Пока женщины пели и охали над нарядами, выслушивая последние новости, мужчины отошли в соседнюю комнату. Не только выпить, хотя разнообразные бутылки с напитками и закусками украшали стол. Мужчины тоже сплетничали, упомянув о подарках вскользь. Хотя, гостинцы из Петербурга не уступали подаркам из Королевца. Валентин отправил своему коллеге огромную партию лекарств, медицинского оборудования. Петро лично передал десяток новых малогабаритных носимых раций на полупроводниках, подарил, как повелось, оружейные новинки. Хотя, старые магаданцы не забывали Кочневых никогда, ежегодно магаданские торговцы привозили подарки и оборудование друзьям. Но, с годами все ценят возможность дарить самому, а не получать подарки.
Не были исключением и Кочневы, Алексей принёс Петру в подарок огромный баул с книгами. Там оказались редкости первой величины, — две рукописные летописи из Суздаля и Пскова, несколько подаренных покойным государем книг из Либереи, и, чудо, «Повесть временных лет». Да, именно та самая повесть, что знакома каждому русскому человеку с детства. Только не в изложении и перепечатке, а в рукописном оригинале, на пергаменте, едва ли не двенадцатого века издания! Этими редкостями и любовались гости, обмениваясь впечатлениями и планами на ближайшее будущее. Планы же у всех были общие — ускорить развитие Руси, усилить её защиту от эпидемий, снизить смертность русских людей. Да подготовиться к предстоящему трёхлетнему неурожаю 1601–1603 годов.
— Друзья мои, — оторвался от любования редкой рукописью Головин, — думаю, вы согласитесь со мной, что русское правительство не сможет ровно пройти «голодные годы». Пусть нам поверят, пусть создадут запасы хлеба и консервов в губерниях. Но, народ в деревнях всё равно будет голодать. Они просто не дойдут до бесплатного городского питания, а купить крестьяне и сейчас почти ничего не могут. Множество селян будут упрямо умирать с голода в тридцати-сорока верстах от городов. Надо попытаться их спасти, у нас есть ещё шесть-семь лет, чтобы подготовиться.
— Насколько мы знаем, основной неурожай будет в западной, центральной и северо-западной части Руси. Я через своих учеников максимально распространяю там картошку, надеюсь, что её наличие снизит голод. — Задумался Алексей Кочнев. — Фактически, уже сейчас можно понемногу завозить в лекарские склады запасы консервов, маскируя их под лекарства длительного хранения. Но, нужна ваша помощь, у меня денег на это нет, просить их в казне невозможно.
— Это не страшно, средства найдём, — кивнул Николай Кожин, успевший оценить добытые из инквизиторских хранилищ деньги и ценности Ордена. — Предлагаю использовать твоих лекарей в качестве информаторов. Пусть составят списки деревень с количеством жителей, включая детей, отдалённостью от уездных центров и городов. Под предлогом, например, предстоящей прививочной кампании и поставок лекарств, чтобы нас не обвинили в шпионаже. Как?
— Думаю, вполне возможно. Я за месяц разошлю запросы, через полгода-год, будет информация. — Согласился Алексей.
— А я уговорю молодого царя расширить строительство железных дорог, чтобы из Москвы начать постройку целого веера путей. Допустим, в сторону Новгорода, Архангельска, Нижнего Новгорода, Курска, Тулы. За шесть лет, конечно, не успеем достроить до конечных пунктов. Но! — Головлёв поднял указательный палец правой руки вверх. — Но! Из Новгорода и Архангельска мы будем строить встречные линии. И, на всех путях будут действовать наши передвижные бригады, будут созданы склады. Туда мы будем завозить продовольствие, за которое при первых признаках голода начнём выкупать у крестьян детей, либо агитировать полностью семьи на выезд, выплачивая их боярам отступные. А по выстроенным путям вывозить людей на Остров, как через порты, так и через Москву.
— Мои люди к этому сроку обеспечат оперативное прикрытие, — заметил Николай. — Однако, с такими масштабами, нам инквизиторских денег не хватит. Хотя, спасти русских людей от голода — дело святое.
— Вряд ли царские власти нам помогут, хорошо, если мешать не станут. Впрочем, есть у меня мысли, где одномоментно взять средства. — Заметил Кожин. — Траты будут огромные, года три подряд, на продукты, вывоз людей, их размещение. Налогов на это однозначно не хватит. Зерно запасём египетское, его вполне достаточно будет. Консервы будем рыбные завозить, думаю, Елена Александровна не откажется помочь. Как с охраной складов быть? Едва начнётся голод, наши запасы разграбят, те же бояре займутся этим. Может, Алексей, охрану через лекарей подготовим, оружие наше — люди ваши? За питание, например?
