Энтони сделал вид, что не услышал. Выплыл в центральный коридор, стараясь сохранить то грубовато-мужественное лицо, за которое его порой обзывали то капитаном Пайком, то капитаном Кирком.
И в этот момент таймер снова пискнул, отмеряя окончание ежедневных двадцати двух минут ужаса и позора.
Энтони поднес к губам коммуникатор и произнес:
— Экипажу! Все свободны, спасибо. Попрошу собраться в кают-компании через пятнадцать минут для сеанса связи с Землей.
В кают-компании царило веселье.
— И тут я говорю: «Вы сексист, капитан!» — с хохотом произнесла Хелен, сидевшая в обнимку с Джошуа. — А у капитана в глазах — полнейшее непонима… Ой, извини, Энтони!
Капитан миновал комингс люка и махнул рукой.
— Ничего. Это было… Это было очень свежо. Неожиданно и свежо. Робин, скажи, это не чересчур? Ведь надо будет как-то поддерживать…
— Не беспокойтесь, про дочь — это правда, — засмеялась Робин. — Ну сами посудите, когда я вернусь, мне будет под пятьдесят. И еще все эти космические лучи… Мы с мужем так и договорились заранее. Под Рождество, когда будет самое критическое время полета…
Энтони понимающе кивнул и признался:
— У меня тоже есть несколько заготовок. Я собирался сегодня рассказать вам… Но вы и сами справились.
В этот момент засветился экран дальней космической связи. Пробежали знакомые титры: NASA & Prairie-wolf TV.
Потом появилось лицо генерального продюсера. Где-то за ним, в глубине кабинета маячили бледные лица руководителя полета и генерального конструктора «Марсианина».
Они всегда принимали близко к сердцу истории о неполадках на борту корабля. Генпродюсер порой шутил: «Вы моя лучшая целевая группа — реагируете точь-в-точь как средняя домохозяйка!»
Но им, конечно, слова пока не давали.
— Неплохо, неплохо, — сказал генеральный продюсер. Из его уст это была настоящая похвала. — Очень хороший ход с рождением дочери. Признаться, вы даже меня на мгновение удивили. Сломавшийся прибор — более банально, я помню, у нас такое уже было три месяца назад…
— Вот только тогда это было по-настоящему, — мрачно сказал Андрей, потягивая из пакета молочный коктейль.
— … но с братом — с братом вышло хорошо! Как говорил ваш Станиславский? Верю! Суровый брат из суровой России шлет смертельный привет в космос!
— Как жаль, что у меня нет брата, — пробормотал Андрей.
Его, конечно же, не услышали. До Земли было почти двенадцать световых минут.
— Ну и с сигналами с Марса — неплохо, — закончил продюсер. — Прошу вас только не скатываться в эту, как ее, фантастику. Не надо марсиан! Нужен лишь намек на них! Нужно ощущение тайны! Понимаете?
Он покрутил пальцами в воздухе.
— Но в целом — хорошо. Когда мы решили добавить в ваше реалити-шоу чуть больше мыла — многие сомневались. Но я настоял на своем решении! И рейтинг сразу пошел вверх. Нас снова смотрит весь мир! Людям плевать на этот Марс, на космос, на все ваши приборы… простите уж за откровенность. А вот настоящие, живые человеческие отношения… Страсти! Любовь и ненависть! Именно это, подлинное и настоящее, позволило сделать рентабельным ваш полет, ваше маленькое космическое путешествие. Настоящие чувства — вот наш девиз! Лишь они имеют значение! Отдыхайте, друзья мои. До завтра!
Экран погас. Руководителю полета сегодня опять так и не дали слова: межпланетная связь дорога.
— А с сигналом что делать? — тихо прошептала Амами на ухо капитану.
— Каким сигналом? — рассеянно спросил Энтони.
— С Марса. Ту-ут, ту-ут, ту-ут…
Энтони подумал мгновение, глядя на пьющего молоко Андрея и флиртующую с Джошуа Хелен.
— Сотри от греха подальше, — сказал он. — Я думаю, ты ошиблась. Это не с Марса, а, например, с Венеры. Очень венерианский звук: ту-ут, ту-ут.
— Хорошо, — пообещала Амами, — Сотру.
И игриво куснула капитана за мочку уха.
ЛУКЬЯНЕНКО Сергей Васильевич
__________________________________
(род. в 1968 г., Каратау, Казахстан).
Закончил Алма-Атинский мединститут по специальности «психиатр». В 1988 г. опубликовал первый фантастический рассказ «Нарушение» в журнале «Заря» (Алма-Ата). Работал журналистом, редактором. С 1994 г. занимается только литературным трудом, в 1997 г. переехал в Москву. Наиболее известные произведения: «Рыцари Сорока Островов» (1992), трилогия «Лорд с планеты Земля» (1995), дилогии «Императоры иллюзий» (1997), «Лабиринт отражений» (1997–1999), «Искатели небес» (1998, 2000), «Звезды — холодные игрушки» (1997–1998), романы «Геном» (1999), «Спектр» (2002), трилогия о Дозорах (1998–2004), «Черновик» (2005), «Чистовик» (2007), дилогия «Недотепа»/«Непоседа» (2009–2010).
