— Естественно, исправишься. — Коллоу развеял маску и зевнул. — Если бы ты сохранял бдительность, а не витал в небесах, заметил бы, что за тем местом ведется пристальное наблюдение.
— Куда, кстати, я нечаянно пробрался? — с самым невинным видом поинтересовался Клаус.
— Ничего особенного, всего лишь собственность одного из Танцоров, — максимально безразлично отозвался Джулиус.
Ответ явно расстроил любопытного мальчишку. Он-то наверняка рассчитывал на увлекательный рассказ.
— Поместье выглядело необитаемым, — пожал плечами Клаус. — Зачем так его охранять, если тому Танцору оно не нужно?
— Это не наше с тобой дело, — возразил Сэр Коллоу. — Ты не обрадовался бы, если бы в твоем доме кто-то без тебя хозяйничал.
— А у вас есть дом? — Он старательно тянул время, перспектива вернуться к Карлу совершенно не нравилась.
— Нет, — охотно признался Джулиус. — Я в нем не нуждаюсь.
Смуглая физиономия вытянулась от удивления. Мальчика открыл рот, но так и не нашел, что сказать. Вместо этого он ловко изобразил понимание.
— Мне достаточно кабинета, — зачем-то принялся объяснять Коллоу. — Специалисты главного инженерного зала живут в башне месяцами. Она на это рассчитана. Дому нужен заботливый хозяин, иначе он быстро превратится в руины. Я слишком занят для подобного.
— Если хотите, можете погостить у нас, — не раздумывая, предложил Клаус.
— А что на это скажет твой отец?
Вопрос застал мальчишку врасплох. Широкие черные брови недовольно изогнулись, а на виске отчетливо забилась жилка.
— Не все ли равно? — процедил он.
— За что ты его так? — Джулиус вдруг проникся необъяснимой жалостью к старшему Раббе.
— Ничего другого этот человек не заслужил. — Клаус отвернулся. — Предатель и жалкий трус.
— И кого же он предал? — Живое сердце знало ответ.
— Мою мечту.
Мальчишка запнулся и умолк.
На город незаметно спустились сумерки. За прозрачными окнами то тут, то там оживали лампы — маяки чужого счастья.
— Идем, хочу убедиться, что ты доберешься без приключений. — Коллоу окинул взглядом безлюдную улицу.
— Можно остаться с вами, Сэр? — Клаус с надеждой посмотрел на Танцора. — Я буду полезным!
— Стыдно показываться родне на глаза? — предположил Джулиус.
— И это тоже, — согласился мальчишка.
— Думаешь со мной легче? — Что-то не позволяло отказать так сразу.
— Не знаю, как мне, но деду будет легче, если мы с Карлом изменим традиции ругаться на ночь.
Клаус понял всю бессмысленность своей просьбы, как только договорил. Требовалось срочно исправлять положение.
— Нет, я не только из-за отца, — преодолевая неловкость, продолжил он. — Я искренне желаю служить вам. Возьмите меня с собой! Я докажу, что не обуза.
Способ отвязаться от настырного парнишки пришел в голову Джулиуса сам собой.
— Хорошо, — кивнул Коллоу. — Ты отправишься со мной. Не радуйся раньше времени. У меня есть условие.
В жидком свете проснувшихся фонарей лицо Танцора выглядело зловеще. Он смотрел на недавнего арестанта с высоты своего роста, размышляя, как лучше обставить хитрый замысел.
— Ты просишь прощения у своего отца за последнюю выходку, — наконец заговорил Коллоу. — Да, я в курсе. Господин Отто рассказал, что произошло между вами в представительстве Ордена.
Мальчишка позеленел.
— Еще не все. — Джулиус уже чувствовал себя садистом. — Отец должен простить и дать свое согласие на маленькое знакомство с будущей работой. Он сам приведет тебя ко мне, или ничего не получится.
— Это ваше последнее слово? — Клаус без труда оценил шансы на успех, но сдаваться так просто не собирался.
— Последнее, — подтвердил Сэр Коллоу. — Согласен?
— А у меня есть выбор? — Он несколько секунд вертел головой, потом схватил Джулиуса за руку, и улица потерялась.
Старый особняк нависал над дорожкой грозовой тучей. Сквозь плотные занавеси свет почти не проникал, а затянутый паутиной фонарь над дверью не горел.
Клаус рассчитывал войти в клетку с беззубым тигром вместе с Танцором, чтобы получить хоть какое-то психологическое преимущество перед Карлом, но фокус не удался.
— Э, нет! Я побуду здесь. Не хочу своим присутствием ни на что влиять.
Когда мальчишка скрылся за дверью, Джулиус облегченно вздохнул. Коварный план изъянов не обнаруживал, оставалось дождаться, пока затея с отцовским благословением с треском провалится.
Какую же мечту нужно предать, чтоб получить столько злобы взамен? Ответ дразнил простотой, вертелся на кончике носа, но не позволял рассмотреть себя до конца.
* * *
Забытый бордовый мячик мирно покоился на примятой траве. Синий давно потерял к нему интерес. Поначалу монстр пытался гоняться за стайками юрких светлячков, но потом и это занятие ему наскучило.
Эмьюз лежала на спине, заложив руки за голову, и смотрела в недосягаемо высокое небо. Рамка из черных веток придавала картине загадочный вид. Для полноты ощущений не хватало только задушевной беседы.
— Знаешь, а собакам положено выть на луну. — Девочка повернулась на бок и похлопала мимика по неокрашенному брюху. — Ты ведь не умеешь выть, правда? Да и луны у нас с тобой нет. Была бы луна, я бы показала тебе, как это делается.
Вдруг монстр заволновался. Он беспокойно заерзал, подскочил и исчез в темноте, громко хлопая крышкой.
— Замечательно, — проворчала Эмьюз. — И ты меня бросил. Спасибо большое!
Теплый Орин просился в ладонь. Камень словно чувствовал, что девочке тоскливо. Ласковый голубой огонек в самом сердце кристалла приплясывал в такт несуществующей музыке. Он как будто говорил: «Все наладится».
— Надоело ждать, пока ты придешь ко мне. — Тень погладила Орин кончиками пальцев.
«Интересно», — подумала она, — «а удастся снова услышать Сириуса, если вернуться в то место под замком? Туда вообще можно вернуться просто так?».
В любом случае, никто не мешал попытаться. Да и провожатый у девочки на примете был. Карлику-Бобу не впервой таскать ключи у начальства. Даже если представить, что Боб взялся за ум и больше правил не нарушает, то всегда оставались шуты. Эмьюз верила, что достаточно поговорить с Каменной Девой, и та не откажет в помощи. Пусть она вредная, но явно не злая.
Внутренний голос подсказывал, что останавливаться на двух вариантах неразумно, только ничего другого на ум не приходило. Глупо прямо просить у Сэра Финна ключ от экзаменационной комнаты номер «н». Тут незамедлительно последует вопрос «зачем?», ответить на который Эмьюз не готова.
