На другой день вправду приехал доктор — Женьке что-то прописал, и мне тоже какие-то витамины дал. Мне потом сразу лучше стало, я даже на улицу выходить начала, только мне сначала страшно было — как вспомню… Я, как в первый раз вышла и к тому клубу сходила, так у меня кошмары начались. Не верите?
Сергей закрыл глаза.
«Так это правда! — думал он. — Петя, брат мой, что же мне теперь делать? Наш Женька, сын твой и Златушки. Что я скажу Эрику и Маше, как такое могло произойти?».
— Почему же, я верю вам, Зоя, как вы сейчас себя чувствуете?
— Нормально, только отдается, когда рукой двигаю, и пить все время хочется, — ей вдруг стало до боли жалко сидевшего перед ней пожилого человека, захотелось его утешить, и она выпалила первое, что пришло в голову: — Да вы не мучьте себя так, это уже все прошло, плюньте.
— Плюнуть трудно, это мой родной племянник.
— Ну и что ж, что племянник? У меня, вон, родной отец был сволочь, и мать сволочь. Он ее бросил, так она всю жизнь злость на мне вымещала. Муж ее тоже меня ненавидит, оба так мне и говорили: «Чтоб ты сдохла!».
А мне плевать на них, я себе живу и живу.
Сергей криво усмехнулся.
— Смотрю, вам тоже невесело пришлось, Зоя, но вы правы — надо жить. Расскажите мне лучше, кто такой Самсонов, и чем он занимается.
— Ну, чем — предприниматель. Такой богач, что целый город может купить.
— Так-таки и целый город?
— Не верите? Короче, в этом селе — ну… где все это было, — раньше там совхоз считался, и местные воду для Самсонова собирали. Теперь никого не осталось, потому что всех убили, и Самсонов договорился, чтобы ему тамошнюю землю в аренду дали. Представляете, сколько нужно было всем «на лапу» дать, чтобы так быстро бумаги на аренду оформили?
— Гм. Если честно, то не знаю, мне еще не приходилось никому «на лапу» давать.
— Ну, может, вам повезло, у вас блат был. У нас ведь или по блату или «на лапу» надо сунуть, у меня знакомый кооператор был — за одной подписью целый год ходил.
— Ладно, допустим. Но для чего ему арендовать землю в заброшенном дагестанском селе?
— Я же говорю: он предприниматель. Ищет, где есть минеральная вода, и потом ее продает. В том селе очень хорошая минералка, Алидэ называется. Есть еще вода Бетти, ее теперь тоже во всем мире пьют, она омолаживает, говорят. Я сама ее все время пила — ничего, нормально.
— И как — омолодились? — с невольной улыбкой спросил Сергей.
Зойка равнодушно пожала плечами.
— Наверное, кто ж его знает! А французы и американцы из этой Алидэ еще и косметику делают. Раньше те, кто там жил, воду вручную собирали, а теперь Самсонов людей привез, они трубы прокладывают, чтобы все было автоматически. Скоро там маленький завод будет, а потом еще французы совместно с нами хотят фирму открыть, чтобы прямо на месте косметику делать — дешевле же, чем через всю Европу к ним воду тащить, правда?
— Гм, наверное, я никогда не имел дела с бизнесом. И много народу там работает?
— Ага, очень много — инженеры, рабочие. Но жить всем место есть — там ведь куча пустых домов стоит, всех местных убили.
— Что значит «пустых»? У погибших есть родственники, они могут вернуться.
— Да никто не вернется, Самсонов уже со всеми договорился, так что все нормально. Теперь там местных нет, одни русские, ну и беженцев много приехало — из Литвы есть, из Баку.
— А девочку эту — Шабну — так и не нашли?
— Ой, сколько искали! Самсонов со своими людьми искал, местные менты приезжали искать, всю пропасть на дне просмотрели — может, думали, сорвалась она. Ничего не нашли, даже следа нет. Решили, что она в лес убежала, и там ее звери сожрали. Жалко, да? Я хотела ее спасти и не смогла.
— Разве звери в той местности нападают на людей?
— Вроде бы нет, но кто ж его знает! Знаете, там земля твердая, глубоко не накопаешь, поэтому рабочие часто взрывают, а звери пугаются и из леса выбегают. Никого не трогают, но есть такие странные — жуть. С тремя хвостами встречаются, лису, говорят, о двух головах кто-то встретил, синего оленя я сама видела — выходит из леса и прямо по улицам шастает, ничего не боится.
— Синий олень? — переспросил Сергей, и внутри у него все похолодело.
— Ага, как небо синий. А морда у него — смешно, да? — совсем, как человечье лицо. Конечно, не совсем человечье, но похоже. Самсонов не велел животных стрелять, поэтому его никто и не трогает — он по селу, походит-походит, потом опять куда-то к себе в лес бежит. Ой, можно мне еще попить?
