– Видишь, Люка, пока мы дурью маялись, Джон в люди выбился. Уже генерал-губернатор Бормудских островов. Баронский титул только что получил.
– Я так понимаю, каперство сработало? – обрадовался бес.
– Спрашиваешь! – довольно кивнул Сильвер.
– А где наша доля?
– Вот закончим там наводить демократический порядок, – степенно ответил Сильвер, – подсчитаем прибыль…
– Шеф, надо там провести аудиторскую проверку. Ты не против морского круиза? Пальмы, лагуны, коралловые рифы… Местные туземки там симпатичные? – дернул он за руцкав пирата.
– А то!
– Кевин, решено. Плывем в Бормуды и приступаем к ревизии.
– Да хоть сейчас, – пират не возражал. – Я свои дела тут уже сделал. Пора отсюда линять, пока эта сволочь выступать не начала.
– Какая сволочь? – заинтересовался Кевин.
– Амбре де Сак.
– А что такое? – нахмурился юноша.
– Слушки о нем поганые ходят. После того как он два-три концерта даст, обязательно что-нибудь нехорошее случится.
– Ты поконкретнее можешь? Что именно нехорошее происходит?
– Как правило, кто-нибудь исчезает. Причем не из простолюдинов, а из благородных.
– А ну-ка, на эту тему поподробней, – насторожился Кевин.
– Слышал я такую историю. Появился этот Амбре де Сак с выступлением в Итагии. Сам знаешь, местный народ там от музыки угорает. Баллады, серенады… а через три дня после отплытия Амбре де Сака выяснилось, что исчезла дочь одного вельможи, графиня Марлеати.
– Ну, это не серьезно, – отмахнулся Кевин, – мало ли куда она могла пропасть через три дня? Амбре де Сака ж там уже не было!
– Ну, если б это произошло только один раз, и только в Итагии, то да, – не стал спорить пират. – Кстати, вместе с дочкой графа исчезла еще и его казна. И что интересно: исчезла-то она сразу, после отплытия певца, а вот хватились ее только через три дня. Словно кто-то всех околдовал. Да, забыл сказать: через неделю графиня объявилась на невольничьем торгу одной из жарких стран. За большие деньги, между прочим, купили.
– Стоп. А ты откуда об этом знаешь? – настороженно спросил юноша.
– Мне ли не знать! Софи теперь моя жена. На корабле меня сейчас ждет. Думаю, папаша возражать не будет. Прекрасная партия. Я ведь уже барон! Да еще и генерал-губернатор!
– Так это ты ее на торгу выкупил? – засмеялся Люка.
– Да за кого ты меня принимаешь? – возмутился Сильвер. – Я просто в это время со своими ребятами там был, ну и заметил, куда поплыл покупатель с графиней, а куда продавец с деньгами. А потом их на своем корабле объединил.
– О! Сильверуччи! – это подошел радующийся жизни тролль. Кабан на блюде был уже наполовину обглодан.
– Зыргушка, мохнатая рожа, и ты тут!
– И куда в тебя лезет? – рассеянно пробормотал Кевин. Глаза его тревожно осматривали зал, а сердце начало охватывать смутное предчувствие беды. – Стоп, а куда Амбре де Сак подевался?
– Арфу настраивать, – прочавкал Зырг, – у него ж концерт скоро начнется. Я как раз рядом проходил, когда он это королю говорил.
– Провалиться… – побледнел юноша.
– Интересно, наш бард успел сюда добежать или нет? Он его большой поклонник.
– Какой еще бард? – тревожно спросил Кевин, выискивая глазами Офелию.
– Ну, наш, троллий.
– Да как он успеет? Отсюда до ваших земель неделя пути.
– Это ежели шагом, а бегом за полдня добраться можно!
– Идиот! – треснул себя кулаком по лбу Кевин, вспомнив, что тролли обгоняли агабских скакунов, а уж об их выносливости ходили легенды. – Значит, он сейчас здесь?
– Думаю, да, – невозмутимо прочавкал Зырг, – где-нибудь в кустах уже схоронился, концерта ждет.
– Да как он вообще об этом концерте мог узнать?
– Маманька просила ей докладывать о том, как у нас идут дела. Ты, сказала, молодой, глупый. В случае чего советом помогу. Я каждый день ей стрижей посылаю. Вчера ответ от нее получил, что бард наш, как услышал про Амбре де Сака, схватил свою лиру и свалил.
