Страшное осознание острым лезвием пронзило ее разум и душу. Разворошило все мысли и желания, оставив внутри лишь сплошное месиво да дикую пустоту. Она видела до смерти перепуганное лицо Вэйна, со всех ног бегущего к ней. Вики стало жалко его. Безумно жалко. Она поняла, что неотвратимая рука смерти уже легла на ее плечо. И боялась себе представить какую боль ему придется испытать. Пара одиноких слез, выступили из ее влажных глаз. Как жаль, что я ничего не смогу для тебя сделать.
Как жаль, что я больше не увижу тебя, Ви.…
Это последнее о чем она успела подумать.
Течение времени резко отпустило уже безнадежного пленника, и Вики закричала. Так громко и безнадежно, словно в одном этом крике сплелось воедино: страх, ненависть, любовь, сожаление, бесконечная грусть и пустота, которую ничем уже не заполнить. Еще никогда в жизни, Вэйн не бежал так быстро. Двигаясь на невозможной для человека скорости, он буквально вырывал у смерти каждый метр до своей любимой, всеми силами стараясь опередить страшно рычащего и стремительно приближающегося стального зверя.
Все смолкло.
Нет.
Лишь эхо от крика разнеслось по городским джунглям, ужасающим градиентом страха и безнадежности. Вэйн не успел. Огромный седан на немыслимой скорости отшвырнул Вики в сторону. Ее тело пролетело несколько десятков метров, жестко ударившись об асфальт. Так легко, словно это была сломанная тряпичная кукла выброшенная маленьким непоседливым ребенком. Тяжелое падение сломало еще с десяток костей. Хруст костей перемешался с угасающим рычанием стального монстра в безумный коктейль опустошающей ярости.
Неумолимые законы физики оставались непреклонны, с каждым новым переворотом Вики по асфальту. Шансы на ее выживание стремительно уменьшались. Черный как призрак автомобиль скрылся за ближайшим поворотом, унося вместе с собой чудовищное рычание, которое Вэйн не забудет уже никогда.
Нет!
Истошно прокричал Вэйн, на бегу падая на колени рядом с Вики. Асфальт как наждачная бумага разорвал его брюки и кожу на коленях, оставив небольшие кровавые следы на грязном полотне дороги. Сильной, дергающей болью отразилось столь небрежное падение, но ему сейчас было не до этого. Жестко прильнув к бесчувственному телу своей возлюбленной, Вэйн сорвал пуговицы, на ее рубашке пытаясь прослышать сердцебиение. Вики не шевелилась, словно застыв в бесчеловечном течении времени. Вэйн не чувствовал ее дыхания.
Потеряв голову от только что пережитого, он со слезами на глазах гладил ее лицо. Просил, умолял открыть свои прекрасные глаза. Пошевелиться, подать знак, любой, хоть какой-нибудь знак. Вэйн целовал Вики, истерично перебирая шелковистые волосы, лежащие на ее лице. Подступающее безумие все больше брало верх над Вэйном. Он начал разговаривать с ней, в глубине души еще надеясь на огромное, почти невозможное чудо.
Нет, нет, нет, не умирай. Пожалуйста, ведь ты обещала мне. Обещала мне. Сейчас приедут медики. Мы поедем в больницу. С тобой все будет хорошо. Мы сделаем, все то, что хотели сделать. Что не успели сделать. Даже больше. Все что ты захочешь. Я сделаю все, что ты захочешь. Только дай мне шанс. Последний шанс. Вики, ну не молчи, ответь что-нибудь. Я прошу тебя, умоляю, скажи хоть слово. Хоть одно самое маленькое слово. Вики!
Истошно заорал Вэйн, колотя кулаками в ее грудь. Набрав воздуха в легкие, Вэйн делал все возможное, чтобы вдохнуть в нее жизнь. В слепом безумии он пытался завести сердце Вики, но все было тщетно.
Вэйн отбросил всякую веру. Тот в кого он верил и мог верить, оставил его. Бог молчал, словно отстраненно и с холодом наблюдая за развернувшейся перед его глазами жесточайшей драмой. Прямо здесь и сейчас разыгрывалось великое горе, ничтожного в масштабах вселенной человека. Вэйн словно обезумел, впившись в ее губы. Тяжелым дыханием он проталкивал кислород в остановившиеся легкие. Руки судорожно с усилием совершали непрямой массаж сердца. Ему было далеко до врача, но та самоотверженность, с которой Вэйн пытался вдохнуть жизнь в свою любимую, поражала, вводя в изумление и неподдельный страх, собравшихся вокруг зевак. Толпа испуганно переговаривалась.
В нашем мире любое проявление чувств, как позитивных, так и негативных, старались скрывать от других людей, причем любым путем. Излишнее проявление чувств и эмоций наказывалось, что нельзя было сказать о проявлении животных слабостей. Они как раз таки и поощрялись.
