на нужные точки. Он довольно много знает о человеческих телах, знал ещё до прихода в этот мир, где биология развилась намного дальше. А тело этой бестии как-то закостенело, чувствовалось общее напряжение, которое необходимо было снять.
— А-а-ах! К-как ты это делаешь?! — простонала Элизия, когда по ней прошлись волны удовольствия и расслабления. — Э-это... У-уф...
— Я много лет изучал человеческое строение тела, пускай ты и судья. И я вижу, что ты слишком напряжена, тебе следует расслабиться. Сделаю тебе массаж.
— Масса-а-аж... Ах... Как же хорошо.
Эльфийка полностью поплыла. Лицо скрылось за розовой пеленой, а в глазах потерялся всякий фокус. Она полностью утопала в каком-то грешном удовольствии.
Оно не продлилось долго, в скором времени Властелин рассвета закончил и обратно улёгся на свой лежак, чтобы насладиться спокойствием и умиротворением. А вот ситуация у Элизии была несколько потешной. Под конец она уже тяжело дышала и развесила руки по краям лежака, да с таким томным взглядом, словно прошла через что-то крайне невероятное. Хотя вроде бы получила самый обычный массаж.
— Ха... Ха-а... Т-ты должен был раньше рассказать мне о своих способностях... — прошептала эльфийка и помотала головой, чтобы хоть как-то прийти в себя. — Слушай, а ты можешь мне каждый день его делать?
— Я бы с радостью, но в будущем меня ждёт много работы.
— У-у-у! Неужели не найдётся время для меня?
— Когда мы со всем закончим, я сделаю тебе ещё раз.
— Правда?! Фу-фу! Тогда мы должны постараться! — она приподняла верхнюю часть тела. За время такого блаженства ей не повезло даже вспотеть, отчего по её груди соблазнительно скатывались капельки пота. — Но для начала... — в её взгляде промелькнуло что-то странное.
Элизия поднялась с лежака и нависла над мужчиной. Атмосфера в некотором роде переменилась. Бондрюд такое ощущал только в моменте с Мёбиус, которая частенько таковым пользовалась, чтобы завалить его в постель...
Зрачки его подопечной стали ярко розовыми, как если бы она перешла в свою истинную форму судьи, однако она оставалась прежней. Только вот взгляд, да и выражение лица... Слишком уж странное. А затем девушка резко прильнула к его груди, отчего их глаза стали слишком уж близки. Он даже мог ощутить её несколько тяжёлое дыхание.
— Боря, я знаю, какой ты странный мужчина. Ты не понимаешь, как вести себя с настоящими леди, не знаешь настоящего понятия любви, но мои чувства почему-то к тебе не меняются. — прошептала та отрешённым голосом.
Кажется, с ней происходит что-то плохое или что-то хорошее. Пока трудно сделать вывод.
Бондрюд находился в какой-то непонятной ситуации. Вот вроде бы ничего опасного не происходило, но... Создавалось впечатление, что опасность исходила от особы, что наглым образом расположилась у него на груди и смотрела на него плотоядными глазами. На самом деле, этот взгляд ему даже был несколько известен.
— Как мне на это реагировать, Элизия? — спросил учёный. Он не хотел делать поспешных выводов или, тем более, действовать. У него уже случались перепалки с ней на счёт той самой любви, потому он принял более выгодную для себя позицию. Просто лишний раз не касаться этой темы. Женщины для него до сих пор непонятные создания.
— Не знаю. Может, мне бы кто-нибудь сказал, что делать благородной леди в такой ситуации? Я нахожусь на перепутье двух ужасных дорог, Боря. — её голос завораживал. — Либо предаться своему желанию и поступить неправильно, либо же сдержаться, но при этом остаться в одиночестве.
Для самой эльфийки эти чувства были в новинку. Она бы никогда не подумала, что подобное прекрасное чувство может оказаться настолько обременительным. Любовь между людьми красива, если в неё не вмешивается третий человек. Ей не повезло влюбиться в того, кто уже занят. В итоге получается ужасная ситуация, где... Ей придётся наблюдать за чужим счастьем.
Да, она никогда не была жадной или эгоистичной, однако так просто отказаться от своих чувств не получилось.
— Можешь отказать мне, Боря? — внезапно попросила девушка и приподнялась над ним. — Так будет правильней для всех нас.
— Давать выбор мне в таком деле будет глупым решением. — ответил Владыка зари. В этом он слишком некомпетентный.
— Почему? Если ты не откажешь, я не смогу смириться!
— Я не вправе управлять твоими чувствами.
— Это безответственно! — её моська нахмурилась.
Бондрюд призадумался. Головой-то он понимает, о чём идёт речь, но вот чувствами не совсем. Ну... Для него не существовало понятия какой-нибудь измены или же ревности. То, над чем печётся та же Мёбиус. Вернее, не сказать, что он слишком привязан к подобному.
«Эксперимент является экспериментом, а не проявлением иных чувств. В этом я не понимаю Мёбиус», — рассуждал мужчина. Он вспоминал тот день. Эта идея не понравилась и самой Элизии...
Женщины поистине странные создания. Или же он такой странный?
— Я в любом случае не смогу подарить вам двоим той любви, которой вы хотите в действительности. Так почему же ты даёшь мне право решать? — наконец ответил он, чем озадачил девушку.
— Как же... Сложно! Сложно! Ай, блин! Боря! Ну почему ты такой сложный?! Ответь! Тебе так трудно понять наши чувства?! Любовь не очень или очень сложное чувство! Оно прекрасно и одновременно может быть страшным! Хочешь быть с человеком, хочешь чувствовать с ним счастье, хочешь веселиться с ним, ну а с другой стороной, могут быть переживания, ревность и другие вещи! Блин-блин-блин! — она схватила его за плечи и начала мотать назад-вперёд в приступе какой-то истерики. Котелок у неё совсем уже перегрелся, а в мозгу витало очень много мыслей. — Как же ты не поймёшь?!
Ситуация стала ещё страннее. Властелин рассвета просто плыл по течению, так как не знал, что делать дальше. Может, ему как-нибудь всерьёз заняться изучением этой самой мистической любви, а то никогда не сможет поладить с этими женщинами...
То, как разрывалась в диких противоречиях эльфийка, отдельное искусство. Она то находила компромисс внутри себя, а затем отгоняла мысли в сторону и заново начинала размышлять. При этом не прекращала держать Бондрюд за плечи.
— Уф... — наконец она остановилась и уставилась на мужчину. — Ответь мне... Что ты испытываешь ко мне?
— Наверное, отношусь к тебе так же, как и к другим.
— Ах... А к Мёби?
— Не вижу разницы.
— Ты
