После смахнула слезы, и вновь призвав магию для начала проверила глаза — мой источник не ощущал никаких повреждений. Сместив ладонь, я направила поток магии на шрам, окончательно заживляя его.
И лишь когда все было кончено, передала его высочество в руки целителей и сдержанно попросила:
— Лорд Аскеа, вы не могли бы мне помочь?
Но руку мне подал император.
— Благодарю вас, — сдержанно ответила я.
И покинула целительскую.
* * *
До покоев кронпринца добрела как в тумане. К счастью, Каенар позаботился о том, чтобы здесь фактически была наша вторая обитель, или третья, если учесть замок рода Риддан.
Быстро помывшись, я с содроганием оценила, сколько крови было на моем теле, и как быстро намок пол, под моим платьем… Каенар потерял много крови, очень много.
Переодевшись, я надела маску, натянула перчатки и поспешила на императорскую кухню. Мое платье и маска давно не вызывали вопросов ни у кого, но сегодня люди и вовсе расходились с моего пути.
— Мадемуазель Асьен, если я могу чем-то вам помочь? — главный повар появился откуда-то из-за моей спины.
Словно пришел следом.
— Суп из бычьей крови, кровяной пудинг, черный хлеб с зернами. Я займусь напитками, — сказала, почти не чувствуя эмоций.
Почти не чувствуя ничего.
Женьшень, корневища аира, специи, красное вино, цедра орехов, цедра цитрусовых — в прошлом, том, которое никогда уже не случится, я варила этот настой для одного из боевых магов Эльтериана, тогда это спасло его жизнь даже без моей магии. Каенар выжил благодаря ей.
Но стоя над плитой и помешивая отвар, только я знала, чего мне стоило не обронить ложечку на длинной деревянной ручке, и не рухнуть на пол в истошных рыданиях.
Там, в академии, мне казалось, я потеряю и Каенара точно так же, как потеряла месье Армеля. Абсолютно точно так же…
— Закипает, мадемуазель Асьен, — подсказал один из поваров.
И я убавила огонь.
* * *
Еду наверх я относила сама. Не ведаю, как смогла удержать поднос, и пройти бесчисленное количество ступеней, но я не останавливалась. Останавливались и отступали с моего пути все прочие, когда видели меня.
Так, в полном молчании я дошла до целительской, свернула к комнатам, в которых обыкновенно лечили императора, и остановилась, услышав громкие истеричные рыдания. Принцессы Лин, Эриэн, Сариа и Эйда отошли с моего пути, поприветствовав кивками, и заставив убраться прислугу — четырех напрочь перекрывших вход горничных в совершенно одинаковых платьях и белых передниках, не в тон к желтым воротничкам.
Девушка, рыдавшая перед кроватью, на которой лежал бледный и старательно не приходящий в сознание Каенар, была изумительно прекрасна, даже когда по ее лицу текли слезы, нос покраснел, а рот некрасиво открывался. Тоненькая изящная фигурка, белое с синей оторочкой платье, изысканные украшения, и волосы, уложенные совершенно не в соответствии с модой Небесного города.
Император стоял, с трудом сдерживая негодование, но выволочь леди за волосы определенно не мог, как и за ногу, а уходить самостоятельно девушка отказывалась, продолжая рыдать столь фальшиво, что и живой предпочел бы смерть дальнейшему выслушиванию этого спектакля.
— Я попросила бы посторонних выйти, — произнесла, входя в покои.
— Я не посторонняя! — леди мгновенно прекратила рыдать.- Я невеста его высочества!
Пройдя в комнату, я разместила поднос на передвижном столике, развернулась к девушке и холодно произнесла:
— Не припомню упоминания о существовании невесты в личном расписании его императорского высочества. Будьте так любезны оставить нас, и в дальнейшем, постарайтесь больше внимания уделять деталям, особенно столь важным, как положение его императорского высочества.
На этом счел нужным вмешаться император и леди практически вынесли ее горничные.
Как только дверь закрылась, Каенар открыл глаза.
Быстрый взгляд на отца, потом на меня.
— Переоделась, и даже обувь сменила, — констатировал кронпринц. — Все так плохо?
