Очередное напоминание о Мартине. Его посмертный сигнал будущей владелице дворца. Миа выдвинула ящик виртуального стола. Он был пуст. Она сунула туда фотографию и захлопнула ящик. Потом обследовала второй, в нем лежали ножницы, бумага, ручки, магнитофонная лента и булавки. Миа несколько раз безуспешно пыталась дотянуться до виртуальных ножниц. Потом она обшарила третий ящик и достала оттуда коробочку с цветными мелками.
Она вынула кусок бледно-зеленого мела и повернулась к грифельной доске на дальней стене. Когда она двинулась к ней, доска стала скатываться в рулон, на который наткнулись ее пальцы в перчатках, а виртуальный мел внезапно удлинился. Он то улетал за поверхность доски, то выскакивал из нее, совсем как Алиса, попавшая в Зазеркалье. После значительных усилий Миа смогла нацарапать дрожащей рукой короткую фразу. Она написала первые пришедшие ей в голову слова:
МАЙА БЫЛА ЗДЕСЬ
И нарисовала мальчишескую рожицу с носом-картошкой, а рядом маленькую девочку с выбивающимися из-под шапочки кудрями. Потом Миа случайно уронила на пол виртуальный мел. Он с шумом упал и куда-то укатился. Она принялась искать его с помощью веера на запястье и почувствовала, что ее сильно укачивает. Миа отсоединила наладонник, откинула занавес и вышла наружу.
Сплюнув скопившуюся слюну с привкусом желчи, она отстегнула веера на запястье и отложила их в сторону. Стянула с рук перчатки, разлетевшиеся на узкие полосы, и швырнула их в мешок для мусора. Для первой попытки она сделала более чем достаточно. Если она когда-нибудь вновь проникнет во дворец Уоршоу, то воспользуется какими-нибудь более совершенными перчатками для работы с данными, — они лежали у нее на работе, — и какими-нибудь приличными наглазниками.
Миа почувствовала, что ее тошнит. Она также ощутила смутное разочарование. Скорее всего, ее обвели вокруг пальца. Ей сделалось грустно от чувства беззащитности и одиночества.
Она направилась вниз по петляющему проходу, заваленному деталями Стюартовой коллекции. Тяжело вздохнула и старалась объяснить себе случившееся. Миа минула склад с новыми машинами. В дальнем конце здания она повернула и двинулась назад. Теперь ей стало лучше. Ходьба всегда помогала Миа.
— Поезжай со мной в Европу, — громко сказала какая-то женщина.
Миа остановилась.
— У нас нет времени для поездки в Европу. И денег тоже нет, — проворчал в ответ мужчина.
Эта пара сидела на полу, на расстеленном одеяле, в узком, неудобном проходе между машинами. Мужчина был одет в длинную штормовку, нестираные штаны и большие поношенные ботинки на толстой подошве. На лбу у него красовались наглазники. А вот необычный костюм женщины бросался в глаза — ее коричневое пончо напоминало шатер, а под ним были широкие турецкие шаровары, расшитые лентами. Мужчина и женщина вместе работали в системе проектирования. У них был перерыв, они сняли перчатки, расстелили одеяло во всю ширь и ели бисквиты из бумажного пакета.
Вид у них был довольно непрезентабельный, неряшливый, к тому же они слишком громко разговаривали. Их лица показались Миа странными — неподвижные, нечеткие, будто смазанные. Резкая угловатая жестикуляция. Похоже, чем-то расстроены.
Они были молоды.
— В Штутгарте этот полимер могут начать выпускать за шесть дней, — сказала девушка. — А быть может, и за шесть часов.
— Штутгарт — это не выход, — возразил парень. — По крайней мере, здесь у нас есть какие-то связи.
— Старик держит нас здесь, потому что ему нравится наблюдать за нашей игрой! А нам нужны живые люди. Вроде нас самих. И то, где что-нибудь происходит. А не в этом музее.
— Мы никогда не сможем обосноваться в Штутгарте. Не получится. Ты же знаешь, какая арендная плата в Штутгарте. И почему ты говоришь, что нам не хватает энергии? Тебе и мне? Мы тоже станем живыми и энергичными, но по-своему! Во всяком случае, это ничего не значит.
Миа прошла мимо них, сделав вид, что не слышит их разговора. Они даже не обратили на нее внимания. Она нашла мистера Стюарта у стойки. Он копался в серебристых внутренностях поломанного видеошлема.
— Я все сделала, — сообщила Миа.
— Отлично, — равнодушно отозвался Стюарт, приставив стекло к одному глазу.
— Расскажите мне об этих двух молодых людях, работающих с проектом. Кто они такие?
Стюарт уставился на нее, сверкнув стеклом:
— Вы шутите? Какое вам до них дело?
