Расспрашивал Тетектис обстоятельно. Доклад или допрос мог бы продлиться еще не менее получаса, не случись нечто из ряда вон выходящее. Ни с того ни с сего Тетектис завел какую-то пафосную речь о преступлении и наказании, объявил Никоса чрезвычайным врагом Кордоса, назначил за его голову огромную награду и потребовал и далее отважно вести оперативно-розыскную работу, вскользь обмолвившись о достойном ответе оробосским диверсантам. В это же время в комнату в сопровождении охраны ворвался глава комиссии и передал Тристису бумажку с фразой, которую он должен был произнести в ответ. После чего сеанс связи прервали.
Ошарашенного Тристиса под ручку вывели в другую комнату, пару минут разворачивали в ней защиту от прослушивания и только потом объяснили, что произошло. Оказалось, что или оператор амулета связи что-то напутал, или там просто что-то сломалось, но весь их доклад дублировался еще и по каналу общей экстренной связи. Этот канал был нужен для быстрого уведомления всех о чрезвычайных происшествиях и военных нападениях. И получается, что секретный разговор слушала если не вся страна, то как минимум искусники крупнейших центров связи Кордоса! И хоть бы одна сволочь оперативно среагировала и сразу же сообщила в Маркин или в главное управление имперского сыска, чтобы те прервали соединение! Так нет же, все с упоением сидели у амулетов, вслушиваясь в подробности событий и втайне надеясь, что удастся ознакомиться с докладом до конца.
Первую информацию о том, что беседа транслируется в общий эфир, Тетектис получил за пару минут до завершения сеанса связи. Пришлось сделать хорошую мину при плохой игре. В Маркин по другому, текстовому каналу передали фразы, которые должен сказать Тристис. Одновременно с этим Тетектис резко сменил нить разговора, чтобы объяснить всем невольным слушателям, почему об обстоятельствах расследования они говорят по общей экстренной связи. В голову начальству пришел единственный вариант: объявить Никоса врагом Кордоса номер один и предупредить население о возможной оробосской угрозе.
Эклектус
«Если дать обезьяне магические способности и жезл и как следует натаскать, сможет из нее выйти толковый искусник?» – этим вопросом Эклектус задавался целый вечер. К сожалению, обезьяны под рукой не было, поэтому ответы сводились лишь к умозрительным заключениям. Операция с утечкой информации прошла блестяще. Искусник-связист понимал в своем деле только то, какие искусные ниточки нужно активировать и какие обозначения должны загореться, причем о половине из них имел весьма отдаленное представление. А ведь это не рядовой связист, а оператор секретного амулета связи, элита!
Легкое воздействие через астрал с перемычкой пары магических нитей – и общий экстренный канал связи включается одновременно с секретным. Любо-дорого было смотреть, как «титан» искусной мысли морщит лоб в течение получаса, пытаясь понять, почему некоторые индикаторы горят как-то странно.
И чему их там учат в Академии? Любой квалифицированный маг-артефакторщик давно бы уже по деталькам весь амулет разобрал и собрал обратно: что непонятно – пометил бы, что понятно отчасти – изучил и не позволял бы себя так по-детски обманывать. Впрочем, тупость искусника была очень на руку магу. Давно уже пора показать богам на втором континенте и в Кордосе в особенности, что легкая жизнь отменяется! И операция со связью была лишь небольшим шажком в продуманном плане открытия второго антибожественного фронта.
Эклектус резонно полагал: чтобы добиться изгнания богов с Лунгрии, нужно, чтобы расход божественной энергии был выше прихода. Через некоторое время, возможно даже, через пару десятков лет, такое положение вещей богам самим надоест и они просто уйдут. На родном континенте антибожественное сопротивление было сильным, и каждая крупица веры давалась богам потом и кровью. Но тут они чувствовали себя вольготно. О существовании другого материка знали немногие, открыть знание о втором континенте и о способах прохождения барьера – значит, вызвать в мире огромную нестабильность, что только на руку богам и их эмиссарам. Вот и приходится быть бойцами на невидимом фронте.