— Надо подумать, да разрешение в Лекарском приказе получить. — Отозвался Кочнев. — Если не просить денег, то, дадут такую бумагу.
— В чём я не откажусь вам помочь? — Подошла незамеченная Чистова, обеспокоенная тайным сговором своих коллег. — Куда вы хотите отправить консервы?
— О голодных годах рассуждаем, хлеб запасём свой, транспорт и охрану обеспечим. Но, рыбные консервы дешевле ваших не найти, их хотелось бы завезти заранее, года за два-три. — Кожин улыбнулся в глаза наместнице Западного Магадана. — Предупреждаю сразу, никто за консервы платить не будет, как и за нашу помощь Руси в целом. Хорошо, если удастся не испортить отношения с царём и боярами, но, возможны и обвинения, самые нелепые. Вплоть до разрыва отношений и репрессий в отношении наших ставленников.
— По сведениям историков, голод затронет от трёх до пяти миллионов русских людей. По одной банке в день на человека, на три года выйдет больше пяти миллиардов банок. Однако! — Елена Александровна уселась в кресло, пригубив красное вино из выставленного фужера. — Придётся серьёзно расширять наши мощности. Чур, поставки олова из Новороссии на пять лет будут бесплатными!
— Хоть на десять, Елена Александровна. — Дружелюбно откликнулся Петро, ожидавший споров и скандалов. — Ещё помогите мне уговорить молодого царя на строительство новых железных дорог, подбросьте ему вкусных аргументов. Вроде Ваших тканей и обуви, часов подарочных, да чего другого экзотического.
— Не волнуйтесь, Пётр Иванович, без Ваших советов обойдусь. — Отрезала Кочнева неуклюжие попытки «солдафона» наладить мирные отношения. Если «дамского угодника» Кожина наместник Западного Магадана любила и привечала, то, Головлёва лишь терпела на официальных церемониях. И, при всяком удобном случае, вставляла ехидные шпильки, не скрывая своего стервозного характера.
Что не помешало в течение следующих двух недель Чистовой работать в плотном тандеме с Головлёвым, уговаривая молодого царя Руси на расширение сотрудничества. Оба наместника задаривали царя и его семью, нужных советников и приближённых, чтобы подвигнуть Русь на промышленный рост. В ход шли подарки оружия и редких растений, телефонов, тканей и золотых слитков от Новороссии. Модной одежды и обуви, часов, драгоценностей и пушнины от Западного Магадана. В результате уговоров и примитивного подкупа, обещаний и неприкрытой лести, потраченных денег и нервов, Петру и Елене удалось заключить с Русью трёхсторонний договор о сотрудничестве.
Кроме стандартных формулировок, договор содержал важные для развития науки и промышленности Руси моменты. От беспрепятственного набора магаданцами и русами учеников в свои школы и университеты, из русских подданных любого сословия. До строительства заводов и мастерских на Руси, добычи полезных ископаемых, записи фольклора, ловли зверей, составления карт и прочих мелочей. Молодой царь Иван Пятый даже рискнул разрешить организацию на Руси первого университета, с привлечением преподавателей из Королевца и Петербурга. Аналогичные права в Новороссии и Западном Магадане получили все русские подданные, заинтересованные в первую очередь, добычей золота в Южной Африке и серебра в горах Сьерра-Невада. Об этом Петро напел большинству бояр и самому Иоанну в надежде увеличить количество русских людей в колониях. Почему-то добыча экзотических товаров в далёкой Африке и Америке привлекала русских купцов и промышленников больше, нежели гарантированный доход в самой Руси.
Был в договоре и военный союз, предусматривавший обучение молодых русских дворян в военном училище Новороссии. А также продажу Руси по льготным ценам вооружения и военной техники, в первую очередь, трёх бронепоездов. С предварительным обучением специалистов в Петербурге, что характерно, за плату из царской казны. На этом настоял молодой Иван Пятый, чтобы показать богатство Руси, действительно ставшей за последние годы, с учётом сибирских мехов и уральских заводов, одной из богатейших стран Европы. Самым сложным для магаданцев представлялись условия о брачно-семейных отношениях подданных разных стран.
Тут накладывались и традиционно консервативные требования Русской православной церкви, и классическая формулировка «на робе женатый рабом становится». С русским патриархом, благодаря многочисленным агентам влияния, удалось решить вопрос положительно. Благо, патриархат Московский и Русский был непризнанным официально в Константинополе, так же, как Магаданский и Новороссийский патриарх Николай. С учётом определённых наработок и контактов среди греков, Петро пообещал содействие Москве в признании Руси официальным патриархатом. Тут он не рисковал, в реальной Истории русский патриархат получил официальный статус в 1596 году. Но, на Руси этого не знали, что способствовало определённой поблажке «западным православным».
