— У него денег нет, за садизм ей заплатить. Твои уроды все отобрали.
— Я разберусь, — пообещал Сильвестр. Склонился над ведьмой.
— Я слышал о тебе, но не интересовался твоими делами. Ты попыталась провести ритуал над человеком под моей защитой — неслыханная наглость.
Лидия молчала. Она старела на глазах. Щеки вваливались, отвисали мешки под глазами, седели волосы, истончались мышцы под дряблеющей кожей.
Сильвестр наклонился и легко поднял её, перебросил через плечо.
— Раз уж я опоздал, — сказал он, — то возьму на себя труд вынести мусор.
Инга все еще не могла сказать ни слова. Она только слабо кивнула, прощаясь. Сильвестр приподнял свою федору и исчез за дверью.
Через минуту дверь просунулась изумлённая и испуганная Валентина. Ольга растворилась в воздухе.
— Я не стану спрашивать, что здесь было… — осторожно сказала Валя. — Но у меня там лежит избитый Ярик, и первым делом он о тебе спросил. Ты в порядке?
Инге наконец-то начал подчиняться язык.
— Да. Спасибо.
— Тебе чем-то помочь надо?
Инга сглотнула. Стимуляторы остались у нее на квартире, а кроме них…
— Будь другом, свари кофе, — попросила она.
— Бу зде, — Валя включила чайник, нашла пачку молотого кофе, засыпала в чашку, размешала с сахаром… — Если не секрет, он тебе кто?
— Который «он»?
— Ну, Ярик же.
— А… Так… знакомый.
— Ты с ним не?
Инга покачала головой.
— Можно, я его себе оставлю?
Инга вяло пожала плечами. Было странно говорить о Ярославе, словно о плюшевом мишке, но если они с Валей понравились друг другу, то почему нет?
В подвале Сильвестра горели только два светильника. На столе посреди помещения лежала сильно постаревшая ведьма, привязанная ремнями. Сильвестр сидел у нее в головах с небольшим бокалом, наполненным вином и кровью.
— Не хочется умирать, верно? — спросил он.
Седая голова мотнулась.
— Пей, — Сильвестр поднял бокал к ее губам.
— И стану твоей рабыней? — сморщенное старческое личико дрогнуло.
— Бессмертной рабыней, — уточнил Сильвестр.
Ведьма посмотрела ему в глаза. Он знал, что она видит там свое отражение: морщинистый иссохший полутруп.
Подняв голову, она схватила губами край бокала, потянула его на себя и жадно, взахлеб выпила все до капли.
Сильвестр поднял нож и одним движением перерезал ей горло.
