Крот упал. Последнее что он увидел за миг до своей смерти, это вышедшая из темноты собака, бульдог. У него в детстве был такой.
— Умер.
— Но, Всеволод, право слова я, же не виноват. — Начал оправдываться блондин. — Я же просил их.
— Просил, — согласился бульдог. Подойдя к Толяну и обнюхав его, констатировал: — этот жив.
— Конечно жив, он же был безоружен.
— Он видел нас.
— И что? — Усмехнулся блондин. — На рассвете нас здесь уже не будет. Пусть живет.
— Что за херня? — Простонал пришедший в сознание Толян.
— Я, сломал вам руку, а вашего друга убил. Примите мои искренние соболезнования.
— Я же всего на всего, хотел узнать который час.
— Ладно, Сифилис, пошли. Нам пора. — Сказал бульдог и направился к скверу.
— Желаю вам скорейшего выздоровления. Прощайте.
Сказав это, блондин зашагал прочь от распластавшегося на асфальте Толяна и вслед за псом, скрылся во мраке ночи.
Глава 1
В комнате стояла гробовая тишина. Почти гробовая. Из шкафа, который Всеволод приспособил под системник, доносился равномерный стук сердца. Еще, время от времени, раздавались быстрые щелчки компьютерной мышки. Вот уже минут двадцать Сифилис лежал на диване и изучал отчет.
«Не понимаю, почему?» — Размышлял он. — «Ведь она не подходит минимум, по трем пунктам. Любому, замшелому кандидату второгоднику известно: для исключения образца достаточно одного пункта не соответствующего требованиям. Но три, это просто не вероятно. И все же, Всеволод выбрал именно её. Почему?»
— Я не понимаю. — Сказал Сифилис, решив оставить попытки самостоятельно разобраться в затеи своего наставника.
— Что тебе не понятно? — Спросил бульдог, не отводя взгляда от монитора и продолжая щелкать мышкой.
— Пункт номер три. Ей почти пять циклов, даже по местным меркам она долгожитель.
— Верно.
Это «верно» просто обескуражило Сифилиса. Получается, он действительно что–то упустил, и понять что именно без помощи Всеволода ему не по силам.
— Пункт номер восемь. — Продолжал он. — Прямое следствие её возраста, тахикардия.
— Тахикардия. — Снова согласился бульдог.
— Пункт номер девятнадцать. Бронхиальная астма.
— Угу. — Буркнул пес.
— Но, Всеволод, право слова, раз она нам не подходит, почему ты выбрал её?
— Сифилис. — Бульдог оторвал морду от монитора и строго взглянул на своего ученика. — Ты рассмотрел все варианты?
— Может компьютеру печень пора менять?
— Пункты номер пять, десять, двенадцать и двадцать два. Прибавь к ним свои три и проанализируй.
В соседней комнате загромыхал принтер. Всеволод спрыгнул со стула и направился туда контролировать процесс.
Тем временем, Сифилис снова уткнулся в отчет.
— Это… это же… бред. — Бормотал он, снова и снова сопоставляя данные, суммируя и анализируя их. Каждый раз результат получался противоречивым и бессмысленным. Принтер перестал печатать. Всеволод вернулся с новой пластиной–отчетом в зубах. Пес запрыгнул на диван и сев рядом с учеником протянул ему пластину.
— Всеволод, я проанализировал указанные тобой пункты в совокупности с упомянутыми мной ранее. В итоге получился полный бред. — Констатировал Сифилис, забирая новый отчет.
— Что еще за бред? — Спросил бульдог, когда его пасть освободилась от ноши.
— Бред — от латинского делириум. Совокупность идей и представлений, умозаключений, возникшая не из поступивших из окружающего мира сведений и не корректируемая при этом поступающими новыми сведениями, при этом не важно, соответствует ли бредовое умозаключение действительности или нет, компонент продуктивной симптоматики при шизофрении и других психозах. — Отчеканил Сифилис параллельно изучая новые данные.
— Опять википедию на ночь читал. — Укоризненно заметил пес.
— Но, Всеволод, право слова, либо это печень у компьютера отработала свой ресурс; либо… я просто в полном недоумении от этих отчетов.
— Печень я проверил. Два раза. И да, ты прав, отчеты крайне парадоксальны. Поэтому, я применил аппроксимацию Бальмона — Шеффера. Плотность вероятностей, которая в итоге получилась, подтвердила мою догадку. Пункт двадцать три, на второй пластине.
— Семьдесят три миллионных! — Восторженно произнес Сифилис.
— Именно. В пределах допустимых погрешностей, люди с такими парадоксальными данными существовать не могут.
— То есть, если применить коэффициент Смернитского. — Блондин быстро произвел расчет в уме. — Мы получим семьдесят три целых сорок три сотых процента.
— Не мало. Правда?
— Всеволод, ты просто гений!
— Если бы не Коллапс, получил бы пятую категорию. — Вздохнул пес. — Если бы не Коллапс. Ладно, давай собираться.
— Набор инструментов стандартный?
— Думаю да, но прихвати на всякий случай «Каратель № 6» и пару компрессионых стабилизаторов. Семьдесят три процента все–таки.
