— Я польщен, — сказал Трент с ложным спокойствием, огонь устрашающе щелкал позади него, — но я не думаю, что остальные оценят это по достоинству. Не желаешь еще бутылочку вина?
Я подумала, не собирается ли он напоить его до полной отключки еще до восхода солнца, поскольку Ал, по-видимому, не собирался никуда уходить. Удостоверившись, что бутылка у рта, Ал кивнул.
— Ты помог убить Ку’Сокса, — сказал он, выдержав паузу. — Ты же не думаешь, что они забыли об этом? С присутствием в коллективе ты можешь справиться.
С нетерпением он выхватил бутылку, протянутую Трентом.
— Меня не волнует, справлюсь ли я. Я думаю, что они бы не одобрили это, — высказался Трент.
— Чепуха! — сказал Ал, затем прочистил горло. — A dap erire… — произнес он осторожно, и когда пробка вылетела из бутылки, я проверила, что моя застежка-молния была закрыта. Может быть, он и был пьян, но у него по-прежнему был контроль, и все шло более менее так, как нужно. — Эльфы привыкли быть частью коллектива, — сказал Ал и поморщился от первого резкого глотка. — Только потому, что эльфов не было в коллективе за последние пять тысяч лет — это не означает, что это не может быть. И потом ты сможешь получить доступ к старым проклятиям. Защитить себя. Тебе это будет нужно. Старые пути заканчиваются. Начинаются новый. Эльфы и демоны, живущие вместе. — Он моргнул. — О Боже! Мы все умрем.
Вставая у кровати, Трент взял пустую бутылку у Ала.
— Не надо. Спасибо, но нет.
— Сюда. — Ал потянулся за треснувшим зеркалом вызова, и я вручила ему его, желая, чтобы он поскорее заснул. — Нарисуй цифры, эльфу. Нарисуй их. Подбери имя. Мы можем использовать твое чудесное вино. Кери, будь полезной, пойди и принеси немного соли.
Мое сердце сжалось, но вставая на колени у камина, где я была, я не стала задумываться, почему он так назвал меня.
— Иди спать, Ал, — сказала я, моя собственная печаль росла.
— Ты хочешь быть принцем эльфов или нет? — спросил Ал с сомнением. — Лица королевской крови всегда общались с демонами до свадьбы. Это традиция. Так я обманул Кери в любви ко мне. Ты не женат, не так ли? Любовница есть, что ли? В Монтане?
Трент поморщился.
— Мне нужно придумать хорошее имя. Я обещаю, что, когда я найду хорошее имя, которое никто не сможет отгадать, я так и сделаю. Почему бы тебе не прилечь на минутку?
Ал изящно рыгнул, и тяжело вздохнув, он откинулся в тень до тех пор, пока его черные глаза не стали сверкать из темноты.
— Отличная идея. Хорошая идея. Умный, умный эльф. Мы будем ждать. Когда выберешь имя, позвони мне.
Огонь щелкнул, а затем с койки донесся длинный, грохочущий храп. Трент осторожно попытался взять бутылку у Ала, но сдался, когда она начала светиться. Оставив ее в руке Ала, он повернулся ко мне и пожал плечами.
— Думаю, он вырубился.
— Прости. — Смущенно я встала от очага и начала собирать вещи, которые выскочили из кухни Ала. — Я понятия не имела, что он почувствует проклятие, еще я даже не представляла, что он может зайти и посмотреть, что я делаю.
Трент протянул мне мешочек с песком.
— Он, вероятно, никогда не имел дело с горем, — сказал Трент, и я положила мешочек к остальным.
— Скорее, это слишком для него. Он был женат один раз. Только демоны, которые знали как любить, пережили создание безвременья.
Шокировано Трент перевел взгляд с меня на Ала и обратно.
— Я не знал.
Из занавеса раздался долгий храп и мягкое бормотание. Трент сел в свое кресло, ему явно не хотелось оставлять Ала здесь в одиночестве.
— Ты думаешь, он может воскресить Кери? Я пытался.
У меня все внутри болело, и я села в кресло рядом с ним, где мы оба могли бы смотреть на огонь и на Ала.
— Нет. Я тоже пробовала несколько раз. И Пирса. Они отправились дальше. Я рада за них, но это больно. — Я не могла вызвать моего отца или Кистена.
Трент потирал новый мизинец большим пальцем, что-то обдумывая.
— Квену долго будет больно. Вот почему я настаивал, чтобы он поехал с девочками. И в качестве буфера для Эласбет.
Слыша в этом заявлении больше, чем он говорил, я повернулась к нему.
— А как насчет тебя?
— Меня? — Он посмотрел на бутылку в руке Ала, затем поставил к своему бокалу на очаге новую бутылку. — Я не единственный любил Кери, — сказал он, но я могла слышать сожаление в его голосе. Я отмахнулась от предложения пополнить мой нетронутый бокал, и, когда я промолчала, он добавил, — я любил ее, но я ее не люблю. Она была… слишком гордой, чтобы любить меня. Далекой.
— А тебе нужен кто-то более приземленный, — сказала я, шутя только наполовину.
Ал фыркнул. Раздался глухой удар, и бутылка вина выкатилась из-за полога. Она подкатилась к ногам Трента, и он потянулся к ней.
— Немного спонтанности было бы неплохо, — сказал он, случайно касаясь моей ноги, когда ставил бутылку Ала рядом с нами. — Я уже скучаю по ней, по ее изящным требованиям и вспыхивающему неуважению. Было невозможно сказать «нет» этой женщине.
— Только не это… — пробормотал Ал во сне. — Ему понадобится это позже…
— Я злюсь на ее ненужную смерть. Больно видеть скорбь Квена и знать, что это частично моя вина, — добавил Трент, он плотно сжал челюсти и посмотрел вдаль. Аромат корицы возрос, смешиваясь с запахом жженого янтаря и дыма. Это почти сделало жженый янтарь приятным запахом. — Я прошу прощения за это, — сказал Трент негромко. — Прости за все.
Это не было похоже на Трента, но я не была удивлена, увидеть это. Я была расстроена из-за Кери и Пирса, но я не планировала жить с кем-то из них, как Трент думал о Кери, как дань какой-то бессвязной, отдельной моде. Один. Он всегда планировал быть один, но никогда обособлено. Даже с Эласбет, он мог быть один. Мне стало жаль его. Это было несправедливо. Ни так, ни сяк.
— Это не твоя вина, — сказала я, передвигаясь, чтобы посмотреть на него. Между нами было не много места, но оно, казалось, непересекаемым.
— Возможно, когда-нибудь я тебе поверю, — сказал он, он поморщился в свете костра. — Рэйчел, я просил, чтобы ты пришла сюда сегодня вечером не только за тем, чтобы вернуть мои пальцы.
Паника, скользнула через меня.
— А зачем?
Он скривился, явно раздраженный тем, что Ал храпел в углу.
— Мы могли сделать это где угодно, но мне хотелось, чтобы ты увидела меня, чтобы убедиться в этом, — сказал он, указывая на комнату. — Я хотел, чтобы ты знала, откуда я родом, что я являюсь объектом решений, которые я принимаю.
Мое сердце бешено колотилось.
— Что ты сделал? — спросила я уже в ужасе.
Выдохнув, он посмотрел на часы, хрусталь ловил свет, и времени не было видно. Затем он напугал меня еще больше, когда залпом осушил свой бокал и наполнил его снова.
