Развели костер, молча расселись вокруг, ждали, что скажет Кри, какую беду обрушили духи на его отряд в пути или на охоте.
— Охота была трудной, но удачной, — вождь указал на связки тарпаньих грив и хвостов. — Мы убили только трех тарпанов, но нюх Юма и стаи ворон помогали нам находить останки лошадей, убитых тиграми или волками. Звери съедали мясо и не трогали волос. Поэтому отряд раньше срока вышел на обратную тропу.
Дальше Кри рассказал, что на середине пути, когда отряд остановился на ночлег, на них напали неизвестные люди. Они подплыли на лодках и высадились на берег с двух сторон прежде, чем их успели заметить. Враги были малорослы, с кривыми ногами и темной кожей, с узкими злыми глазами, но цепки и упорны, как лесные муравьи. Их было в несколько раз больше, чем охотников из лесного племени. Темнокожие хотели окружить спящих, но Фил увидел их и подал условный сигнал. Кри мгновенно оценил положение, крикнул:
— Вперед! — И первым бросился в единственный, пока не захваченный врагами выход из окружения. Отряд легко ушел бы от погони кривоногих людей, но Манг не послушал вождя.
— Мужчины лесного племени не побегут от темнокожих крыс! — заорал он и врезался в гущу врагов. Топор в его руках со свистом рассекал воздух, проламывал черепа и уродовал тела. Но копья и стрелы скоро усмирили Манга, он упал лицом вниз.
Отряд замешкался, не успел помочь Мангу и оказался в окружении. Тогда Кри и другие охотники кинулись на прорыв. Темнокожие видели, насколько страшны белотелые великаны в бою, и расступились. Однако их стрелы догнали Вага и Рума. Охотники подхватили раненых товарищей и устремились вперед. Им все же удалось оторваться от погони. Но одна связка тарпаньих волос осталась на поясе Манга. В ту же ночь Кри пробрался к месту боя. Темнокожие разожгли костер, оставленный охотниками лесного племени, и поджаривали на огне разрубленного на куски Манга, некоторые грызли сырое мясо. Связка тарпаньих хвостов и грив валялась неподалеку от костра. Добраться до нее незаметно было невозможно. Кри вскочил во весь рост, оглушающе рявкнул, сделал огромный прыжок, схватил связку и исчез в зарослях прежде, чем опомнились враги.
Вагу стрела пробила шею. Он умер к утру от удушья. Схоронить его не успели: на рассвете неожиданно нагрянули темнокожие. Так повторялось несколько раз — днем охотники отрывались от людоедов, а к рассвету темнокожие преследователи настигали их. Кри изменил направление, чтобы увести врагов от поселения лесного племени, а если удастся, и уничтожить их. Вождь завел темнокожих в топкое болото с густыми зарослями тростника, которое пересекала узкая тропа твердой земли. По обе стороны тропы были трясина и зыбуны, подернутые ряской. У входа на тропу Кри оставил быстроногого Юма. Когда враги пробежали мимо него, он подал условный сигнал криком ночной птицы, добыл огонь и подпалил тростники. Кри поджег тростники на выходе тропы. Два языка жадного пламени взвились одновременно и с воем помчались навстречу друг другу. Так было покончено с людоедами.
Только теперь появилась возможность позаботиться о Руме. Вождь привел отряд к Студеному ключу, вода которого очищает и заживляет раны, но было уже поздно. От раны шел мертвый дух, и краснота заняла весь бок от пояса до плеча. Семь дней и ночей провел отряд у Студеного ключа. Ни целебная вода, ни соки трав не спасли Рума.
— Видно, наш след нашли злые духи, — закончил Кри. Он хотел сказать: «Злые духи, посланные Султом», но не сказал.
С приходом Гирра из южного племени авторитет Кри как вождя, и без того невысокий при неограниченной власти Агу, сильно упал. Напротив, авторитет Гирра в глазах соплеменников возрастал с каждым днем. Пришелец с юга не только победил мужчин рода в состязании охотников, но и продемонстрировал поразительное искусство в метании копья, ножа и в стрельбе из лука. Сын Агу научил людей своего племени добывать огонь, делать ловушки для рыб, посуду из глины и еще многое из того, чего они не знали и не умели раньше. Теперь зима страшила их меньше, чем в прошлые годы. А вождь за это время потерял на охоте за тарпанами половину отряда, в том числе одного из лучших охотников — Манга.
Мать матерей решила назначить вождем племени Гирра. Но с тех пор, как Гирр высказал ей сыновью благодарность за то, что она выбрала ему достойного отца, в сердце Агу поселилось новое непонятное чувство к Кри. Он стал для нее дороже других мужчин рода, она щадила его и выжидала случай объявить о своем решении сначала ему одному, как бы советуясь.