На страницах «Если» Лукьяненко печатался более 30 раз. В разные годы становился лауреатом почти всех НФ-премий. В 2003 г. на «Евроконе» удостоен звания «Лучший писатель Европы». Кинодилогия «Ночной дозор» — «Дневной дозор» принесла Лукьяненко международное признание.
Александр Громов
ПУДРЕНИЦА
/фантастика
/Солнечная система
/инопланетяне
Впоследствии кое-кто из больших шишек намекнул мне, будто то, что находится у людей в голове, микоиды не считают разумом. Очень может быть. По правде говоря, мне наплевать. Эта проблема не моя и никогда не была моей.
Гораздо полезнее оказалось то, что они, как выяснилось, знакомы с комплексом неполноценности. И выяснилось это, между прочим, благодаря мне. Сама себя не похвалишь — никто не похвалит. С чего бы человечеству хвалить меня, если оно не в курсе?
Только не думайте, будто я сейчас выложу все, что вам хочется знать. Мне, может, тоже хочется, но знаю я немногое, как мне и положено. С меня, правда, пытались взять подписку о неразглашении и этого немногого, но я им устроила такой концерт, что от меня в конце концов отвязались. Высказала им все, что о них думаю, плюс кое-что из того, что подумала бы, будь я более мужественной женщиной. И потом, все равно кое-что просочилось в СМИ, так что чего уж тут секретничать. Вы ведь слыхали о микоидах?
Зато о том, что это я, именно я, а не кто-нибудь, спасла Землю, вы наверняка ничего не знаете. Есть ли в этом хоть какая-нибудь справедливость? По-моему, ни малейшей. Только не подумайте, что я намереваюсь похвастаться: хвастовство и искоренение несправедливости — разные вещи.
Ну, слушайте. Начну с самого начала.
1
Знаете, какое самое выпуклое свойство моего мужа?
Он очень быстро ездит.
Понятно, не в прямом смысле — тут он довольно аккуратен, и квитанции на оплату штрафов приходят нам не каждый день, а от случая к случаю. Я говорю о том, как мой муж движется к цели.
Это реактивный снаряд, а не человек. Это тяжелый снаряд, который пробьет на пути любое препятствие.
Но перед этим он очень долго запрягает. Так долго, что у меня порой иссякает терпение. Это у меня-то с моим ангельским характером!
А еще мой муж — ходячая энциклопедия и малость зануда. Иногда даже не малость. «Запрягая», он изучает вопрос до тонкостей и невозможно долго прикидывает, стоит ли дело того, чтобы в него ввязываться. А перед этим еще думает, стоит ли вообще изучать этот вопрос. Никогда еще он не ввязывался в дело, о котором он или я потом пожалели бы. Но все равно мне порой хочется его пристукнуть.
Короче, я сама не знаю, повезло мне с мужем или нет.
Большие деньги ему не нужны. Мне, положим, тоже, и я разделяю его мнение: денег нужно ровно столько, чтобы о них не думать. Не больше, но и ни в коем случае не меньше. Вся проблема в том, что их почему-то никогда не бывает больше, чем нужно. Вот меньше — сколько угодно!
Мой дорогой и любимый говорит, что это только моя проблема. Я так не думаю. В конце концов, кто из нас мужчина — он или я? Кто должен заботиться о том, чтобы подруги жены зеленели от зависти? Как я могу хвастаться мужем, если у меня и косметика дешевая, и одежда от второсортных модельеров, и машина позапрошлогодней модели? Они, конечно, дуры, но такие вещи ловят влет.
Природа тоже дура. Был бы мой нежно любимый тяжелый снаряд управляемым (мною) тяжелым снарядом, ничего лучшего нельзя было бы и желать. Но таких чудес природа не производит. И если мне не удается внушить моему благоверному полезную мысль с наскока, то приходится прибегать к правильной осаде.
Капать ему на мозги, проще говоря. Из месяца в месяц, из года в год. Он ведь еще и молчит, когда запрягает. Может, уже почти запряг, а я и не знаю.
Злюсь, естественно.
Мы поженились через год после того, как на Бобовый Стебель стали пускать экскурсантов, — и мой драгоценный целый год думал, прежде чем купил туда две путевки! А там очередь на год — всякому ведь интересно прокатиться на космическом лифте. Ну что стоило мужу заказать путевки сразу, а не по окончании раздумий! Так что ждать мне пришлось два года.
