Тем временем Диджей Доупджек сидел за микшерным пультом в своей гостиной на Фэлоу-филд и готовил композицию, которую он планировал сыграть субботним вечером в клубе «Змеиная нора» — в присутствии великого Фрэнка Сценарио и сразу после его выступления. Прием такого гостя был огромной честью. Он выбрал Эллу Фитцжеральд с песней Коула Портера «Ночь и день». Затем добавил леди Дэй с ее «Любовником». Леди Ночь и леди День. Доупджек смешал их в двухдековой памяти, добавил мощные ударники и бас-гитару.
Гостиная Доупджека выглядела небольшой лабораторией с самодельными пультами и оборудованием, похищенным из компьютерных залов университета, — все перемешано и объединено в новых формах бытия. Трепещущий ритм в цифровом танце компьютерных гармоник. Украденные семплы, плывущие по отдельным дорожкам. Зеленые волосы, торчавшие дыбом от нервного возбуждения.
Никто не знал его настоящего имени — Дональд. Никто не знал его фамилии — Джакоби. И никто никогда не узнает, что его зеленые волосы были полностью au naturel — сумасшедший результат слияния глупых генов мамы Доуп и папы Джека. Слишком много наркотиков в мамином животике. Слишком много компьютерных игр в папином мозгу. Они сделали несчастного Доупджека тем, кем он был. Безобразным, как дурной сон. Слишком одиноким. Затерянным в музыке.
Смесь во всем: в мелодиях и в генах. Обитель микшированного духа.
Дождь прекратился в два часа ночи. Дейзи Лав лежала в постели без сна. Когда ливень за окном превратился в туман, она поняла, что не сможет заснуть. Ах, отец, отец…
Дейзи встала с постели, оделась и спустилась по лестнице в узкий дворик. Проход на Уилмслоу-роуд. Неоновые вывески кэрри-ресторанов потускнели в пелене тумана. Ароматы специй казались обрывками забытых воспоминаний. Несколько печальных и мокрых рекламок порхало тут и там, напевая одинокой девушке свои сообщения о грезах и утратах. Под ногами Дейзи потрескивали выброшенные Домино Удачи — кремовый ковер, устилавший тротуары и улицы. Безжизненные костяшки, застывшие в своих проигрышных комбинациях.
Мертвые кости.
Почему отец позвонил ей? После стольких лет?
В это время Маленькая Мисс Целия дремала внутри заброшенного магазина на Свон-стрит. Старый магазин скобяных товаров был закрыт и заколочен пару лет назад. Целия нашла проход в него и сделала это место своим тайным лежбищем. Как вы сами понимаете, ни один бродяга не мог получить законное право на «дыру», пока его или ее не признавали бездомными. Однако дома у них были. Мертвое домино лежало на подушке, почти касаясь щеки девочки. Еще одна потерянная возможность, несмотря на сильное желание. Целия чувствовала, что Большой Эдди терял интерес к ее нелегальной игре. Поэтому в ближайшие дни она должна была выиграть во что бы то ни стало.
Вернувшись домой, Джазир Малик заперся в своей спальне и всю ночь провел в напряженной работе. Он имел полдюжины заказов, которые должен был закончить до следующей пятницы. Большую часть комнаты занимали стол и стеллажи с импровизированными парниковыми клумбами. На клумбах подрастал урожай ультрачеснока. На столе лежали разобранные псевдорекламки, ожидавшие полетных инструкций.
Джаз обладал особым талантом: из обычных материалов, украденных тут и там, он создавал модели бабочек. Целлофановые крылья, проволочный каркас, грудка из папье-маше, крохотный электромотор, приводящий крылья в движение, микроплеер для трансляции сообщений, пара батареек, чип и материнская плата навигационного компьютера для работы на улицах города.
Мусорная бабочка! Он продал первый образец наркодилеру из Мосс-сайда. Парня звали Хоми Уинстон. «Обращайтесь к Хоми Уинстону! Он знает, как делать улетную дрянь! Кури и выигрывай!» Джазир получил от сделки целых пять пьюни, которые он использовал для создания двух новых бабочек.
Это был его бизнес.
Можно сказать, что спальня Джазира представляла собой азиатский компьютер — или, точнее, электронную лабораторию специй, подключенную к миру безумия. Вкушая дольку забойного чеснока, он рассматривал улицы виртуального Манчестера — фрактальную карту, украденную им из базы данных городского муниципалитета. Джазир любил фракталы. Ему нравились эти изогнутые пространства, существовавшие между измерениями бытия. Пространства, в которых проявлялась бесконечность знания. Наанчестер в Бургернете.
Джаза злило, что корпорация Хумфи владела монопольным правом на программы его компьютера. Информация должна быть свободной. Он ввел в систему несколько хакерских примочек и создал особые условия для призрака, обитавшего в его машине. Этот призрак снабжал Джазира сведениями об уличной рекламе и помогал одолевать врагов. Юноша знал, что на экране, за летящими цветными облаками, его ожидала мисс Сейер.
