Этикетом допускается маломерный холодняк на поясе, однако обязательно без раздражающих спецэффектов! Сверкать тьмой и сочиться ядом следует в поле, но никак не за столом!
Однако паранойя не дремлет. Даже не сомневаюсь, что у каждого из обманчиво расслабленных бойцов в инвентаре лежит несколько комплектов экипировки на все случаи жизни. И распахнись сейчас в зале вражеский портал, сторонний наблюдатель получил бы истинный шок, увидев, как тысяча разумных, в мгновение ока покрывается сталью и ощетинивается клинками да магией.
На площади горели многочисленные жаровни, ароматный шашлычный дымок бередил аппетит. Пользуясь случаем, обладатели поварского скила спешили похвастаться своим умением, качнуть еще пару единичек, да и просто доказать себе и окружающим что не зря убили на Кулинарию прорву времени и золота.
На Арене уже вовсю звенело боевое железо, сверкали спецэффекты убойных заклинаний. Шли договорные бои, оперативно решались споры и конфликты, зарабатывались и мгновенно сливались вполне приличные суммы. Я не возражал. Кто бы ни победил, свои пять процентов с тотализатора клановая казна обязательно получит. Снующие тут и там гоблины с характерно прищуренными глазами и тревожно вращающимися ушами — тому подтверждением.
Я вышел перекурить в окружении неизбежной свиты. Вот не готов я еще морально к навязанной мне роли. Смущает почтение, причем зачастую — настоящее, не лизоблюдское. Напрягает постоянная суета вокруг, давит многотонный пресс ответственности. Слишком уж стремителен взлет, без пауз для акклиматизации и с откровенным выходом из зоны комфорта…
Затянувшись и выпустив облако перламутрового дыма, я стряхнул клубничный пепел и покосился на Призрачного Кошу, чья голова маячила над зубцами стен внутреннего периметра. Умоляющие глаза сверкали как прожекторы ПВО, крылья нервно подрагивали, страстно желая перенести дракона через жалкую преграду.
— Вымахал-то как… — ни к кому конкретно не обращаясь, проговорил я.
Стоящий рядом Эрик проследил за моим взглядом.
— Ага. В последних замесах эта сладкая парочка насшибала больше сотни уровней. В арку ворот не проходят, девять метров в холке!
— А чего мнется за стенами?
Первый жрец Макарии поморщился и нервно дернул щекой:
— Жрет все, скотина пучеглазая! Не пускаем теперь!
Стоящие вокруг ближники дружно заухмылялись. История явно имеет продолжение. Улыбаясь от предвкушения, интересуюсь у Кирилла:
— В чем прикол?
Эрик возмущенно морщит брови, но мой младший особист игнорит беззвучный протест и докладывает:
— Маневровая группа Эрика чесала Девятый Сектор Фронтира. Ну и наткнулась братва на подарок с Земли: новенький "Рэнж Ровер"!
Эрик зло сплюнул и с надрывом простонал:
— Муха не сидела! Ценник на лобовом стекле, заводские чехлы на сиденьях!
Кирилл согласился.
— Да, видать перенос был прямиком из автосалона…
— Я мечтал о нем с третьего класса! — распаляясь, рванул на груди рубаху Эрик.
— Завести тачку не смогли — электрика мертва, как после ядерного взрыва. В общем, толкнули машину в портал и припарковали во дворе Супер-Новы, сея раздор и зависть среди соклановцев. Но…
Эрик явственно всхлипнул, а Кирилл безжалостно продолжил:
— К утру от тачки осталась одна лишь пластиковая требуха! Сожрали дракоши две тонны высокотехнологичного железа и даже не поморщились.
— Твари! — промычал изрядно набравшийся пива воин.
Вокруг уже все откровенно ржали, а нашкодивший Коша, почувствовавший поток четко направленной злости, спешно растворялся под призрачным пологом.
Вдруг, всеобщее веселье резко пошло на спад. Голоса замолкали один за другим, отточившаяся в битвах интуиция заныла беспробудной тоской. Я зашарил взглядом по площади, выискивая причину резкого перепада настроения. Алёна…
Сквозь гомонящую толпу шла крохотная двухлетняя девочка с пронзительными глазами и потрепанной куклой на руках. Она ни до кого не дотрагивалась, не просила отойти или посторониться, но люди безмолвно расступались перед ней. Улыбки сползали с лиц, и соклановцы еще долго смотрели вслед босоногой фигурке.
Малышка направилась прямиком к нашей группе. Кто-то из офицеров не выдержал и шагнул в стелс, не имея сил смотреть ребенку в глаза.