Подкатив столик к его постели, я села на край кровати, налила отвар в чашку и молча протянула Надежде всей Империи.
— Почему ты молчишь? — приподнявшись и взяв чашку, спросил Каенар.
Я промолчала.
Каенар хотел было задать еще один вопрос, но взглянул на отца и молча выпил все до дна. Закашлялся, но на протянутом мной платке не было ни капли крови. Значит, все хорошо.
— Асьен? — вновь позвал Каенар.
И получил вторую чашку отвара.
Молча выпил, пристально глядя на меня и обессилено рухнул на подушки.
— Долго молчать будешь? — хриплый вопрос.
Забрав у него пустую чашку, молча рванула прикрывающее его тело тонкое покрывало и получила потрясенно-шокированное «Асьен⁈» от кронпринца и заинтересованное «Продолжайте-продолжайте, я не против, я тут тихонечко постою» от императора.
Я сдержалась.
После преодолев сопротивление недавно почти погибшего кронпринца, осмотрела место ранения — даже шрама не осталось.
Молча вернула покрывало на место и поняла, что руки дрожат.
Каенар перехватил мою ладонь, сжал, вглядываясь в мои глаза. Тоже молча вырвала пальцы, из его руки, и кивком указав на отвар, и взялась помешивать суп из бычьей крови.
— Мне сделать вид, что я не замечаю, как у тебя дрожат руки? — махом выпив весь отвар, разъяренно спросил Каенар.
— Да, это было бы весьма любезно с вашей стороны, — с трудом ответила ему.
И вопросов более не последовало.
Но пока я кормила с ложечки обессиленного работодателя, Каенар безапелляционно положил ладонь мне на колено, и сжал пальцы, едва я попыталась пресечь это. Что ж, я смирилась. Откровенно говоря, тепло его ладони действовало успокаивающе. Весьма успокаивающе.
Император, определенно заскучав, подошел, критично оглядел принесенные мной блюда и поинтересовался:
— Ему все это съесть нужно?
Сдержанно кивнула.
— Я бы не переварил и половину изх этих блюд, — попытки продолжить разговор не прекратились.
Каенар, остановив меня на половине пути ложечкой к его рту, ответил монарху:
— Большая кровопотеря для представителей боевых родов опасна. Организм начинает компенсировать кровоток за счет энергии жизни, что сокращает период этой самой жизни.
Да, он все знал.
— Так, ешь и не отвлекайся! — теперь, когда император тоже знал, все его показное скучание испарилось, как выплеснутая на дорогу в летний день вода.
Усмехнувшись, Каенар кивнул мне, призывая продолжать. Есть сам он сейчас не мог — каждое лишнее движение действительно сокращало срок его жизни.
Завершив с трапезой, я взяла руку кронпринца, прижала пальцы к запястью, проверяя пульс и отмеряя биение его сердца, поняла что худшего, плохого и даже неприятного удалось избежать. Наследный принц Небесной Аркалад остался жив, цел и практически невредим.
Но когда я попыталась встать, мое запястье перехватил уже Каенар. Силой заставил сесть обратно, и, невзирая на присутствие императора, произнес, пристально глядя мне в глаза:
— Асьен, я не он.
Я понимала, что желал сказать его императорское высочество, что он не умрет так легко, как Гродари, и мне не нужно сравнивать обе эти ситуации. Но вопреки рассудку, всколыхнулась обида, и гнев, и желание выплеснуть всю ту горечь, что отравляла с момента гибели молодого Заклинателя.
— Я знаю, вы не он. Он был лучше вас! — шепотом высказала кронпринцу.
И поднялась, едва его пальцы ослабили хватку.
Когда я уходила, Каенар не произнес ни слова.
* * *
Глава 7
Передав поднос с пустой посудой одной из горничных, я побрела в кабинет лорда Аскеа. Именно там мне и стали известны все последствия случившегося.
Отдел Тайного департамента напоминал жужжащий улей. Я сидела, устроившись в кресле близ стола лорда Аскеа, и маленькими глотками пила подогретое вино, в то время как сам глава Тайного департамента принимал доклад за докладом.
