Он небрежно сгреб со стола фотографию и запакованный локон.
— Скоро выйдет последний срок. — Вильгельм опустил свои реликвии в ящик. — Возможно, она уже погибла. Даже если нет, ей придется. Застрявшие неизвестно где Тени не нужны Ордену. Даже демобилизованных можно использовать, а пропавшие без вести просто обременяют Призму.
— И ничего нельзя изменить? — Сердце Руфуса сжалось.
— Вот только жалеть меня не надо, — попросил Хьорт. — Не стою я жалости. Все, кому есть дело до моего горя и хватит смелости отправиться на спасение Хэвэн, привязаны к этому миру. Я по воле Магистра заперт в дурацкой башне. Коллоу и моя Наставница — Древние, а им не положено в принципе куда-то отлучаться. Они всегда нужны здесь. За без малого пятнадцать лет желающих рискнуть своей шкурой ради нее не осталось.
— А если это сделаю я? — Он еще никогда не был так серьезен.
— Замысловатый способ покончить с собой, — нахмурился тот. — Нет, Руф. Ты не справишься. Не заикайся даже.
Вильгельм поднялся, унес свою сентиментальную коробку в каморку и поставил чайник. Руфус прикрыл глаза. «Естественно, не справлюсь, если не попытаюсь», — думал он. Нет, Тангл трезво оценивал свои силы, только что-то внутри не желало так легко расставаться с идеей спасения совершенно незнакомой Тени. Руфус не представлял, как подобное происходит на практике, зато он знал, каково потерять свою пару.
Очнулся Тангл уже на подушке, когда Вильгельм сосредоточенно стягивал с него сапоги.
— Лежи, — улыбнулся Хьорт, укрывая друга пледом. — Глазом моргнуть не успел, как ты отключился.
— Мне… билет на Звездный, — невнятно промычал Руф.
— Я связался с Мо, — Вильгельм присел на край дивана. — Обрадовался чертяка. Из-за ваших занятий не летал. Раз тебя не будет в городе, ему можно выйти в рейс. Спи, я разбужу.
Руфус послушно повернулся на бок.
— А кто тот Танцор? — продираясь сквозь сладкую дрему, спросил он.
— Который? — не понял Вильгельм.
— Тот, что пошутил неудачно, — пояснил Руф.
— Неважно. Он уже умер, — отмахнулся Хьорт.
— Тем более. Кто он?
— Маркус.
* * *
За дверью кабинета определенно кто-то стоял. Тихо, как мышка, не решаясь ни постучать, ни отправиться восвояси.
Чтобы не испугать застенчивого визитера, Коллоу прокрался к выходу и откашлялся.
— Кто там? — спокойно поинтересовался он.
— Эстер Зингель, Сэр, — отозвался дрожащий женский голос.
— Я ждал вас.
Джулиус открыл дверь. Скромная особа невысокого роста с собранными на затылке густыми кудрявыми волосами робко переступила порог. Она производила впечатление абсолютно несчастного человека.
— Присаживайтесь, — предложил Коллоу, пододвигая женщине стул.
— Знала, что это произойдет однажды. — Эстер обвела взглядом кабинет.
— Откуда? — Джулиус обошел стол и устроился напротив.
— Вы сами сказали мне, — пояснила женщина. — Просили кое-что запомнить. Я выполнила просьбу. Хотите получить свое послание?
Он кивнул. Секунды таяли, но Эстер молчала. Она отрешенно смотрела сквозь собеседника, такая же безразличная, как и ее дочь.
— Вы не догадываетесь, что нужно делать? — вдруг спохватилась женщина.
— Нет, если честно, — признался Джулиус.
— Вы что-то спрятали в моей памяти, — сообщила та. — Считали, что не поверите ничьим словам, кроме собственных.
— Похоже на меня, — неуклюже пошутил Коллоу.
