Убедившись, что противник обезврежен, Слава делает шаг к женщине и та, сверкнув глазами, рычит.
— Я не причиню тебе вреда, — обещает Слава, поднимая раскрытую ладонь.
Он прячет пистолет за пояс джинсов, прежде чем сделать ещё шаг.
Цепь звякает, натягиваясь, и Слава понимает, ноги они ей тоже связали. Так чтобы ни шага, ни единой возможности побороться за свою жизнь.
— Ты знаешь, что я не вру, — продолжает он, спокойно встречаясь с женщиной взглядом. Некогда светло-карие радужки сейчас словно полыхают рыжим огнём.
— Что это за хрень?..
Вопрос вынуждает Славу обернуться. Офицер. Застыл соляным столбом, опустив пистолет.
— Делайте свою работу и не мешайте мне делать свою. И найдите чёртовы ключи!
Слава сейчас и сам готов рычать. Всё не на его стороне, абсолютно…
Он замирает, чувствуя, как сердце пропускает удар. Иссиня-чёрная паутинка разбегается по коже, выбирается из-под ткани сарафана на груди, наливается силой. Смерть подбирается всё ближе и ближе.
Слава, не церемонясь, оттягивает ткань на груди, убеждаясь, что там лишь паутинка и нет ни намёка на рану.
— Где? — выдыхает он, снова заглядывая в глаза. На этот раз радужка светло-каряя, вполне человеческая, и нет ни намёка на яркий рыжий всполох. — Куда?..
Рану он находит сам, не дожидаясь ответа: длинная полоса на боку покрытая коркой запёкшейся крови.
Сзади слышатся голоса, похоже, кто-то из группы пришёл. Слава даже не оборачивается. Получив ключ, он полностью сосредотачивается на жертве.
— Всё будет хорошо, — врёт Слава, принимаясь избавлять её от цепей. — Обязательно будет.
— Врёте, — хрипит та и Слава на мгновение прикрывает глаза.
Врёт и они оба это знают. Хорошо уже ничего не будет. Не для неё.
— Защити мою девочку, — просит она, цепляясь за его плечи, когда теряет опору.
— Скорая приехала, — сообщает тот самый офицер. — Помощь нужна?
— Сам справлюсь.
Слава морщится, понимая, что скорая тут не поможет, ничто не поможет сейчас оборотню выжить, слишком далеко всё зашло, слишком…
Он подхватывает её на руки, прикидывая, как будет подниматься по узкому коридорчику, но понимая, что обязан справиться.
— Защити мою девочку, — словно в лихорадке повторяет она. — Пожалуйста…
Глава 1
5 лет спустя.
— Ну вот, ты опять это делаешь! — с недовольным вздохом замечает Рита.
— Что?
Слава непонимающе хмурится, отвлекаясь от экрана монитора и поднимая взгляд. Отчёт о Лаюне, который на самом деле оказался крупной бродячей псиной, никак не хочет писаться. Даже стены родного кабинета не помогают.
— Вот это!
Рита обличительно тыкает пальцем в сторону его стола. Понятней Славе не становится, поэтому он продолжает непонимающе смотреть на сидящую напротив напарницу.
— Последние минут пятнадцать ты дёргаешь ногой, а это жутко отвлекает, — ворчит Рита, поправляя забранные на затылке «крабом» тёмно-русые волосы. — У меня тут и так очередная женщина возомнившая себя то ли Джинни Уизли, то ли Уиллоу.
— И что?
— Ногой дёргать прекрати!
— Это я понял, с ведьмой что?
— Пытаюсь понять, действительно ли в этой дуре есть сила или во всём виноваты купленные в интернете порошки. Меня к ней не пускают. Улики железные, парня отравила она, а я не адвокат.
— Чего вы тут?
Вася просачивается в кабинет подобно воде. Они даже не слышали, чтобы дверь открывалась. Просто вот он стоит на пороге, смотрит с весёлым любопытством и кутается в свой безразмерный карамельный кардиган, хотя в небольшом кабинете с единственным окном не холодно.
— Ведьмы, Василий, ведьмы, — ворчит Рита, мазнув взглядом по белым, коротким и как всегда торчащим в беспорядке волосам. — Почему меня поставили на эти дела?..
Все они прекрасно знают, что это не вопрос, но Вася всё равно отвечает, как и каждый раз, когда поднимается эта тема:
— Потому что ты девушка, а все женщины немного ведьмы? У тебя ещё и имя подходящее, Маргарита!