— Я же не спрашиваю вас, к каким сетям у них есть доступ, — пояснила Миа. — Я просто хочу кое-что узнать о них.
— О'кей, нет проблем, — с облегчением вздохнул Стюарт. — Этим ребятам лет по двадцать. И у них всегда какие-то планы, да вам, должно быть, известно, как ведут себя в этом возрасте. Никакого ощущения времени, бездна энергии и вечно витают в облаках. Они модельеры, шьют одежду. Вернее, пытаются.
— Неужели?
— Они шьют для молодежи. Она дизайнер, а он закройщик. Работают на пару. Детская романтика. Но стильно.
— А как их зовут?
— Я никогда не спрашивал.
— И сколько они вам платят за аренду?
Стюарт ничего не ответил. Намеренно.
— Спасибо, — сказала Миа и вернулась, чтобы послушать продолжение разговора. Но молодые люди уже ушли. Миа поспешно вынула свою кредитную карточку из прорези у входа. На карточке осталось совсем немного, потому что Стюарт взимал с незнакомых посетителей солидные суммы. Не задерживаясь, она вышла на улицу.
Парень и девушка, с рюкзаками за спиной, направлялись к остановке автобуса. Подъехал автобус, Миа забралась в него вслед за ними. Они устроились на заднем сиденье. Миа села неподалеку, их разделял проход. Они по-прежнему не замечали ее. Молодые люди не любили обращать внимание на стариков.
— Мне до смерти надоел этот город, — заявила девушка.
— Верно, — отозвался парень и зевнул.
— Он мне уже осточертел, — сказала девушка.
—Ты в автобусе, — многозначительно заметил парень и стал рыться в своем рюкзаке.
Миа вытащила из сумки темные очки, надела их и притворилась, будто рассматривает разлегшихся в проходе трех собак и парочку кошек. На переднем сиденье автобуса двое прилично одетых азиатов ели палочками из коробок.
Девушка тоже открыла свой рюкзак, вынула оттуда змею и повесила ее себе на шею. Змея была красивая. Ее чешуйчатая кожа напоминала скругленную мостовую, увиденную с большой высоты. Змея немного сдвинулась и соприкоснулась с теплым девичьим телом.
— Не сжимай ее, — предупредил парень.
— Я не сжимаю. Змеи ничего не весят и не могут давить.
— Ну, тогда не дави ее сама. Ты всегда лезешь обниматься, стоит нам заспорить. Словно это способствует примирению. — Молодой человек достал из сумки расческу и принялся нервным жестом водить ей по своим растрепанным волосам. — Во всяком случае, в Штутгарте эта змея будет выглядеть дурацки. Они там, в Штутгарте, не привыкли иметь дело со змеями.
— Мы можем отправиться в Прагу. Мы можем поехать в Милан. — Девушка не прерывала игры со змеей. — Здесь, в Заливе, время как будто застыло и ничего не происходит. Дорогой, мне плохо. — Она оставила змею в покое и откинула прядь своих неухоженных черных волос. — Я не могу работать, когда я несчастна. Ты же знаешь, что я не могу работать, когда у меня на душе кошки скребут.
— А что я стану делать, если ты почувствуешь себя несчастной в Европе?
— Я никогда не бываю несчастной в Европе.
— Ты в этом уверена?
— Ты думаешь, я себя плохо знаю? — сердито бросила девушка. — Ведь это твоя вечная проблема.
— Ты сама себя не понимаешь и никогда не хотела понять, — грубовато отрезал он. — Это ты моя головная боль и тяжкое бремя.
— Я тебя ненавижу! — воскликнула девушка и убрала змею в рюкзак.
— Вам надо поехать в Европу, — вмешалась в их разговор Миа.
Они изумленно поглядели на нее.
— Что? — спросила девушка.
— Вам надо отсюда уехать. У вас все наладится, если вы уедете. — Сердце Миа словно подпрыгнуло в груди и учащенно забилось. — Вы еще очень молоды, у вас масса времени в запасе. Поезжайте в Европу недель на пять. На пять месяцев. На пять лет. Для вас пять лет не срок. Вы можете отправиться в Европу вдвоем и изменить свою жизнь.
— Извините меня, — обратился к ней парень, — но разве мы просили у вас совета?
Миа сняла темные очки. Их взгляды встретились.
— Оставь ее в покое, — торопливо проговорила девушка.
— Вам нет смысла продолжать в том же духе, — сказала Миа. — Если вы слишком долго прождете, то слишком многое узнаете. И тогда все покажется вам постным. Неважно где, вероятно, в любой стране. — Она заплакала.
— Потрясающе, — пробормотал парень. Он встал, схватился за поручень автобуса и повернулся к девушке: — Ну все, мы выходим.
Но его подружка не сдвинулась с места:
— Почему?
— Давай, выходи, не то она на нас набросится! А это уже не наша проблема. У нас и своих полно.
