Люди вообще обладают удивительной способностью приспосабливаться. Сначала они отрицают, не хотят верить в войну, с замиранием сердца ждут завершения и молятся своим богам о возвращении прежней жизни. Потом смиряются, ищут лазейки, даже пытаются получить выгоду, чтобы стало хоть немного лучше. А дальше? Дальше они забывают о том, как было до. Они помнят только новую жизнь, выжимают из нее все, что возможно. И не смотрят назад. Лишь изредка вздыхают, что прежде было лучше. Люди приспосабливаются. К месту, к условиям, даже к другим людям, и влачат жалкое существование изо дня в день, из года в год, не пытаясь бороться. Впрочем, маги ничем не отличаются.
Когда пара достигла более привычного Эльне пейзажа, Марк тоже позволил себе расслабиться. На границе между городом и далеким Незримым, где скрывался Оазис, почти никто не жил, а опасаться редких боязливых зевак не приходилось. Те выползали из укрытий преимущественно ночью и воровали в городе. Их никто не контролировал, с ними никто не боролся. Люди, потерявшие свое человеческое достоинство. Лишь изредка они попадали под горячую руку патрулей или становились случайными жертвами сражений.
Человек и колдунья остановились возле сваленных кучей бетонных блоков, оттуда открывался вид на заваленный обломками пустырь, ведущий к Оазису, город же был полностью скрыт. Марк хитро посмотрел на девушку и, не дав ей сказать ни слова, крепко стиснул ее в объятиях. Эльна вся подалась навстречу и с жадностью, накопленной за недели в неведении, поцеловала мужчину. Он отвечал с напором, вкладывая все свое желание и темперамент. Сильные руки гладили девушку по спине, спускаясь ниже и подхватывая ее под ягодицы, скользили выше, обнимая за затылок и собирая короткие волосы в кулак. Дыхание перехватывало, а сердце билось так, словно сейчас разорвется. С губ Эльны сорвался не то стон, не то всхлип. Она отстранилась и посмотрела на Марка затуманившимся взглядом.
— Не зря я пришла? — еле выдавила девушка, громко сглотнув.
— Не зря, — рассмеялся Марк. — И все же ты сумасшедшая!
— Это ты свел меня с ума, — выдохнула Эльна ему в губы, вновь обвив шею руками.
— Какой магический напор, — хохотнул мужчина. — Ты лишила меня воли и теперь пользуешься моей уязвимостью?
— Что? — Эльна тряхнула головой, пытаясь вспомнить, а не пожелала ли она в действительности чего-то подобного.
— Говорю, сразила ты меня, настоящая волшебница.
Эльна заливисто засмеялась, легонько толкнув парня в плечо.
— Нарываешься на драку? — Он прищурил один глаз.
— Ты рискнешь драться с колдуньей?
— Боюсь, боюсь! Пощади меня, злая ведьма! Или ты добрая волшебница?
— На самом деле, нет ни тех, ни других, — на выдохе произнесла Эльна, — все это сказки. Есть просто магия. Каждый умеет кто-то свое. Некоторым проще сражаться, а остальное почти недоступно. Моя подруга, например, владеет огнем, а другие стихии ее не слушаются.
— А что можешь ты? Кроме спасения несчастных пленников.
— Я увеличиваю физическую силу. Свою. Могу поднять какой-нибудь человеческий автомобиль, например. Остальное — очень поверхностно.
— Интересный дар, — Марк задумался, — должен пригождаться в бою. Хорошо, что ты — девушка, и не пойдешь сражаться.
— Альтос предлагал… Говорит, что я попусту трачу талант.
— Идиот твой Альтос!
— Ну, я же хожу в город. Могла бы им помочь, только не стану этого делать. Ни за что.
— То, что ты шастаешь к врагам, — огромная глупость, хотя ты точно не глупая. Скорее безрассудная и ни разу не попавшаяся. Таких жизнь больно наказывает. Но почему ты не станешь помогать своим?
— Потому что я не считаю людей врагами. Я против войны. Я не знаю, кто в действительности первым напал, но не верю, что люди — это оплот зла, а маги — почти святые.
— О, а ты бы пришлась по душе моему папочке-генералу! — хохотнул Марк.
— Но я также не считаю, что маги — зло. Никто не прав и никто не виноват. Все зависит от позиции, с которой смотришь.
— А, все. Забираю свои слова обратно. Такой подход он точно не разделит.
