Сама не заметила, как подошла ближе к дивану, где устроился Фреди и Чак, и подсела к ним. Они уже не были закутаны полотенца, видимо не ожидая сейчас кого–либо увидеть. Чак подскочил с дивана и опустился на пол за одеялом, которое накинул на свои семейники цвета вишни, а Фреди даже не смутился моего появления, скорее даже обрадовался, подтаскивая меня ближе к себе. А мне не было дело до них обоих, я не сводила взгляд с экрана плазменного телевизора, на котором уже появилось какое–то чудовище. С удлиненной мордой, заостренными ушами, желтыми огромными глазами, клыками, как у акулы, когтями, как у медведя и с телом похожим на человека, но покрытое с ног до головы шерстью, как разъяренное собаки. Это чудище взялось из ни откуда и уже приближалось к беззащитной Афродите. Рыча, это чудище прогрызало себе путь к девушке, отбрасывая всех, кто вставал на его пути, разрывая каждого на куски, любого кто встанет между ей и ним. Чудовище хотело, заполучить свою жертву и ему было невозможно помешать. Человеческие конечности летели в разные стороны, искалеченные, обглоданные до кости. Головы отгрызенные катились к ее ногам, но она не пугалась, глаза были устремлены прямо на него, она ждала, ждала пока он подойдет ближе. Но разве можно ждать такое? Такое отвратительно чудовище, от которого по телу мурашки табунов пробегают не переставая. Он встал на четвереньки, и уже больше напоминал животное, дикое необузданное, незнающее пощады. С его морды текла кровь, она была повсюду на его клыках, когтях, по всему пути к ней. Лишь она была нетронута в своем белоснежном платье, она одна оставалась невинна.
Фреди приблизился еще ближе, и я спиной ощутила его тело. Затем кто–то сунул ему банку с чем–то и тот отстранился, устраиваясь с ней поудобнее.
Фильм продолжался. Этот монстр из моих самых страшных кошмаров, встал перед Афродитой в полный рост, она подняла свою голову, чтобы взглянуть в его желтые глаза хищника и заплакала. По краям лица потекли жгучие слезинки, но она продолжала смотреть на него. Монстр сделал еще один шаг и оказался совсем близко, рядом, рыча на нее, забрасывая свои лапы назад, показывая свои острые окровавленные когти, но она не отходила, не убегала, как сделала бы я. Она стояла и ждала, чего–то.
— Чак, держи пиво. Отличное.
— Спасибо, но я не пью.
— Ну как знаешь, а я выпью. — крышка шикнула и банка открылась, от куда сразу же выплеснулся аромат хлеба.
Момент настал. Монстр взвыл на луну и, запрокидывая лапу, вверх приготовился сделать один единственный удар, чтобы погубить Афродиту.
Руки схватила кусок одеяла и сжала да боли в коже от впившихся даже через ткань ногтей. Хотелось кричать, но я не кричала.
Монстр ударил девушку, вонзил в ее теплое тело свои когти, разорвал ее кожу, как раскаленный нож прошелся по маслу. Она не вскрикнула, не издала ни звука. Чудовище недовольно зарычало, снова взвыло в небо, будто призывая кого–то, а когда он снова обратил на нее свой желтый взгляд, она приоткрыла свой рот, пытаясь сказать.
— Я любила тебя, милый, даже когда ты был тиранов в глазах моих родных. Но даже теперь, когда в моих глазах ты стал Монстром, Я так же люб… — договорить она не смогла, дыхание оборвалось и вместо последних слов из ее малиновых губ покатилась капля алой крови сливающейся с пятном на ее груди.
Она была мертва, когда то самое чудовище обернулось высоким смуглым мужчиной, с каштановыми волосами, с глазами цвета имбиря, наполненных морем слез и искаженным ртом, откуда так же слышался дикий вой, но уже принадлежащий человеку.
Слезы хлынули с уголков глаз, я старалась не хмыкать носом, но это было не в моих силах. Мне стало, так жаль Афродиту, а еще больше ее любимого, который теперь всю жизнь будет помнить эту окровавленную картину. Придумают же сюжет. Жаль я не видела весь фильм, но концовка просто взрыв эмоций.
Смахнув слезинку со щеки, я встала и направилась в кухню. Парни даже не спросили ничего, просто дальше продолжили пялиться в экран. Интересно сколько ужастиков на сегодня они планируют посмотреть, впрочем мне и не интересно. На пороге кухни я споткнулась и больно ударилась коленом, но это не самое страшное. Я удивилась присутствием Алана, а он по моему не особо. Просто взглянул из под лобья и снова уткнулся в какую–то кипу листков. В таком полумраке врятли что–то можно было увидеть, но глаза все равно бегают от уголка к уголку.
— Может включить свет?
— Если тебе нужно. — нащупав выключатель ладонью я зажгла свет, секунду погодя зрение привыкло к ярким цветам и снова фокусировалось на предметах. Раковина была полностью завалена посудой, пара чашек из–под хлопьев, море кружек, ложек. Как все это не хочется мыть, но лучше я это сейчас сделаю, чем завтра с утра искать чистую емкость для завтрака.