Зойка побежала на кухню за водой, попила, зашла в туалет, а потом долго мыла руки в ванной, грея их под горячей водой. Сергей в это время размышлял над ее словами.
«Незнакомые науке аномалии — результат эксперимента потомков bacteria sapiens над фауной той местности. Но как же это символично — синий олень. Синий олень с человечьим лицом. Синий олень, несущий гибель всему живому, древняя легенда, рассказанная мне когда-то Рустэмом Гаджиевым».
На миг голову ему сдавило до боли, но тут же отпустило, и взгляд его вновь уперся в письмо.
— Тихомиров и Щербинин, — сказал он вернувшейся Зойке, — сообщники моего племянника — вы знали этих людей, Зоя?
Зойка пожала плечами, подумала и решила, что ее бывшим приятелям никакая правда уже не повредит.
— Ну… в общем-то… короче, мы из одного города, и я была с ними. Я их и познакомила с Женей — я его знала… ну… еще раньше. Короче, нам нужны были деньги, а Женька сказал, что знает, где достать. Только я ничего такого не хотела, если б я только думала… Они меня усыпили, а я проснулась и…
При одном воспоминании об ужасной картине убийства у нее застучали зубы. Сергей поспешно сказал:
— Я сейчас не об этом, я просто хотел знать о них более подробно — кто их родители, например.
— Ну, у Васьки родителей вообще не было, его какая-то тетка воронежская воспитывала, жуткая стерва! А у Коли родители погибли — отец его на голову заболел и газ в доме взорвал. У нас в городе много про это болтали, потому что мать его большим гастрономом заведовала, все ее знали. Наворовала, говорят, много, но у них во время пожара все сгорело, так что у Коли ничего особо и не было.
«Нет сомнения, это он, — думал Сергей, — сын Прокопа и Ирины. А второй — тот самый малыш Васька, ребенок погибших Щербининых, которого Ирина вытащила из падавшего в пропасть автобуса. Оба — носители bacteria sapiens».
— Как они оба вели себя раньше, вы не замечали у них никаких странностей?
— Да нормальные ребята были! Коля в коммуналке жил, а соседка его жутко вредная бабка была. Один раз так его достала, что он в нее чем-то швырнул — ну и попал в висок. Случайно же, не хотел убивать, надо ему очень было! И с этого все пошло-поехало, он изменился, а раньше был хороший, такой хороший!
Неожиданно она закрыла лицо руками и заплакала.
— Зоя, детка, в чем дело? — всполошился Сергей.
Огромные заплаканные глаза посмотрели на него с невыразимой грустью.
— Знаете, как я его любила! — тоскливо ответила она, — в том смысле любила, что все для него могла сделать, а не так, чтобы просто трахаться… Ой, извините, пожалуйста! — ее ладошка сконфуженно прикрыла рот.
— Ничего, не извиняйтесь, — усмехнулся он, — я знаком с молодежным лексиконом.
— Просто, когда меня Самсонов к вам отправлял, он предупредил, чтобы я всяких таких слов не употребляла, потому что вы — профессор.
— Ну, профессора тоже кое-что знают, так что говорите, как вам нравится, Зоя, и не смущайтесь.
— Ну вот, я и говорю, что трахаться всегда могла с кем угодно, мне нравилось, и с вами могла бы, — длинные ресницы взметнулись кверху, послав в сторону Сергея столь откровенно призывной взгляд, что на щеках его выступил легкий румянец смущения.
— Ну, я-то тебе уже в дедушки, наверное, гожусь, — строго произнес он, переходя на «ты», чтобы поставить зарвавшуюся девчонку на место, — так что данный вариант давай отставим.
— Ладно вам — в дедушки! — острый глаз Зойки отметил краску на лице собеседника, и она, шмыгнув носом, хихикнула. — Все у вас нормально, вы еще нестарый. У меня, знаете, один такой клиент был — вообще сто лет, а всю ночь у него стояло, никак успокоиться не мог.
Чтобы сохранить достоинство Сергей ответил ей тем нейтрально-равнодушным тоном, каким обсуждал научные проблемы на коллоквиумах.
— Возможно, твой клиент принимал стимуляторы, усилившие эрекцию. А ты, выходит, занимаешься проституцией? Не рано ли тебе?
— Чего там рано — я с двенадцати лет с пацанами трахаюсь, мне нравится! Потом, конечно, мне Жак сказал: «Чего зря себя тратить, нужно за это бабло брать». Но я бы и задаром могла — мне еще и интересно было мужиков узнавать. Знаете, Самсонов, когда я ему о себе рассказывала, обхохотался, а теперь посылает меня за границу учиться. Он сказал: «С твоей головой ты, Зоя, должна окончить университет. Изучишь психологию и делопроизводство, станешь в моей компании топ менеджером».