Кри, не скрывая удовлетворения, осмотрел все сделанное в его отсутствие, и сын Агу повел вождя на поляну, выбранную под загон для туров.
— Я думаю, отец, лесной завал все же можно сделать за одно лето и две зимы, — сказал он.
Кри недоверчиво взглянул на сына и промолчал, решив сначала посмотреть, что он придумал.
Стояла пора, которую позднее люди назовут золотой осенью. Деревья, кустарники и травы полыхали буйством красок, по синему безоблачному небу неторопливо совершало извечный путь теплое, нежаркое солнце, пахло настоем сохнущих трав и грибной прелью, по краю поляны с тихим говором катился прозрачный ручей, беззвучно осыпались с деревьев и покорно ложились на землю листья.
Огромные поваленные деревья, которые, падая, исковеркали и подмяли подлесок, Кри увидел издали и прибавил шаг. Срубить таких гигантов каменным топором казалось почти невозможным.
Для этого потребовались бы месяцы упорного каждодневного труда многих людей.
— Их свалили огонь и ветер, — сказал Гирр. — Я вырыл вокруг них ямы, обнажив корни, и развел костры. Не давал огню гаснуть и сильно разгораться несколько дней и ночей. Корни перегорели, и однажды налетевший ветер уронил деревья. Костры можно жечь и зимой, только ямы нужно вырыть, пока не затвердела от холода земля. Однако огонь и землю размягчает.
Кри долго стоял около начатого завала, о чем-то думая. Несколько раз его взгляд скользнул по большой корзине, наполненной черными камнями с блестящей поверхностью на изломах[5]. Наконец вождь спросил:
— Для чего эти камни?
— В южном племени такие камни кладут в огонь, они горят, как хворост, но медленно и дают много жара, — пояснил Гирр.
— Огонь можно родить из камней и камнями кормить? — удивился Кри.
— Да, отец.
Вождь захотел сам убедиться в этом. Он развел костер и положил в него несколько черных камней. Они сначала не горели. Гирр насыпал между ними мелких обломков, и камни постепенно разгорелись жарким тлеющим огнем.
— Камни из черной горы? — спросил Кри.
— Да. Но они есть и рядом, в обрывистом берегу Синей реки.
— Сколько нужно принести корзин, чтобы свалить дерево? — вождь заметно оживился.
— Немного больше, чем пальцев на двух руках.
— Сын, — взволнованно заговорил вождь, впервые называя Гирра сыном, — твои знания и мудрость удивляют меня, нет тебе равных среди родичей. Пусть Агу объявит тебя вождем племени.
— Отец, ты завел людоедов на тропу смерти и победил их малым числом, ты нашел Студеный ключ, исцеляющий раны, — убежденно заговорил Гирр, — ты знаешь много дальних троп, рек, озер и лесов, твой сын не знает этого. Как ему быть вождем?
— Твой отец будет рядом, — сказал Кри.
Воротившись в поселение, он вместе с Гирром вошел в хижину Агу без ее зова и к своему удивлению увидел здесь Султа. Шаман долго размышлял и пришел к заключению, что мать матерей скоро назовет Гирра вождем племени. Это его встревожило. Сын Агу едва ли будет почитать Султа, если посмел его ударить и не пустил к нему в хижину Лань. Шаман решил опередить события.
— Духи гневаются на твоего сына, он обидел меня, их друга, — говорил хитрый Султ. — Нельзя злить духов, они нашлют на твоего сына, а то и на весь род большие беды.
Агу глубоко задумалась и молчала.
— Духи посылают удачу Гирру во всех делах, — вмешался Кри, — это видела мудрая Агу, видел я и все люди племени. Почему язык Султа говорит ложь?
— Я о том упрашиваю духов каждый день и каждую ночь, — уверенно ответил Султ, — но духи скоро не послушают меня.
— Если духи перестанут слушать Султа, вождь лесного племени Гирр прогонит его и найдет другого шамана, — в запальчивости Кри переступил границу своей власти, объявив Гирра вождем племени. Увидев, как струсил Султ, неожиданно добавил: — Гирр сам умеет говорить с духами лучше Султа.
Слова Кри ударили Султа, будто каменный топор. Он съежился и бормотал в растерянности:
— Султ уговорит духов… Султ упросит их…
Гирр слушал и наблюдал молча. Он разуверился в могуществе жалкого и трусливого шамана.
— Мудрая Агу, — торжественно объявил Кри, — лучшего вождя, чем Гирр, не знало лесное племя.