Для успешного начала антибожественной кампании требовался решительный и неожиданный для врагов старт. Уже который год готовились многочисленные закладки. Эти запланированные операции терпеливо дожидались своего часа. И Эклектус прекрасно понимал, что параллельно такую тайную подготовку вело несколько независимых групп. Однако всех их объединяли общие цели и ожидание подходящего момента. Стоит кому-то начать, как остальные будут вынуждены его поддержать. Борьба с богами – это прежде всего не покушения на жрецов и осквернение храмов, а борьба за умы людей и прочих разумных рас. Поэтому для старта требовался хороший информационный повод. И недавно возникли подходящие условия. Взять за основу эпатажный побег Ника из тюрьмы с успешным противостоянием богу, правильно усилить и преобразовать слухи. Показать миру, что боги хоть и сильны, но далеко не всемогущи, и от их намерений явно веет гнилью. Причем в этом тебе помогут сами кордосцы! Простая манипуляция с нитями амулета секретной связи – и о происшествии знает вся страна.
Тристис
Наконец удалось поймать одну из неуловимых иллюзий, оставленных Никосом. И именно Тристис натолкнул специалистов комиссии на ориентир. Все знали, что иллюзия появляется только перед обычными людьми. Искусники их не наблюдали. Но почему-то никто не сделал единственно правильный и очевидный вывод, что иллюзии намеренно их избегают. А мимо сыщика этот факт не прошел. Причем эта мысль у него возникла еще до разрушения комендатуры, когда он разговаривал с комендантом о побеге. С трудом добившись встречи с Ерлонисом, главным сыщиком, приписанным к комиссии, Имаген акцентировал его внимание на этом интересном факте. Тот молча выслушал, поблагодарил и… спокойно развернувшись, ушел.
Однако вскоре поступила информация о поимке иллюзии. И способ ловцы нашли простой, но действенный. Надо лишь было свернуть свою ауру, сыщики-искусники умели это делать. Не любили – да, так как если долго держать ее свернутой, то быстро накатывает усталость, да и здоровье подпортить можно. Поэтому они предпочитали использовать этот прием только в крайних случаях. И, узнав, кому принадлежит идея, вернее, с чьей подачи этот способ решили применить, бросали на Имагена мрачные взгляды. Но ему было все равно. Зато результат появился практически на следующий день – иллюзия сама выскочила на одного из сыщиков. А дальше было уже несложно ее поймать. И сыщики это сделали… со второго раза. Первая позарившаяся на них иллюзия в решающий момент провалилась под землю. Ловец не был к этому готов и сразу не сориентировался. Снова живцы разбрелись по руинам, и через три часа еще одна из иллюзий вновь соблазнилась беспечной добычей. Тут-то капкан и захлопнулся. Тристиса позвали на исследование пленницы как автора идеи ее поимки. Почему-то Ерлонис именно его упорно именовал автором.
Иллюзия преподнесла много сюрпризов. Она точно не была сделана на основе стандартных иллюзорных блоков. Какие-то блоки присутствовали, но незнакомые, их было мало, они были мельче, а маны иллюзия потребляла сущие крохи. Все заметили, что цвет плетений не переливался всеми цветами радуги, как обычно бывает, а имеет тусклый коричневатый оттенок. К тому же вязь была очень тонкая.
С трудом удалось вычленить сенсоры реагирования на ауру, движение и звук, вызывающий подспудный страх. В конце концов, впечатлившись увиденным, искусники отправили иллюзию в столичную Академию для подробного изучения. Тем более что выяснено достаточно, чтобы сделать определенные выводы.
Отряд «СИ»
– Господин капитан! Разрешите войти? – В дверь кабинета начальника заставы заглянул молодцеватого вида мужчина. На нем была надета стандартная боевая униформа элитного отряда Искусников Специального Назначения, сокращенно «СИ». Эта форма абсолютно черного цвета не очень подходила для гор, но их отряд срочно сорвали с подготовки к последнему заданию (переход в Оробос и захват искусника-перебежчика) и, не дав даже переодеться, бросили на выполнение нового задания. Им предписывалось срочно отправиться на границу с Оробосом в юго-восточной части империи и выловить, по предварительным данным, Повелителя Чар. По недоразумению Повелитель сначала оказался в кордосской тюрьме, а позже, то ли самостоятельно, то ли с помощью оробосских диверсантов, сбежал, оставив после себя большие разрушения. Тонкости этого дела еще уточнялись, однако терять время никто не собирался. Начальник заставы, до которой они добрались за день по горной дороге, отлично приспособленной для лошадей, любезно предоставил им свой кабинет, а сам временно переместился в жилой корпус, где проживал вместе с семьей. Торман – адъютант ллэра Шойнца Индергор Виртхорта – почтительно замер на пороге, ожидая решения командира.