— Да ну тебя!
В Васю летит ластик, но он, легко увернувшись от снаряда, возвращается за свой стол у окна.
— Если так подумать, то он бы и то лучше подошёл. По поверьям ведьмы рыжие.
— А ещё зеленоглазые, — привычно напоминает Слава, возвращаясь к отчёту. — А у меня глаза карие.
Подобные разговоры у них уже традиция и происходят каждый раз, когда работа достаёт Риту до печёнок. Сейчас она выговорится и успокоится.
Слава уже заканчивает отчёт, когда внутренняя, ведущая в кабинет непосредственного начальника дверь открывается.
— Владислав, зайди.
Переглянувшись с вопросительно вскинувшей брови Ритой, Слава пожимает плечами. На ум не приходит ничего, за что его могли бы вызвать на ковёр.
— Закрой дверь.
— Вы что-то хотели, Фёдор Игнатьевич?
— Садись.
Слава некоторое время смотрит на подтянутого, крепкого мужчину с тронутыми сединой чёрными волосами, прежде чем занять стул для посетителей.
— Посмотри, — он двигает в сторону Славы тонкую картонную папку. — Думаю, тебя заинтересует.
В папке оказывается всего несколько листов с прикрепленными к ним скрепками фотографиями. На каждом из них, почему-то написанное от руки, досье: имя, возраст, род деятельности, несколько строчек характеристики.
— Кто-то из них может быть связан с твоим делом. Тем самым, — уточняет Фёдор Игнатьевич, когда Слава поднимает на него хмурый взгляд.
— Откуда это у вас?
— Я знаю, где искать.
— Среди охотников?
Вопрос, который задашь не всем, как минимум потому, что не все его и поймут правильно. Фёдор Игнатьевич понимает.
— Среди людей, — поправляет он. — Одного из них повязали во время пьяного дебоша. Были пострадавшие, так что сесть грозило надолго. Но ему предложили варианты.
— Сдал своих? — сомневается Слава. Если бы всё было так просто, то не было бы этих чудовищных убийств из года в год.
— Узнал одного на тех фотографиях. Помнишь? Когда подстрелили охотника, но до больницы не довезли.
Слава вспоминает кровь, застывшие мёртвые взгляды, чёрные с фиолетовым отливом пятна на коже, иступлённый шёпот и болезненные стоны. Фотографии и реальность…
Прикрыв глаза, Слава медленно кивает.
— Впрочем, он оказался не особо полезен, так что всё равно сядет, — заканчивает Фёдор Игнатьевич спокойно.
— Вы хотите что-то предложить?
Захлопнув папку, Слава наконец-то снова смотрит на Фёдора Игнатьевича. Просто так тот бы его не позвал. Папку можно было отдать в любой момент.
— Возьми отпуск за свой счёт и сдай табельное. Папку можешь оставить себе, это копия.
Возмущение разворачивается горячей волной в груди, но так и не срывается с губ словами. Всего один вопрос и шестерёнки в голове начинают крутиться.
— У тебя ведь есть личное оружие?
Слава медленно кивает, начиная понимать, что собирается предложить Фёдор Игнатьевич. Внедрение. Без поддержки, потому что их отдел не воспринимают. Шизы творящие глупости, но почему-то ещё не прикрытые. Их спонсируют, прикрывают по мелочи, но не больше. Сверхъестественного не существует в глазах большинства. Слава, если подумать, этому даже рад. Без новой инквизиции он как-нибудь обойдётся.
— Ты ведь понимаешь, что если что-то случится…
— Могу рассчитывать только на себя? — усмехается Слава, поглаживая пальцами острый корешок папки.
— Дурак ты Владислав Аринович. Я хотел сказать, что можешь рассчитывать на нас. Ребят я потом сам в курс дела введу.
Слава кивает, предполагая, что разговор закончен, но встать не успевает. Его догоняет тихое, но твёрдое и немного злое:
— Слав, над ними кто-то стоит. Найди мне его.
В этот раз Слава поднимается без проблем. Он найдёт, за этим он и собирается влезть в это болото.
— Позвольте идти?
— Иди. Только дров не наломай, чтобы мне за тебя стыдно потом не было.
Слава кивает на вполне себе доброе подтрунивание и, свернув папку в трубочку, выходит за дверь.