Сейчас перед ними находился полностью открытый человек с напрочь развороченной душой. Вэйн потерял свою социальную маску. Ему было все равно, что ним будет дальше.
Люди испытывали панику, боясь прикоснуться к нему, прикоснуться к несоизмеримой со своей собственной, чувствительностью. Боялись подхватить эту чувствительность как заразу. Люди столпились вокруг Вэйна, замерев, словно статуи с каменными масками на лице. Возможно, кто-то из этих людей еще мог чувствовать и ощущать мир как полноценный человек. Но заподозрив неладное, они старались как можно быстрее подавить в себе всякую эмоциональность, искренне считая величайший дар человека страшным проклятьем. Сколь человек великое существо столь и ничтожное.
Пара медики уже были в пути, вызванные сознательными гражданами. Руки Вэйна запачкались кровью, как и его одежда. Кровью Вики.
Вэйн остановился. Ощущение внезапно появившегося стоп-кадра обездвижило его. Мир замер, будто кто-то нажал на стоп кадр и движение в экране остановилось. Вэйн не моргал, безмолвно наблюдая как темное пятно крови медленно, почти незаметно растекалось из-под мертвого тела Вики.
Приятный женский голос прорвался сквозь затуманенный рассудок Вэйна.
Пожалуйста, пристегните ремни безопасности. Ваше сознание входит в зону сильной турбулентности. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Мы делаем все, что в наших силах.
Мощный шторм свел видимость к нулю. Сильный град невероятно громко барабанил по внешней обшивке самолета, оставляя весьма недурные вмятины в ней. Огромные завихрения воздуха о самолет создавали поистине ужасающие звуки. Вэйн сидел абсолютно один в просторном салоне бизнес класса. За окном творился настоящий ад, с поправкой на холод и лед.
Освещение работало с перебоями, моргая люминесцентным, холодным свечением. Мертвая тишина и пустота царили вокруг. Вэйн пытался увидеть хоть кого-нибудь из людей, но все было бесполезно. Выглянув в иллюминатор, он ужаснулся. Беспощадная стихия подняла со дна бездны стаю мертвых черных птиц. Полуистлевшие тельца с проваленными глазами кружили сотнями вокруг самолета погружая его во тьму. Издаваемые ими ужасающие звуки, заставляли стыть кровь в жилах.
Одновременно все двигатели вышли из строя. Огонь пылающих турбин обнажил то непередаваемое, полуобморочное зрелище всего того, что сейчас творилось за бортом. Одну из турбин вырвало с корнем. Пылающим факелом она пролетела совсем близко от корпуса самолета, не тронув его, но все же разворотив хвостовую часть. Свирепый ветер жадно ворвался в тесное пространство самолета, разрывая его на части.
Фрагменты толстого металла улетали в бездну пустоты, отрываемые так легко, словно это была фольга, а не авиационный алюминий. Холодный, пробирающий до костей ветер ударил по щекам. Вэйн обернулся назад. Пассажирские кресла вырывало с силой из пола, унося в хвостовой отсек. Где минуту назад был хвост, теперь зияла огромная дыра. Ему было холодно и страшно. Вэйн закрыл глаза. На его лице растеклась довольная ухмылка. Костяшки пальцев побелели, вцепившись в подлокотник на кресле. Сильный рывок вырвал кресло, с корнем унося Вэйна в пучину мертвой стихии. Стало еще холоднее. Очень холодно. В окружающем пространстве не было ничего кроме холода и тьмы. Вэйн не открывал глаза. Это было ни к чему. Возможно, именно это и спасло его рассудок.…
Тяжелое как многотонная глыба осознание всей силой обрушилось на Вэйна.
Вики больше нет.
В этот момент его мир разлетелся на множество мелких частей, которые уже никем и никогда было не собрать. Все что он знал, кого любил, все то, что имело для него смысл, и было так дорого – исчезло, кануло в небытие. Осталась только пугающая своими масштабами пустота. Мир померк, словно беспощадное солнце выжгло все краски из его реальности как на старой фотографии.
Вики больше нет.
Повторял он в полубреду эту фразу, столько раз пока его горящее от боли горло не высохло окончательно. Прогнувшись назад, Вэйн до боли в суставах распахнул как крылья свои окровавленные руки. Из его груди вырвался нечеловеческий крик. Стоя на коленях, он кричал голосом человека обреченного на вечные страдания, непонятно за что получившего столь суровое наказание. Крик его был настолько искренним и наполненным болью, что казалось, словно он сам был выточен из боли и страданий. Внезапно окружающее пространство неведомым образом заявило о себе. Расходясь почти невидимыми, но физически вполне ощутимыми волнами. Вэйн почувствовал тепло под своими ногами.