Играй и выигрывай
В 1994 году Джазир Малик впервые дотронулся до Джойстика. Это случилось в детском салоне видеоигр на Оксфорд-стрит Центрального района. Ему было двенадцать лет. В ту пору игры только развиваюсь — герои и монстры казались ужасно неповоротливыми и медленными. Сплошное разочарование. Но в тринадцать лет Джаз выиграл всеазиатский чемпионат Ганга Джал: он стал лучшим космическим полицейским в первоклассной игре, в которой участники сражались против белых империалистов на планете Бханга. Белые захватчики колонизировали планету, чтобы добывать на ней ультрачеснок — растительный наркотик, который превращал мечты в реальность. Естественно, в плохих руках он мог поработить Вселенную. Что еще оставалось делать роганитам после ста лет рабства? Конечно, дать отпор! Игра была иллюзией, но Джазир попал на крючок отважных миссий, в которых он неизменно возвращал независимость угнетенным народам. Попал так крепко, что даже выиграл чемпионат.
Через два года он обнаружил в одной игре внедрившийся извне персонаж — маленькое лицо, которое озадачило его. Выделив чужеродную вставку, он увеличил ее. Нарушительницу звали мисс Сейер. Она поманила Джазира пальцем, оставила текст: «Хватайся за крылья» и затем исчезла с экрана. Джаз начал искать ее. Он слышал много историй о таких мистических призраках, которые приходили к настоящим игрокам, чтобы вывести их на следующий уровень. Самым известным был Игровой Кот.
Джаз потратил неделю и почти весь запас бонусных нанопьюни, чтобы снова найти хозяйку игр. Все эти расходы стали перышком на ветру, когда он наконец склонил голову перед маленьким образом великой учительницы.
— О, несравненная мисс Сейер, — с благоговением произнес Джазир. — Я прошел через многие игры, чтобы пасть к вашим ногам. Не могли бы вы почтить своим вниманием такого ничтожного юношу, как я?
Великой учительнице было семьдесят семь лет, но на экране компьютера она выглядела моложе.
— Мальчик мой, — напечатала она тихим шепотом, — я могу оценить твои усилия, так как однажды сама прошла тот же жертвенный путь. Какое знание ты ищешь?
— Я недостоин такого щедрого дара, — ответил Джазир.
— Лишь презренные интересуют мудрых. Я состарилась и скоро умру. Если мне не удастся найти ученика, мое знание останется со мной. Надеюсь, ты разбираешься в числах?
— Немного разбираюсь, госпожа. Хотя я недостоин вашей милости.
— Твое путешествие только начинается. Ты должен ухватить мечту за крылья.
Джазир получил долгожданную миссию.
Играй и выигрывай
Мисс Сейер продолжала навещать его. Этой ночью она ожидала Джаза на экране.
— Время почти пришло, — прошептала она. — Найди крылья. Пора действовать.
Странный программный вирус действовал непредсказуемо. Созданный каким-то хиппи-хакером, Игровым Котом, магом виртуальной смерти, он время от времени выводил на экран образ великой мисс Сейер, и при каждом появлении ее голос звучал все более болезненно.
Джазир закрыл на экране служебное окно и вытащил из пасти компьютера маленький диск с программой навигации для новой бабочки. Псевдорекламка лежала на столе. Джаз приоткрыл брюшко и вставил диск в живот насекомого. Товар был готов. Он сунул рекламку в небольшую гофрированную коробку, в которой разносчики «Золотого Самосы» доставляли в офисы заказанные блюда. Мягкий щелчок алюминиевых запоров. Спокойной ночи, джазопузики, так он называл этих маленьких бабочек. Пора ложиться спать. Завтра утром одна из рекламок отправится на улицы. Конечно, через несколько дней она может сломаться — подделка есть подделка. Но зато в его кубышке прибавится деньжат: по пять пьюни за бабочку. Больше шансов, больше купленных костяшек домино. Вот если бы он мог сделать реальную бабочку! Сколько он получил бы за нее? Сколько косточек он мог бы купить? И как всегда в минуты отдыха, его мысли вернулись к Дейзи — сладкой и невинной мисс Клевой Любовнице. Ее чудный голос то взывал к нему, то прогонял его. Как убедить ее в серьезности намерений?
В три часа ночи Сладкий Бенни осторожно выскользнул из объятий спавшего Джо. Он оделся, вышел на улицу и вскарабкался на стену Южного кладбища. Его любимое место для раздумий. С тех пор как АнноДомино построило поблизости свое офисное здание, здесь стало меньше мира и покоя. Сможет ли он убежать от двойного притяжения? Милый дом Хэкла и Павильон костей манили его к себе — каждый по-своему. Дом Шансов доминировал во всем: на его лужайке вспыхивали точки, менявшие узор гигантского Домино Удачи; бабочки из Службы безопасности облетали территорию и напевали грозные предупреждения; рекламки роились над кладбищем. Те, что в центре роя, со старыми сообщениями; на периферии — с новыми. Блеск трепещущих крыльев и шепот миллионов голосов. Сладкий Бенни содрогнулся.