– Что ж ты раньше молчал, болван?
– А чё говорить-то? – недоуменно пожал плечами тролль. – Он безобидный. Пусть слушает, жалко, что ль?
Кевин скрипнул зубами:
– Ладно, разберемся.
– Так, ребятушки, с вами хорошо, но мне пора, – заторопился Сильвер. – Надо проверить, как там моя Софи. Раз этот Амбре опять концерты затеял, надо быть настороже.
Старый пират направился к выходу, и только тут до Кевина окончательно дошло.
– Офелия, – прошептал он, начиная стремительно бледнеть.
– Что Офелия? – не понял Люка.
– Зырг, ты ее в зале не видишь?
Тролль с высоты своего роста оглядел пиршественный зал.
– Нет.
– Немедленно найти! – заскрежетал зубами юноша.
– Амбре де Сак? – дошло, наконец, и до Люки.
– Да! Перерыть весь замок, но найти! Предупредите Авоську с Небоськой.
Юноша поспешил к выходу из зала, стараясь при этом не привлекать к себе внимания. Около апартаментов герцога, где поселился золотой голос, его тормознула охрана.
– Извините, граф, – почтительно обратился в рыцарю Гордей, – но Амбре де Сак просил в его покои никого не пускать.
– Он сейчас там?
– Уже нет.
– Что значит «уже»?
– Ну, был недавно, вышел оттуда со своей арфой и ушел.
Кевин посмотрел в глаза начальника гарнизона и понял, что тот не врет.
– А мой паж Фелимор рядом не крутился?
– Нет.
– Если увидишь, скажи, что его ищет граф Рональд Ромейский. Он мне нужен срочно.
Где, где искать эту дрянную девчонку? Ведь договаривались же, крутиться неподалеку от короля, держать ушки на макушке и все! Что там Амбре де Сак говорил? Юноша напряг память и в голове зазвучал голос артиста: «Я представления даю по вечерам, как правило, в саду. Ко мне приходит вдохновенье, когда ночная мгла начнет сгущаться над землей, а в небе станут блекнуть краски алого заката…» Кевин бросился к раскрытому окну. Закат уже догорал. В королевском саду сгустились тени. В глаза бросилась аллея и тонкая фигурка его пажа. Она мелькнула лишь на мгновение и исчезла за поворотом. Юноша перепрыгнул через подоконник и бросился вдогонку. Когда он добрался до поворота, то увидел в конце аллеи, как Офелия покинула тропинку и углубилась в сад, продираясь прямиком через кусты к одной только ей ведомой цели. Кевин понял, что это за цель, когда включил магическое зрение. Из глубины сада во все стороны тянулись зеленые магические щупальца.
Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.
Что имел – не хранил, что берег – не сберег,
Был я смел и удачлив, но счастья не знал…
Щупальца вибрировали в такт музыке и притягивали Офелию к себе. Герцогиня шла на звуки, как сомнамбула, ничего не соображая, спотыкаясь на каждом шагу. Шорох в кустах, мимо которых проходила в тот момент девушка, заставили рыцаря насторожиться и выхватить меч.
– Вот она идет!
– Ты что, обалдел? Это Кевин!
– Какой Кевин, это Офелия. Под заклятием личины.
– Но ты ж сам написал, что Дух Леса принес не того. Мужика с эльфийским мечом. А я передавал волосы Офелии. Кого еще Дух Леса мог принести?
– Болван! Дух Леса взял его из-за меча Треварда! Приказ Эльвигии имел для него высший приоретет!
– Так что ж ты прямо так и не написал?
– Идиот! Я не мог написать прямо! Я же себя тут же сдал бы! Намекнул же, что собака принесла не того! Что это мужик и у него эльфийский меч. Уж яснее быть не может! Вот твоя Офелия! Сейчас Амбре де Сак ее обработает и все! Главное, чтоб паладин Вездесущего не успел вмешаться.
– Против моего меча никакой паладин не устоит.
Рыцарь скрипнул зубами. Что делать? Ввязываться в бой означает потерять время, а там Амбре де Сак и Офелия…
– Маэстро, вы так поете, – Кевин сразу узнал рокочущий голос непризнанного барда, – вы так поете, не могли бы дать мне пару уроков?
