Он гонит меня из здания. В одной руке у меня книжка с кроссвордами, в другой – чемодан. Мои ноги сливаются в полупрозрачное круговое мелькание, а Скрудж несется по пятам.
Хьюи, Дьюи я Луи держат корабль наготове, и вскоре мы уже в открытом море.
Я тружусь над своими кроссвордами, мальчишки рыбачат, а Скрудж стоит у штурвала и разглядывает горизонт в подзорную трубу.
– А что это за слово из девяти букв, начинается на "д" и означает воздушное судно? – выкрикиваю я.
– ДИРИЖАБЛЬ! – вопят мальчишки.
Я продолжаю трудиться над кроссвордом, а над нашим кораблем зависает стратостат. Мак-Скряга высовывается, чтобы поддразнить Скруджа.
– В это время года на Юкатане прекрасная погода.
Скрудж выбегает на палубу с гарпунным ружьем и стреляет в дирижабль. Мак-Скряге приходится вылезти из кабины, чтобы залатать дыру.
– Пока! – кричит Скрудж, и мы уносимся прочь.
– А что это за слово из девяти букв на "д", означающее вкусные вещи? – спрашиваю я, подняв наконец глаза. Скрудж и три мальчика молча смотрят на меня поверх горы косоглазых рыбин. Я вспоминаю, что я не только капитан, но и кок, и принимаюсь за работу. Вскоре мы сидим откинувшись за столом, заваленным великолепными рыбьими скелетами.
– Деликатес, – замечаю я и достаю свою книжечку из поварского колпака.
На следующее утро мы увидели землю. Мы бросаем якорь невдалеке от берега, и мальчишки на веслах, под моим руководством, доставляют нас на сушу. Ради этой поездки я надел капитанскую фуражку, Скрудж сидит на корме шлюпки и беспокоится. Как только нос шлюпки уткнулся в песок, а мы вылезли из нее, из джунглей во весь опор примчался человек-пес.
– Мистер Мак-Дак, здесь нельзя оставаться, – говорит он и, не переводя духа, сталкивает шлюпку в воду.
– Постойте, – кричит Скрудж. – Вы нашли пирамиду?
Человек-пес не отвечает. Он уже гребет прочь. Из джунглей вылетает стрела и выбивает книжку с кроссвордами у меня из руки. С пальмы спрыгивает обезьяна, хватает книжку и удирает с ней. Я начинаю злиться и бросаюсь за ней в джунгли. Скрудж и мальчики рассматривают стрелу.
– Ацтекская, – говорит Скрудж и несется в джунгли за мной по пятам. Мальчики достают лупу и рассматривают стрелу повнимательнее. На стреле наклейка с надписью «Made in Japan».
– Подождите, – кричит Хьюи.
– Дядюшка, – кричит Дьюи.
– – Скрудж, – кричит Луи.
Тем временем Скрудж и я упорно стараемся заблудиться в джунглях. Наконец, мы присаживаемся отдохнуть у ручья, замаскированного хаотическим нагромождением лиан и корней.
– Океан должен быть в этой стороне, – говорит Скрудж, указывая вниз по течению.
– Но я слышу прибой вон в той стороне, – говорю я, показывая в противоположном направлении.
Скрудж склоняет голову набок и прислушивается. Наконец он придвигается ко мне близко-близко и шепчет:
– Это барабаны, Дональд. Ацтекские церемониальные барабаны.
И сразу же – БЛЮМП – нас накрывает сетью.
Тем временем мальчики нашли тропу и подкрались на расстояние полумили к Затерянной Пирамиде. Они залезают на высокое дерево и наблюдают за происходящим, а происходит какое-то торжественное празднество.
Пока они наблюдают, Скруджа и меня, связанных и извивающихся, несут вверх по ступеням пирамиды. На вершине за залитым кровью алтарем стоит верховный жрец.
По какой-то причине на нем темные очки и европейский деловой костюм.
– Что это за плаха? – шепчу я Дядюшке Скруджу. – Это не по правилам!
Но Скрудж потерял свои очки и не видит ни шиша.
Я пытаюсь рассказать ему про жреца, стоящего там с обсидиановым ножом в вытянутых руках, но Скрудж просто шикает на меня.
– Мак-Скряга спасет нас, – уверенно говорит он. – Мальчики приведут его к нам. Дирижабля еще не видно, Дональд?
Помощники жреца кладут нас на землю за алтарем.
Подо мной что-то вроде сливного отверстия. Я не могу сказать ни слова, потому что жрец одной рукой сдавил мою шею. Своим каменным ножом он вскрывает меня так ловко и спокойно, как другой вскрыл бы письмо. Я не могу на это смотреть. Мне почему-то не больно. Когда я в конце концов открываю глаза, я вижу свое высоко поднятое сердце, пульсирующее в лучах заходящего солнца.
Меня хватают грубые руки и сбрасывают с тыльной стороны пирамиды. Я, как мячик, прыгаю со ступеньки на ступеньку, пока не замираю в папоротниках у подножия.
