сели за стол и им принесли по яичнице с колбасой, плюс кофе. Рейчел с некоторым недовольством смотрела на гостиничный завтрак, но, тем не менее, уплетала за обе щеки.
— Как думаешь Рейчел, — сказала Элизабет Вэнс. — Куда делась доктор Кэролайн? Почему она нас больше не терроризирует?
— Я бы сама хотела бы узнать ответ, на этот вопрос, — ответила Рейчел. — Меня это беспокоит больше всего. Если бы она нас нашла, она бы тут же схватила бы. Может, она переменила тактику. Во всяком случае, планы не меняются. Мы загоним ее в ловушку. У нас все получится.
— Твоими устами да мед пить, — грустно ответила Элизабет Вэнс. — Нет ощущения, что мы победим Рейчел. Я боюсь, что все плохо закончится.
— Мы уже прошли огонь, воду и медные трубы. А значит победим! И прекрати наводить панику. Мы загоним эту мертвую сучку в ловушку. Нам удастся вонзить в нее раствор йода. Нас будет много, и у нас целых две демоницы.
— Три, на самом деле. Ты забыла про Лючиферу.
— Я перестала ей доверять. Хоть мы и были раньше подругами. Я не думаю, что она нам поможет. Скорее предаст и ударит ножом в спину.
Не успела Рейчел договорить фразу, как увидела, что к ним приближается женская фигура, одетая во все темное. Рейчел очень быстро узнала Клэр Дрюффо. Театралка не спрашивая разрешения села к девушкам.
— Клэр? — вопросительно посмотрела Рейчел. — Клэр Дрюффо?
— Рейчел, прошу выслушай меня, — тихо сказала Клэр Дрюффо. — Мне можно доверять, я на вашей стороне. Я буду участвовать в покушении на доктора Кэролайн. Нас должно быть трое. Кобра Фохт пускай будет приманкой. Когда она отвлечется, мы с Морантой выпрыгнем из сигнально-пищевой сети и одновременно воткнем в нее раствор йода. Пожалуйста, Рейчел, верь мне, я сама заинтересована в том, чтобы убить доктора Кэролайн. Ты же все понимаешь Рейчел. Она же и до меня доберется, это же просто вопрос времени.
— Все это звучит хорошо Клер, но ты не забыла случайно, что Моранта безумна? Сперва нужно ее привести в адекватность.
— Это должны сделать вы с Элизабет.
— Почему не вы с Коброй?
— Рейчел… — Клэр Дрюффо недовольно поджала губы. — Послушай меня, когда в старом мире нас было целых шестьдесят две демоницы, у нас были, скажем, так, сложные взаимоотношения. Сперва с ней должны поговорить вы с Элизабет.
Клэр посмотрела на Элизабет Вэнс.
— Пускай Элизабет уведет ее в подсобку. Там, у сцены, где она вещает свои проповеди зараженным, сзади есть дверка. Пускай Элизабет ее соблазнит своей сладкой вкусной нежностью и уведет туда. Там и будем приводить ее в чувство. Вы должны ее подготовить к тому, что живы еще две демоницы. Я не знаю, какая будет ее реакция. Попробуйте ее подготовить.
— А если она набросится?
— Я буду рядом, я не дам ей напасть на вас.
— Хорошо Клэр, скажи мне, пожалуйста, — Рейчел нахмурилась и несколько секунд думала, как об этом спросить Лючиферу. — Лючифера, кто виноват в гибели демониц? Ответь честно. Если ты скажешь правду, будет лучше. Не ври, хватит обманывать.
— Рейчел, поверь мне, я не причем. Я не убивала демониц. Это старая история, к которой я не имею отношения. Там были события, что все к этому шло.
— К чему все шло?
— К тому, что кто-то попытается нас уничтожить.
— Кому выгодно уничтожать поставщиков самых дорогих товаров во вселенной? Это кто такой идиот?
Клэр замолчала, и было видно, что она хочет сменить тему. Отвечать на этот вопрос ей явно не хотелось.
— Рейчел, все было сложно и неоднозначно. Я не причастна к этому.
— Рейчел. Оставь Лючиферу. Представь, какая это трагедия. Гибель своей расы. Может она и вправду не причем, — вступилась за Клэр Элизабет Вэнс.
— Спасибо за поддержку Элизабет, — грустно ответила Лючифера.
— Ты мне другое скажи, — продолжила Элизабет Вэнс. — Кто стоит за шмурдяком? Какая организация? Зачем все это делается?
— Я слышала об организации, которая называется «Mysterium Umbrae», но, подробностей не знаю.
— Я так понимаю, корпорация «ЕвоФарма» — это всего лишь прикрытие?
— Думаю да. Это какой-то грандиозный проект, имеющий благую цель для человечества.
— Да как то жутко от такой благой цели. К чему это приведет?
— Да ничего опасного не вижу. Биоботы уничтожают все генетические ошибки в плоде. Что плохого?
— Да, действительно, что плохого что рождаются ящерицы, а мальчики почти не рождаются.
— Это вполне объяснимо, — вмешалась Рейчел. — Самцы появились примерно сорок миллионов лет назад, многомерный симбиот-мицелий таким образом начал устранять накопившиеся генетические ошибки. Вы знаете что такое «Гипотеза Редфилда»?
— Не знаю, мы «академиев» не заканчивали, — ответила Элизабет Вэнс.
— Элизабет. Рейчел Толука Сефилья — фанатка науки, она нам сейчас на целый час заведет свою шарманку…
Рейчел скрестила руки, положила их на стол и стала вещать.
— Гипотеза Редфилда, также известная как «гипотеза о редакторской роли пола», является одной из теорий, объясняющих существование полового диморфизма (различий между мужчинами и женщинами) в живых организмах.
Согласно этой гипотезе, половой диморфизм, такой как, различия во внешнем виде, поведении и физиологии между самцами и самками, возник как результат биологической необходимости устранения негативных генетических мутаций и ошибок. Гипотеза предполагает, что при размножении двумя полами (мужским и женским), каждый пол имеет свойственные ему механизмы защиты организма от накопления вредных генетических мутаций.
Подходящие мутации, которые могли бы привести к неблагоприятным эффектам, фильтруются на разных этапах размножения. Эти механизмы могут включать в себя:
Первое. Сексуальный отбор: один из полов может выбирать партнера на основе определенных физических или поведенческих характеристик, которые свидетельствуют о здоровье и способности передать хорошие гены потомству.
Второе. Конкуренция между особями того же пола: внутрипопуляционная конкуренция может способствовать тому, что только особи с наиболее высокой жизнеспособностью смогут произвести потомство.
Третье. Выбор самок в пользу здоровых особей: если самки выбирают самцов на основе их характеристик, которые свидетельствуют о хороших генах, это может способствовать уменьшению частоты вредных мутаций в популяции.
Гипотеза Редфилда предполагает, что эволюционная борьба между полами и между особями одного пола играет роль в формировании и поддержании полового диморфизма. В конечном итоге, эти механизмы должны помогать устранять или минимизировать генетические ошибки, улучшая здоровье и жизнеспособность потомства.
Первые самцы появились примерно шестьдесят миллионов лет назад, когда многомерный симбиот-мицелий начал воспроизводить так называемую «биомеметическую изменчивость» в своих плодовых телах, чтобы устранить накопившиеся генетические ошибки.
— Подожди-подожди, — вмешалась Элизабет Вэнс. — Ты что, хочешь сказать, что до появления самцов, мы были ящерицами и размножались партеногенезом?
— Как бы это фантастично не звучало, — ответила Рейчел. — Но таки да. Женские особи — это первичная
