Грег умолчал о том, что сначала переговорил с Алом, и только потом обратился к профессору, за бумагой о менталистах. Привычка, вбитая наставником – всегда иметь под рукой нужные бумаги и специалистов весьма помогла ему в расследовании. Грегори даже задумался о возобновлении кое-каких старых знакомств исключительно с практической целью. Новому агентсву понадобяться эксперты, в том числе – зарубежные!
— Вот, взгляните. Этот достойный джентльмен указывает здесь, на пяти листах, что Аллиаль дер Журбье зарегистрированный менталист с «поводком», имеющим ограничения действия до трех единиц. Он не мог убивать девушек, потому что смертельным считается воздействие в десять и более единиц.
— Так вы знали, где находился дер Журбье, и скрыли это от нас! – булькнул от возмущения капитан.
— Видите ли капитан, — лорд взглянул на полицейского через стекло бокала, — я не знал, что Аллиалю сменили «поводок» после окончания школы. И должен был проверить, что это точно не он.
— Сменили «поводок»? – не то, чтобы мистер Придс поверил высокому лорду вот так с разбега, но опыт подсказывал старому служаке – выслушаешь, получишь новую информацию, а там глядишь, и ниточка найдется, за которую весь клубок можно будет раскрутить.
— Менталистов, которых набирают для службы Короне… ломают. И надевают амулет, привязанный через кровь. Если будущий внушатель сделает что-либо противоречащее приказу, ему сразу, в подробностях напомнят сцену «ломки». Аллиаль был хрупким юнцом, с высоким уровнем ментальной чувствительности, поэтому ломали его не сильно, и он мог сопротивляться своему «детскому» поводку. Однако плавать в чужих эмоциях и мыслях не хотел, поэтому дар свой не развивал. Три единицы для мальчишки – высокий уровень. Три единицы для агента Короны – мало.
Тут речь лорда прервал Тайлер с подносом закусок. Грегори вежливо предложил капитану подкрепиться, закинул в рот ломтик свежей ветчины, и со вздохом продолжил:
— В общем, когда вы ко мне пришли, я полагал, что Аллиаль дер Журбье все еще носит тот детский «поводок». Сдерживающий его силы совсем чуть-чуть.
Капитан покивал головой. Он про «поводки» вообще впервые слушал. Грегори продолжил:
- Как я уже сказал, я просто не владел всей информацией. После выпускного экзамена из Школы Ритон способности дер Журбье были признаны недостаточными, поэтому поводок стал ограничителем. Он просто физически не может производить действия выше третьего уровня – падает в обморок, носом идет кровь. Мы с профессором Пфенингом проверили это. Запись об эксперименте есть на шестой и восьмой странице.
— Значит, вы убедились, что это не ваш дружок убивает дамочек, и отправились на охоту за настоящим убийцей? – ворчания в голосе капитана стало поменьше. Он бы и сам сначала убедился в невиновности друга или родственника, что уж говорить.
— Именно! Для начала я нанес визит своему соседу, маркизу Блумсдейлу. Если помните, вы упомянули его гостя — лорда Цвейгера.
— Помню, помню, — капитан тоже воздал должное закускам, продолжая внимательно слушать.
— Вы сказали, что гость из Герета, однако, когда я спросил маркиза, он уверил меня, что лорд Цвейгер уроженец Аусхаузена. А его жена за чаем обмолвилась, что заказала сладости из Брюттеля, поскольку их гость рассказал ей, что жил там долгие годы. Это все для меня прояснило.
Полицейский, не понимая нюансов. уставился на хозяина дома, ожидая разъяснений.
—Мне случалось побывать в горах Бенгарии, — пространно ответил Грегори, а потом все же пояснил: - эти горы расположены между Геретом, Аусхаузеном и Брюттелем. Их жители считают, что живут выше окрестных земель, да еще владеют ментальным даром и потому относятся к «долинникам» с презрением. Именно обитатель Бенгарийских скал может убивать своим ментальным даром, ведь никто не надевает на них «поводок».
— То, что человек скрывает место своего рождения, еще не означает его вины! – ворчливо сказал полицейский. Уж в его практике встречались такие поводы для тайн, что в пору то ли посмеяться, то ли поплакать.