Ближники предательски расступились и Алёна подошла ко мне. Прижала самодельную куклу к груди, подняла голову. Бесконечная синева детских глаз с навеки застывшей в уголке слезинкой. Я пошатнулся, словно взглянул на землю с крыши небоскреба. Затягивает… Глубина-глубина, я не твой…
— Дядя Глеб, ты папу моего не видел?
Беспомощно озираюсь. Оркус отрицательно качает головой. Пикает приват:
— Его выбросило в реал. Не успел оцифроваться. Она не знает, никто не смог ей сказать.
Девчушка внимательно посмотрела на особиста и укоризненно покачала пальчиком:
— Шептаться некрасиво, я все слышу. А папа… папочка обязательно вернется, он обещал!
Повернувшись ко мне, малышка еще крепче прижала куклу и попросила:
— Дядя Глеб, ты ведь его встретишь, я знаю! Помоги ему, пожалуйста, не бросай! Я его очень-очень жду!
И не дожидаясь ответа, она вновь побрела вперед, беззвучно, как молитву, нашептывая детскую песенку.
Пусть папа услышит, пусть папа придет,
Пусть папа меня, непременно найдет,
Ведь так не бывает на свете,
Что б были потеряны дети…
— Оракул? — прошептал кто-то из аналитиков.
— Ребенок! — скрипнув зубами, отрезал Оркус.
Я прислушался к себе — праздничного настроения как не бывало, реальность вновь постучалась в душу стальным кулаком.
Перед глазами внутреннего интерфейса висело окошко обязательного квеста: "Разыскать, помочь и доставить". Никаких тебе "принять" или "отклонить"…
В случае выполнения: благодарность ребенка. Провал: неумолимая кара мироздания.
Устало выдохнул, дал отмашку своему окружению:
— Хорош развлекаться! Оповещение по главам служб: совещание состоится немедленно! Пошли, парни, время дорого. Вполне может статься, что на Земле сейчас полная амба…
Услышав сакральное и запретное слово: "Земля", народ вздрогнул. Взгляды наполнились непониманием и скрытой надеждой.
— А реал-то тут причем? — вкрадчиво задал кто-то интересующий всех вопрос.
— Дадите клятву именем Павшего — узнаете. Все, потопали. В Малый Зал на четвертом этаже. Переориентируйте парочку подавальщиц — кофе, пепельницы, массаж затекших шей и всё такое…
Семенящий рядом Арлекин кивнул и быстро затараторил в амулет. Мои уши уловили удивительное:
— … и дрова в камин — исключительно березовые, на сосновые у Белого аллергия!
Однако, Чебурашка у дворовых неписей в авторитете!
Кстати мало кто знает, как и чем живет персонал замка. Внутренняя стража, многочисленная обслуга, безликие продавцы в дефолтных лавках и мастерских, прибившиеся невесть откуда квестовые и безымянные разумные. Большинство экс-игроков до сих пор относятся к ним как к мебели. Бродит кусок программного кода, бубнит десятком заскриптованных фраз, чего, мол, на него внимание обращать?
Но аналитики докладывали — уровень интеллекта оцифрованных НПС растет, в их семьях уже вовсю бурлят страсти, имеются зрелые товарно-денежные отношения и свои векторы интересов. Причем речь идет о базовых существах, населяющих Друмир сотнями тысяч, не имевших доступа к ресурсам реального ИскИна и управлявшихся путем программного эмулятора псевдо-ИИ. Дешево, сердито и вполне себе рационально.
Как оказалось, подселившейся душе достаточно телесной оболочки, все остальное придет само. Разумный он и есть разумный. Не важно, откуда он взялся: из чрева матери, пробирки или обретшей плоть математической модели.
Кому-то из боссов локаций и ключевых персонажей повезло — удалось урвать проценты мощностей ИскИна, реализовавшиеся в виде мощнейшего интеллекта, уникальной интуиции, дипломатических способностей или полководческих талантов. О многие из этих орешков нам еще предстоит знатно поломать зубы. Именно об этом сейчас и докладывал Оркус.
— …по нашим данным под контролем короля-Солнце находится не менее дюжины локаций, не считая самой столицы — Ясного города. Крики о помощи от захваченных игроков поступают каждый день, по предварительным оценкам в плен попало порядка двух тысяч человек. Число же захваченных землян определить и вовсе затруднительно. При средней плотности живых брызг реала — одна душа на километр вирта — получим около девяти тысяч человек. По докладам наблюдателей где-то так оно и есть, на стройках оборонительного вала черно от каторжников! Звон цепей слышен за версту!
