Всю дорогу до корпуса, где работала первая группа, Сергей размышлял о том, что Лешку обязательно нужно будет заставлять учить язык под бабушкиным контролем, раз уж сам он не способен ничем помочь сыну. «Ничего-то я не знаю, ничего не умею, — невесело подумал Томский. — Какой интерес Ире со мной общаться? Никакого…»
Илья обратил внимание на его хмурый вид:
— Поругался с Ириной?
— Нет, с чего ты взял?
— Да вид у тебя похоронный. Кронидыч выволочку за что-то сделал?
Сергей молча помотал головой, но потом не выдержал:
— Она столько знает, во всем разбирается и языками владеет! А я?! — он с видимым усилием задавил свои эмоции и добавил так тихо, что Илья едва его расслышал: — Не по Сеньке шапка…
— Дурак ты, Сенька, вот что я тебе скажу. — Сергей изумленно вскинул на Илью глаза, но тут же сообразил, почему тот его так назвал. — По-твоему, с женщиной только об умных вещах и высоких материях разговаривать можно? Ты думаешь с ней обсуждать вопросы техники безопасности, состояние окрестных свалок или теорию относительности? В постели будешь говорить о бесконечности вселенной и нравственном императиве Канта? — Илья вольно или невольно копировал голос и фирменные саркастические интонации Черепанова, сходство было поразительным. — Ты с Татьяной, — речь шла о бывшей жене Томского, — о чем разговаривал?
— С ней, кроме как о деньгах, ни о чем другом говорить было невозможно.
По тому, как Сергей изменился в лице, Илья понял, что Татьяну лучше не упоминать ни в каком контексте.
Дочь товароведа крупного универмага и директора автобазы, она с раннего детства привыкла к достатку в семье, и материальная сторона жизни для нее определяла если не все, то очень многое. Илья знал эту эффектную полноватую блондинку; он не один раз бывал в «Золотом олене», где Татьяна работала администратором. Он мог понять Сергея – в двадцать лет любого парня прежде всего привлекает яркая внешность, а вот почему Татьяна обратила на Томского внимание – этого Илья понять не мог.
Он не догадывался, что на семнадцатилетнюю выпускницу произвел неотразимое впечатление демобилизовавшийся сержант-десантник, пришедший в форме при всех своих регалиях навестить учителей. Татьяне тогда пришлось зайти в школу уже после получения аттестата из-за того, что в медицинской справке ей что-то не отметили, и поэтому в приемной комиссии торгового техникума документы не приняли. Она очень удачно оступилась на лестнице, Сергей поймал ее, а дальше, попросту говоря, в дело вступили гормоны. Лето, пляж, дискотеки, шумные молодежные компании, они почти не расставались. В сентябре, правда, Татьяну на месяц вместе со всеми студентами отправили на картошку, но Сергей не удержался и к зависти всех девчонок приехал навестить ее. Татьяне представился случай еще раз сравнить Сергея со своими ровесниками, и сравнение было далеко не в их пользу – Томский казался ей настоящим мужчиной.
Вскоре после приезда из колхоза Татьяна поняла, что ждет ребенка; восемнадцать ей должно было исполниться только через месяц. Родители были в шоке. От старшей дочери такой прыти они не ожидали, об аборте она даже слышать не хотела, будущий зять, отслуживший в армиии и собиравшийся учиться, но до сих пор слонявшийся без дела, восторга у них не вызвал. Мать Сергея тоже была поставлена перед фактом – через полгода ей предстояло стать бабушкой.
Мать Татьяны пристроила зятя экспедитором на базу хозтоваров, но там он проработал до рождения сына и ушел; не лежала у него душа к торговле и тем отношениям, которые складывались вокруг нее. Два месяца Сергей искал работу, возился с новорожденным сыном как самая заботливая мать и был абсолютно счастлив. Но именно тогда начались скандалы из-за денег, вернее, их нехватки. В милицию Томский попал благодаря однокласснику, сразу после армии пошедшему служить в спецназ. Работа Сергею не слишком нравилась, но деньги платили аккуратно, к тому же заработок регулярно повышался, однако Татьяну не устраивало ничего. Служба в спецназе, две командировки в «горячие точки», уход на работу участковым, потом инкассатором в банк – реакция была одна: «Только такой дурак, как ты, будет вкалывать с утра до ночи за такие гроши!» Сама она устроилась сначала бухгалтером, а потом перешла на работу администратором в ночном клубе, который принадлежал одному из крупных бизнесменов города.
— Хватит сторожить чужие деньги. Будешь охранять того, кто эти деньги делает, и сам в накладе не останешься! — заявила Татьяна Сергею, когда уговорила взять его охранником к хозяину заведения.