— Вы правы, капитан, но это все же вызвало мои подозрения. Поэтому я отправил своего человека в Квартал Прачек, побеседовать с тамошними жителями. И узнал, что все девушки, которые погибли, встречались с мужчиной!
— Девушкам свойственно встречаться с мужчинами! – буркнул капитан и заел огорчение тарталеткой.
— Уточню. Все встречались с неизвестным мужчиной. Их близкие его никогда не видели, о нем почти не говорили, с трудом дали описание внешности.
— В деле упоминались какие-то мужчины, — припомнил Придс, — но мы никого из них не нашли.
—Именно! – лорд выразительно поднял палец, — потому что менталист способен внушить жертве скажем так, равнодушное отношение к своей внешности. Однако есть то, что сходится у всех этих неизвестных мужчин.
— И что же это? Состоятельность?
— Акцент. И черные глаза. Видите ли, капитан, все обитатели Бенгарских гор – черноволосы и черноглазы. Их кровь так сильна, что даже полукровки остаются смуглыми и черноглазыми.
— Как вы это выяснили?
— Тайлер… Мой человек прошелся по подругам погибших девушек. Он неплохо рисует, поэтому представился бродячим художником, и во время рисования портретов выяснил все эти подробности.
— Хорошо, темноглазый иностранец с акцентом. Зайдите в порт и увидите дюжину дюжин таких! – не уступал полицейский.
— Согласен, но ментальные способности есть не у каждого. Мне пришлось просить помощи у профессора Пфенинга. Дело в том, что менталист в «поводке» не может ощутить «дикого» менталиста. Тот слишком хорошо прикрыт. Поэтому я пригласил профессора на прогулку, и мы около часа бродили возле особняка Блумсдейлов, что было несколько неудобно. Их гостя мы так и не увидели, зато столкнулись с экономкой, которая вышла лично отчитать молочника. В ее голове профессор и обнаружил следы вмешательства двенадцатого уровня!
— Эти следы можно обнаружить только у живых? – сразу сообразил капитан.
— Увы, только у живых и лишь короткое время после воздействия. Судя по всему, гость моих друзей давно жил в их особняке, и пользовался своими способностями, чтобы никто не удивлялся его слишком долгому визиту.
— Как он вообще проник в столь уважаемый дом? – нахмурился полицейский.
— Очень просто, — пожал печами Грегори, — маркиз известный путешественник, исследователь флоры, к нему нередко приезжают коллеги со всего мира. Его жена разделяет увлечение мужа, и всегда рада гостям из научной среды.
— Так это Цвейгер… он кто? – совсем запутался капитан.
— Он профессор. Получил научную степень в одном из континентальных университетов. Специализировался на менталистике, но имеет диплом по ботанике. С маркизом они познакомились по переписке, через журнал «Растения мира».
Полицейский помолчал, переваривая информацию. Конечно, его парни хороши, но вход в дом маркиза для них проблема, а лорд все выяснил за один визит!
— Зачем этот…Цвейгер убивал этих девушек? – наконец признал выводы правильными капитан.
— Если верить его словам, он ставил эксперимент. Я навел справки. Оказывается, профессора Цвейгера изгнали за жестокость из нескольких весьма представительных университетов. Ему хотелось продолжить исследования мозга, но уже не на кроликах или мышах, а на людях. Девушки внушаемы, и редко носят ментальную защиту.
— Что же он с ними творил? – пораженный жестокостью капитан выпил спиртное одним глотком.
— Заставлял бродить по лабиринту собственных ужасов, — признался Грегори, передернув плечами, — мы с трудом вытряхнули из него эту информацию, пришлось надавить.
— Как же вы его поймали? Неужели вломились в особняк маркиза?
— Нет, — лорд Лайвернес припомнил подробности прошедшей ночи, и тоже сделала большой глоток, надеясь унять волнение. – Я не виделся с профессором у Блумсдейлов. Он осторожен. К тому же «гость» успел повлиять на супругов и уйти до того, как мы поучили подтверждение его способностей. Сначала я собрал информацию, раздобыл серьезные защитные амулеты от ментального воздействия, а потом мы с помощью «мотобратьев» устроили облаву.