— Покончим с этим поскорее, — попросила Эстер. — Я обещала работать здесь до тех пор, пока не понадоблюсь вам. Освободите меня от обязательства. Заявление об уходе я уже написала.
— Дайте мне ваши руки. — Он протянул вперед открытые ладони.
Джулиус удивился, когда из тумана прорезалось лицо Каменной Девы. Едва ли Эстер Зингель встречала ее.
— Пароль? — спросило несуществующее изваяние.
— Шутник, — не задумываясь, ответил Коллоу.
Каменная Дева улыбнулась и пропала. Незнакомый дом, пустой кухонный стол и глухая ночь за окном. Теперь он смотрел на себя глазами Эстер.
— Повторите все еще раз, — произнес другой Джулиус.
— Конечно. — Женщина достала носовой платок. — Моя девочка не чудовище. Произошедшее — страшная случайность. Борис все делал сам. Он чинил крышу, и страховка не выдержала. Открытые переломы обеих ног. Помощь подоспела быстро. Сонечка спросила, почему папа плачет. А я ответила, что ему очень больно. Тогда она сказала, что хочет, чтобы папа больше не чувствовал боли… никогда. Мой муж умер мгновенно. Никакого злого умысла.
Эстер промокнула слезы платком.
— Вы пришли за ней? — несчастная женщина почти рыдала.
— Боюсь, что да. — Джулиус опустил голову. — Все, чего я смог добиться, это сохранить девочке жизнь.
— Спасибо вам, но во что превратится моя жизнь без доченьки?.. — Эстер закрыла лицо руками.
— Запомните кое-что для меня, и если нам повезет, однажды я верну вам дочь, когда она станет старше.
— Вы обещаете? — Взгляд женщины просветлел.
— Я клянусь, — ответил он.
— Что мне следует запомнить? — Эстер утерла слезы.
— Не все так просто. Когда я забуду, что произошло, едва ли поверю вашим словам. Поэтому мы поступим иначе. Дайте мне свои руки. Я погружу вас в подобие транса и оставлю послание самому себе. Ради вашей же безопасности, оно будет для вас загадкой.
Она безропотно протянула дрожащие кисти.
— Не бойтесь, Эстер, — ласково попросил Джулиус. — Это единственный верный вариант. Многое может измениться, но себе я поверю.
— Это не страх, Сэр, — мотнула головой та. — Говорю с вами, вместо того… вместо того, чтобы провести с доченькой последние минуты.
— Зато теперь у вас есть надежда.
Он призвал маску. Картинка расплылась, потом вновь вернула резкость, и Коллоу заговорил опять.
— Вот так выглядит поражение, Джулс, — тихо произнес он. — Ты старался, только, видимо, недостаточно хорошо. Никакие Дивные судью не убивали. Это замысловатый способ Совета склонять чаши весов в свою пользу. Официального расследования не будет. Ты выменял обвинения на жизнь ребенка. Так или иначе, через полчаса всем участникам событий очистят память. Но мы-то с тобой знаем, что Шутнику положено ко всему готовиться заранее. А уж когда дело касается гада, обижающего девчонок… В общем, к тому моменту, как ты получишь сообщение, справедливое наказание настигнет всех.
Коллоу замолчал, словно прислушиваясь.
— В любом случае, ты дал клятву, — продолжил он. — Оракул бедная девочка или нет, не важно. Никто не сможет использовать ее. Слова Софьи исполняются, но всегда как-то странно. У всего есть причина и следствие. Она не контролирует цепь событий, только результат. Звучит красиво, но на практике потери в процессе легко превышают ценность достигаемой цели. Управлять этим нельзя. Ты попробовал. Не желаю вдаваться в подробности, чтобы у тебя не возникло соблазна повторить попытку. Когда-нибудь Софья вырастет и захочет отплатить тебе добром за добро. Принимая помощь от нее, готовься к тому, что решение не будет простым. Вот, наверное, как-то так.
