его воображении Скинлан играл больше роль символа, фигуры, на которой держится образ власти Экстремума, а весь его гигантский политический и управленческий аппарат основывался на работе советников и парламентеров. Но к тому, что экватор во всем всегда участвовал лично, и Ретт оказался совершенно не готов.
Только теперь он увидел, что нельзя просто так взять и