— Он ненавидит магов? — Эльна заглянула в темно-карие глаза мужчины.
— Люто, — кивнул тот.
— Во что мы себя втянули, — покачала головой колдунья.
— Да уж, не ищем легких путей. — Марк провел рукой по коротким волосам Эльны, игриво улыбнулся, а потом разразился таким заразительным смехом, что девушка не смогла устоять и тоже прыгнула от хохота.
Так они и стояли. Человек и колдунья. Обнимая друг друга и сгибаясь от приступов смеха. Счастливые и несчастные. Они обрели друг друга, но рисковали каждую секунду, проведенную вместе.
— Я приду еще, — уверенно сказала Эльна, когда Марк довел ее почти до границы Оазиса, и девушка уже во всю крутила головой по сторонам, лишь бы их никто не увидел.
— Эльна, это самоубийство в чистом виде. Рано или поздно нас заметят! И не думаю, что станут церемониться.
— Пусть! Я готова рисковать!
— Сумасшедшая, — Марк провел ладонью по спине, притянув девушку ближе. Его губы коснулись виска Эльны, и она растаяла от блаженства. Хотелось прикрыть глаза и урчать, как кошка, разомлевшая на солнышке. — Давай договоримся. Встречаемся только на тех развалинах, где были сегодня. Пару раз в неделю, чтобы наше отсутствие не кидалось в глаза слишком сильно.
— Конспиратор, — Эльна наморщила нос.
— Хочешь жить, умей вертеться, — пожал плечами Марк. — Ну, беги! — Он сильнее стиснул колдунью в объятиях, чмокнул в губы и резко развернулся.
— Я приду! — крикнула вслед Эльна и вприпрыжку отправилась домой.
Ее разрывало на части от невыносимого ощущения счастья. Бежать, лететь, не разбирая дороги, хохотать, кричать во весь голос и петь песни. Как же хотелось быть именно такой, свободной, вольной птицей! Забыть об ограничениях, о войне, о препятствиях. И в этот миг она действительно забыла — оставалась только всеобъемлющая влюбленность, готовая вот-вот перерасти в любовь. Стоило всего лишь себе позволить!
Безысходная тоска поглотила Эльну позже, когда она осталась наедине с собой в холодной темной комнате под тяжелым ватным одеялом.
А сейчас, незаметно прошмыгнув за границу Незримого, девушка обнаружила всеобщее веселье. Пятница наложилась на окончание сбора урожая, и маги собирались пировать. Удивительные создания! Мир давно висит на волоске, а они постоянно устраивают гулянки. Неужели люди такие же?
— Я тебя потерял! — Рука Альтоса легла на талию, и Эльна дернулась, выкручиваясь из липких объятий.
— Что? — Он непонимающе уставился на девушку. — Я тебя целый день не видел!
— Ничего. Нет настроения. Самочувствие не очень. Это женское.
— А, понял, не дурак, — Альтос послушно убрал руки и поднял их вверх, показывая, что сдается.
«Дурак, еще какой дурак», — втихаря улыбнулась Эльна своим мыслям, но виду не подала.
Маги вынесли столы прямо на поляну к кострам и угощали соседей пирогами, запеченным мясом и жареным картофелем. Перебродившее вино лилось рекой, как и громкоголосые песни. Эльна сидела на бревне, смотрела на беснующуюся шумную толпу и улетала в свои мысли. Она вновь видела Марка, ощущала его прикосновения, жаркое дыхание на своей шее, слегка колкую щетину на щеках и напористые поцелуи. Незаметно она проводила руками по своим бедрам, где сегодня лежали его руки, и иногда хихикала. Ей казалось, что сейчас она обманула весь мир. И этот секрет, запретный и потаенный, грел душу, как единственное, ради чего стоит жить.
— Чего зависла? — Лир и Марс очутились в двух сторон от сестры так неожиданно, что девушка вздрогнула.
Совершенно одинаковые, с отросшими волосами, убранными за уши, широкими улыбками и детской непосредственностью, они навалились на Эльну и принялись обнимать. Девушка попеременно подставляла щеки, принимая их нелепые дружеские поцелуи. Но даже они сегодня не радовали колдунью. Любое прикосновение вызывало отторжение. Только руки Марка теперь полноправно владели этим телом. А братья… Они так стремились походить на Альтоса внешностью и манерой держаться, что Эльна невольно каждый раз видела в них маленькие копии своего жениха.
