резкой пропаже света. Я ни черта не видела.
– Черт. Кто-то должен пойти за ней, – послышался еще один голос – такой же злой и грубый.
– И как, черт подери, нам это сделать? Эту клятую пропасть перейти нельзя!
– Король убьет нас, если мы не притащим ее обратно в замок.
Я наткнулась на что-то твердое и упала на колени. Опершись на руки, попыталась понять, обо что я ударилась, но ладони царапал только песок.
– Поймал, – сказал низкий мелодичный голос. Чьи-то сильные руки обхватили меня за плечи и резко подняли.
Сердце чуть не разорвалось от обуявшего меня ужаса. Фейри не могли перейти этот мост. Солдаты тоже. Оставался только один вариант – Король Тумана. От тихого ужаса глаза защипало от слез.
Я закричала и вонзила в него кинжал. Оружие проткнуло кожу, но в темноте я не увидела, попала ли ему в сердце. В ответ удивленно хмыкнули, и он ослабил хватку.
Я побежала, чувствуя, как от страха сжимается горло. Ноги подкашивались, свадебные туфли жали, отчего бежать было еще труднее. Я вдыхала туман, в отчаянии пытаясь разглядеть землю перед собой. Но вокруг было темно.
Он схватил меня за талию и потащил назад.
– Перестань убегать. Это…
– Отпусти меня! – закричала я.
Я барахталась в его объятиях, брыкалась, лягалась, извивалась. Чувствовала себя зверем, загнанным в клетку и готовым разорвать его когтями. Но была только лишь мышью.
В мыслях тут же всплыли все истории о Короле Тумана. Он сжигал людей заживо. Лакомился их плотью. Хотел уничтожить мир, чтобы стать богом. А теперь поймал меня.
Я умру.
С обжигающим чувством безысходности я подняла ногу и вдавила каблук ему в сапог. Король Тумана даже не поморщился.
Ко рту и носу прижали мягкую ткань, и я почуяла запах валерианы. Когда я стала терять сознание от сильной усталости, последние крупицы света покинули меня в беспощадной тьме.
* * *
Яркий свет проник в мой разум и вытянул из сна без грез. С гудящей головой я приоткрыла глаза и поняла, что лежу на спине, лицом к мерцающему на стене факелу.
Простонав, я огляделась, пытаясь понять, где нахожусь. Я лежала на небольшой кровати, накрытая пухлым одеялом. А в другом конце комнаты…
У меня замерло сердце.
Я увидела стальные решетки между мной и…
Я судорожно охнула.
Между мной и капитаном.
Он прислонился к решетке, скрестив на груди руки, и смотрел в темный коридор, закрыв лицо капюшоном. Но я всюду узнаю эту позу – расслабленную, но в то же время напряженную, будто в любой момент что-то могло выскочить из ночи и поглотить его целиком.
Это был он. Там, в тумане. Но… зачем он запер меня в клетке? И… в голове всплыло воспоминание. Ткань, приложенная к моему рту. Валериана, прижатая к носу.
Он меня опоил. Совсем как Оберон. Конечно, ведь я с ним дралась.
Я откинула одеяло, и голову пронзила боль. В глазах затуманилось.
– О, ты наконец проснулась, – сказал он. Этот низкий мелодичный голос мне был очень знаком. Стоило узнать его сразу же, как услышала, но туманы сбили меня с толку. – Наверное, тебе захочется отдохнуть, пока не закончится действие валерианы.
Обхватив голову руками, я зашипела на него сквозь стиснутые зубы:
– Что происходит? Почему я в камере?
– Ты так настойчиво пыталась от меня удрать. Не хотелось, чтобы, проснувшись, ты снова с криками побежала.
Придерживая голову, чтобы притупить боль, я посмотрела на него и увидела, что он стоит по другую сторону от этих решеток и смотрит на меня проникновенными темно-синими глазами, похожими на сапфиры. Не льдисто-голубыми, какими я видела их во снах. Он откинул капюшон, и я увидела, что полуночный цвет его плаща гармонировал с волнистыми волосами, завивающимися вокруг заостренных ушей. Его челюсть была резко очерченной, как клинок, и все его тело сотрясалось от пульсирующей в нем силы.
От красоты капитана кружилась голова.
Я с трудом сглотнула, глядя на него снизу вверх. Я видела это лицо на сотнях портретов. И никогда не думала, что увижу его так близко.
– Ты Король Тумана, – прошептала я, чувствуя, как от лица отхлынула кровь.
Враг. Смертоносный фейри, убивший тысячи людей в заморских королевствах. Тот, что заточил народ Тейна в королевстве жестокого короля Оберона.
Он вздрогнул.
– Не называй меня так.
Вопреки страху, недоумению и гневу, уголки моих губ тронула легкая улыбка.
– О, так тебе не нравится это имя, Король Тумана?
– Стоило предполагать, что именно так ты и отреагируешь.
– Ты отравил меня, а потом запер в клетке. – Наконец я встала на дрожащих ногах и сжала руки в кулаки. – Ты сжигал дотла города и смертных. Погрузил мир в туман и тьму, а потом запер выживших во владениях жестокого и злого короля. Наверное, он и то не так ужасен, как ты, а это уже что-то доказывает. Ты знаешь, что он с нами делает? Знаешь, каково это – быть человеком, заточенным в этом мире?
Я горько рассмеялась.
– И чего я вообще тебя об этом спрашиваю? Тебе же, наверное, плевать.
С мгновение Король Тумана молчал. На его скулах заходили желваки. А потом он резко развернулся и оставил меня одну.
* * *
В другой раз у моей камеры появился мускулистый фейри с короткими волосами. Без солнца сложно понять, какое сейчас время суток. На мужчине была военная кожаная униформа, черная как ночь, а на губах – легкая улыбка, которую мне захотелось стереть кулаком. Действие яда уже полностью сошло, и пропало ощущение, будто моя голова была набита острыми шипами. Не знаю, сколько времени я провела, сидя на койке и прислонившись спиной к стене. Я пыталась во всем разобраться, подобравшись и прищурив глаза.
Безуспешно. Все это не имело никакого смысла.
Воин показал тарелку с едой.
– Проголодалась?
– Кто ты? – огрызнулась я в ответ. – Подожди, дай угадаю. Ты один из верных слуг Короля Тумана.
Он рассмеялся и покачал головой.
– Я не слуга, а тебе не стоит называть его Королем Тумана.
Я приподняла бровь.
– Ему не нравится эта кличка. Для меня это уже весомый повод.
– Убедительно. – Он показал на тарелку. – Тебе нужно поесть. Прошло уже несколько дней.
Нахмурившись, я не сдвинулась с места, хотя у меня заныло в животе.
– Сколько дней? Куда он меня привез?
– Ты в Дубносе. – Воин попытался сохранить бесстрастное выражение лица, но по тому, как напряглись его плечи, я поняла, что он волнуется, как я отреагирую.
Дубнос, древний город в горах, лежал на полпути в Эсир, где