Я лежу на спине и не могу пошевелиться.
Мои остекленевшие глаза прикованы к темнеющим небесам. Мне интересно, что со мной будет дальше. У меня никогда не было знакомых среди мертвецов. На фоне тусклого неба темнеет силуэт. Это дирижабль Мак-Скряги. Мальчики как-то сумели подать ему сигнал, и "теперь они на борту, «Ацтеки» в ужасе разбегаются, а Скруджа на веревке втягивают в кабину.
Я в последний раз слышу милые голоса мальчишек.
Почему я никогда не говорил им, что любил их? «Где Дядюшка Дональд? – спрашивают они. – Мы видели. как он исчез за этим алтарем».
– Я не видел, – говорит Скрудж. – Но не стоит беспокоиться об этом пройдохе. Он объявится.
Дирижабль дрейфует прочь, и их голоса затихают.
Начинается обычный для джунглей ночной дождь, а я лежу на сырой земле в сгущающейся тьме.
Прошло некоторое время. Медленно-медленно я припомнил, что я не Дональд Дак. Но осознание этого не внесло никаких изменений в то, что происходило вокруг.
Было темно и шел дождь. Я обострил свои чувства и осмотрелся. Рядом со мной возвышался кипарис, виднелись надгробия и свежая могила, похожая на кучу грязи.
Я вновь оказался на кладбище Темпл-Хилл.
Рывком я поднялся и обернулся. Я все еще был в своем полупрозрачном зеленом астральном теле. Я высмотрел бук, возле которого оставил свою плоть, и направился к нему, твердо решив оставаться рядом с ним, пока не проснусь или пока не придет полиция и не заберет его.
Бук изгибался надо мной словно арка, а его ветви были похожи на пальцы утопленника. Мое тело исчезло.
Я просканировал окрестности, до предела напрягая свое могучее восприятие. Но единственным необычным объектом, который я заметил, было зеленоватое свечение, приближавшееся ко мне с другого конца кладбища. Сначала я принял это за еще одного колобошку, но неожиданно свечение рвануло ко мне. Я сжался в плотный шар, и оно обволокло меня. Это было единственное, что я мог сделать, чтобы не раствориться. Эта штука, этот призрак окружал меня со всех сторон, сжимал, толкал, ощупывал завитками эктоплазмы.
Я все еще был единым целым, и все же я находился внутри другого астрального существа, плавно бултыхаясь в нем, как зародыш в матке. Я попытался нащупать какие-нибудь признаки разума и стал вылавливать психические вибрации. Слепое горе, недоуменное одиночество, безотчетный страх. Крупным планом – улыбающееся мужское лицо. Белые занавески. Ритмические приступы боли, яркий блеск полированной стали, перекрывающая горло сладость. Визжащий желтый череп, приближающийся с каждой схваткой.
Я попытался припомнить, кто в Бернко умер за последние несколько недель. Вдруг я вспомнил, как Эйприл рассказывала мне о женщине, недавно умершей в родах.
Ее звали Кэти Как-то Там. Должно быть, это ее призрак.
Как только я пытался немного распрямиться, щупальца снова охватывали меня. Мы приближались к той свежей могиле. Я чувствовал страстное желание призрака устроиться со мной в гробу, как в гнездышке.
– Пойдем, малыш, – ворковал он. – Пора бай-бай.
Я решил, что мне пора сделать свой ход. В том месте, где это окружавшее меня создание было тоньше всего, я выбросил ложноножку и перетек по ней на землю. Став на ноги, я принял образ человекоподобного существа с красными глазами и большими черными крыльями. Я знал, каким пугающим может быть это видение.
Призрак, словно пчелиный рой, снова приближался ко мне. Я раскатал крылья вперед, вытянул сложенные горстью руки и издал ужасающий вопль. Призрак что-то пролепетал и убежал в свою могилу.
Я на минуту испытал чувство покоя. Сквозь меня мягко веял ночной бриз. Дождь перестал. Луна плыла среди клочковатых облаков, как древнеегипетская ладья мертвых. Что это за звук я издал? Какой-то визг, переходящий в пронзительный смех, а затем соскальзывающий в кашляющее ворчание. Очень эффективно. Но мне стало жаль призрака, напуганного мною. Надо было попытаться поговорить с ней, вернуть ей рассудок. Она была вроде тонущего пловца, хватающегося за меня среди глубин, а я повел себя с ней, как смертельная угроза.
Я услышал позади какой-то звук и успел переместить лицо на затылок как раз вовремя, чтобы увидеть Дьявола, плавно заходящего на посадку. Черные крылья расправлены, красные глаза пристально смотрят на меня. Я напрягся, готовясь бежать.
– Стой, где стоишь, Рэймен, – скрипучим голосом сказал Дьявол. – От меня не убежишь. – Он медленно оглядел меня и снова заговорил с нарастающим гневом:
– Изображаешь Дьявола. Покидаешь свое тело.