Когда же произошла история с обрушением стены в Драмтеатре, которая в итоге закончилась увольнением Томского, Татьяна высказала все:
— Ты идиот! — орала она, не думая о том, что ее может услышать кто угодно. — Потерять такое место! Ты думаешь, мне легко было тебя туда устроить? Нет, ты вообще ни о чем никогда не думаешь! Не твой случай, когда одна извилина в мозгах образуется от фуражки, у тебя фуражка единственную имевшуюся разгладила! Ты дебил! Я удивляюсь, как ты школу закончил, как тебя с такими куцыми мозгами в милицию взяли, хотя зря – туда умные люди и не идут. — Татьяна сделала паузу, а затем продолжила со свежими силами: — Ты неудачник по жизни! Что ты от своей работы поимел? Трупную хату на первом этаже? И то лишь после того, как я у твоего начальника не раз и не два побывала! А не подсуетилась бы, до сих пор с твоей мамочкой ютились бы в хрущевке! Сейчас ты нашел свое призвание – грузчик на рынке! Только там тебе и место! Охранник в ночном клубе не соответствует его моральным принципам! А ты знаешь, чего мне стоило уговорить директора взять тебя на эту работу после твоей выходки в театре?
— Переспала, наверное, с ним? — устало спросил Сергей.
— Да!!! — Татьяна окончательно перестала сдерживаться. — И убедилась, что ты – ничтожество во всех отношениях! И в этом смысле – тоже!
На следующий день Алешка после школы приехал на рынок и нашел там отца.
— Папа, давай уйдем жить к бабушке.
Томский только закончил разгружать машину с картошкой и луком и отдыхал, сидя на ящике и привалившись спиной к сеткам с овощами. Он и еще двое грузчиков с головы до ног были перепачканы торфяной пылью, руки в кровь изодраны капроновыми нитями. Сергей удивился, увидев сына, а от такого заявления просто онемел.
Алешка продолжил:
— Я не хочу возвращаться… туда… к ней, — наверное, он собирался сказать «домой к маме», но не смог произнести эти слова.
— Ты все слышал? — Сергей заглянул сыну в глаза.
— Да, — Лешка кивнул. — Я хочу быть с тобой, а не с ней. Я люблю тебя и бабушку.
— А я ведь, действительно, такой, как твоя мама считает: недотепа, неудачник, недоумок и еще много чего «не».
— Неправда!!! Ты самый лучший, папа! — Алешка вцепился в куртку отца, не обращая внимания ни на кого, глаза у него подозрительно блестели.
— Ладно, поедем к бабушке, — Томский осторожно, чтобы не испачкать, обнял сына. — Но туда, — он тоже не сказал «домой», — все равно заехать нужно. Заберем твои учебники и кое-что из одежды.
Вещи Сергей забрал только Лешкины, а сам – в чем был, в том и ушел. Татьяна к ним примчалась на следующий день, скандалила, угрожала, но, когда до нее дошло, что Сергей не собирается требовать раздела квартиры, быстро успокоилась. На сына ей было почти наплевать, и она уже предвкушала независимую обеспеченную жизнь.
Все это в один момент пронеслось в памяти Томского, и по его отсутствующему взгляду и нахмуренным бровям Илья понял, о чем тот подумал. А Сергей уже перескочил мыслями на Ирину. «Неужели она тоже думает только о деньгах? Нет, не похоже, — Томский не мог себе такое представить. — Да, она знает им цену, умеет их зарабатывать как современная деловая женщина». Как же не хотелось ему обмануться в своих надеждах на то, что деньги для Ирины не являются самым главным в жизни, что с ней возможны отношения, не основанные на меркантильной почве, не посвященные вечному накопительству.
— Чудной ты, Серега, — донесся до него голос Ильи, — столько книжек прочитал и не знаешь, о чем с девушкой поговорить. Если не хочешь о старых писателях, думаешь, что ей будет скучно, тогда скачай из Интернета что-нибудь новенькое, что на слуху, — вот тебе и тема для разговора.
— А что именно? — Томский радостно ухватился за эту идею, но тут же сник. — Вот тебе наглядное подтверждение моей отсталости – я в этих вопросах совсем не ориентируюсь, не то что ты.
— Брось! — Илья отмахнулся от слов Сергея. — Ты нашего командира тоже отсталым считаешь? Наверняка нет, а он, подозреваю, о Мураками слыхом не слыхивал.
Томский постарался запомнить это имя и вечером нашел в Интернете несколько книг этого писателя, а потом почти до самого утра сидел и читал их с экрана ноутбука, пока не заболели глаза.