Прикрыла дверь, чтобы не шуметь и принялась убираться. Кран шумел, как насос, главное чтобы никто не прибежал от испуга. Средство для мытья почти закончилось и пришлось попросить Алана достать вторую упаковку с верхней полке. Он сейчас выглядел каким–то напряженным, скулы были тверды, как камень или свет так падал, придавая сходство с греческим Богом. Суть не в этом, эти снежные локоны и зеленые глаза приносили холод и нежность одновременно. Зеленоглазый блондин, высокий, слегка худоват, но это ему очень идет, пропорции тела не лишены широких плеч, мышц и сильных широких рук, в которых моя ладонь будет крохотной.
Не смотря на мои не модельные формы и на его не спортивное телосложение, я все равно чувствую себя хрупкой и уязвимой рядом с ним. Кажется, я переборщила с моющим средством, мало того что не попала на мочалку, так еще и налила себе на руки. Сколько тарелок, сколько ж они ели, пока я спала у себя?
Намыляю, скачивая, ставлю в сушилку. И так раз пятнадцать.
— Ты почему не спишь? — спросил он, не отрываясь от своих листков. Прядь, выбивающаяся из–подо лба, закрывала его глаза так, что оставалось лицезреть только его губы.
— Не знаю, как то не получается. — он поднял лицо на меня и краешек губ содрогнулся в улыбке.
— Может, ты плохо стараешься? — я отставила последнюю тарелку и вытирая руки сушильным полотенцем развернулась к Алану. Он все так же смотрел в листки.
— А что ты там читаешь?
— Ты привыкла отвечать вопросом на вопрос?
— Наверное, как и ты. Я спустилась, чтобы попить воды и все.
— А я набрасываю примерный вид первого выпуска.
— Здорово. Можно посмотреть?
— Конечно- он отложил листик вперед и откинулся на спинку стула. Лист был расчерчен на несколько граф, внесены примерные формы статей, вдобавок места для фотографий или картин, не столько важна разница. Интересно, что из этого всего может получиться.
— У тебя отлично получилось, все раскидать, но не потерять сути.
— Эндж, это всего лишь наброски, ничего же еще нет. Это почти белый лист.
— Ну и пусть, зато смысл понятен. И мне нравиться.
— Посмотрим, что будет дальше. — изнутри вырвался зевок, побуждающий тело спать. — Иди, ложись, я все выключу и парней заставлю лечь спать.
— Да я не хочу спать, просто здесь мало свежего воздуууууха. — второй зевок предательски выдал меня.
— Ну–ну, все форточки пооткрывали, когда дождь закончился и тебе мало?
— Не придирайся.
— Как ты себя чувствуешь? Лия, сказала, что ты съела какой — то сильный антибиотик, потому что тебя лихорадило.
— Да, у Лии всегда аптечка под рукой. Говорит, что лучше подавить болезнь сразу. Чем потом она подавит тебя.
— ДА, точно. Так тебя больше не лихорадит?
— Нет, все хорошо, хотя чувствую себя выжитой и немного заторможенной, но это должно пройти.
— Нельзя было тебе выходить на улицу под проливной дождь, лучше бы я сходил за полотенцами. — ну вот опять, я таю. Прекрати, так смотреть на меня, умоляю. Слишком длинное молчание. Энджи скажи что–нибудь, ну хоть что–нибудь, прекрати пялиться на его губы, черт–черт–черт… — С тобой все в порядке? — нет, нет, нет
— Я… — он поднялся со стула и наклонился к самому лицу, так что я почувствовала его рядом. Его ладонь убрала прядь, свалившуюся на лицо и глаза снова открытые для моих, проникли в самую глубь моей души.
Не знаю что случилось, но когда я снова что–то поняла, то была уже глубокая ночь. За дверью комнаты света не было, дом уснул вместе со всеми его обитателями. Сама же комната приобрела интересное оформление, где большую часть дизайна играли различные тени, падающие от разных вещей и вида за окном. Ветви деревьев расползлись по стенам, как лазы по садам винограда, но этот вид повергал в страх. Как в страшных сказках эти ветви походили на старые тощие руки с длинными кривыми ногтями, от чего меньше всего хотелось узнать, кому они принадлежат. Глупо конечно, ведь это всего лишь ветки, но теперь понятно от куда взялось такое сравнение. Была бы я сейчас маленькой девочкой, точно накрылась бы с головой под одеяла и до утра не выглядывала. Но я уже не ребенок и такие страшилки не для меня. Я была в своей постели, Тетти лежала тут же на левой стороне. Сопя в мою сторону, ее нога поочередно дергалась, я сама порой ночью просыпалась от того что чувствовала как дергалась, может это из–за кошмаров, как в фильмах показывают, а может это спазмы или как там врачи говорят, у мертвецов тоже такое бывает? Брр, о чем я вообще думаю, лучше спать дальше. Перевернулась на бок, подбила подушку под голову и снова закрыла глаза.
