Нюся не успела укорить мальчика за «что пристала», как Олег, чтоб не расплакаться прилюдно, все-таки сбежал в свою комнату. Огорченная девушка кинулась вслед, чтоб утешить. Но врезалась в Кото. Он безжалостно оттер Нюсю от лестницы, предложив не беспокоить ребенка.
— Пусть один побудет. У него нервы не в порядке. А мы сами решим проблему с днем рождения. Устроила тут показательную исповедь. Разве так можно?
Бросив взгляд в сторону, Нюся рукой вытерла нос, после чего предприняла попытку прорыва боем, но вовремя оставила эту затею как бесперспективную. От расстройства стукнула Кото кулаком по груди и по-бабьи запричитала:
— Да! Я снова во всем виновата! Я вообще монстр! Я хуже всех на свете! А кто меня пожалеет? Я устала как собака. Я есть хочу. Я хочу часок поваляться на диване и ничего не делать. Я работала, между прочим, если кто-то не заметил.
Кото плотно обнял ее за плечи и повел заваривать чай, приговаривая:
— Не хнычь. Все нормально. Просто спорола чушь. С кем не бывает? Ну не хнычь. Я-то не деревянный, все прекрасно понимаю. У тебя период адаптации. Ты к одиночеству привыкла.
— Да, и оно мне нравилось! Я — самодостаточный человек. Мне одной распрекрасно.
— Было, — бессердечно продолжил Кото, — а теперь привыкай к жизни в сплоченном коллективе. Привыкай да не рыпайся. Думала, подобрала собачонку, покормить, выгулять и все дела? Так не выйдет. Парню надо привыкнуть к нормальной жизни. Ему, между прочим, тоже не сладко.
— Зануда ты.
— Все может быть. Но ты сама знаешь, что я прав. Вот, тут колбаса, сыр, чай сейчас налью.
Поскулив для порядку еще немного, Нюся наспех поужинала, привела в порядок лицо и бесцеремонно выволокла Олега на свет божий, отправившись на поиски искомого подарка, достойного такой расчудесной девочки Анечки. Довольный Кото, естественно, увязался с ними. Олег прятал красные глаза, поминутно сморкался, делая вид, что ему фиолетово, что там свалено на прилавках в магазине игрушек.
— Несолидно это, — вполголоса пробурчал.
— Что именно?
— Игрушки мягкие. Она уже взрослая, глаза красит и все такое.
— Может, для школы что-нибудь?
— Ну вы даете! Разве прилично летом напоминать про каторгу?
— Тогда остается косметика.
— Мамаша ее будет сильно недовольна. Аня и так у нее тайком тушь берет, так родители как заметят — ругаются.
— Давайте, в этот отдел заглянем, — ненавязчиво предложил Кото.
Тут было на что посмотреть! Витрины сверкали немыслимым блеском золота и серебра. Ассортимент поражал многообразием, и неважно было, что львиная доля украшений производилась хлопотливыми турецкими подданными, для которых количество значительно важнее качества.
Завершив ознакомительную экскурсию, подумали и остановились на серебряной цепочке с кулончиком в виде сердечка. Пытаясь выглядеть солидным покупателем, Олег суетился сверх меры, но светился от радости. Умилив продавщицу, он настоял на излишне просторной коробочке, так как посчитал — в маленькой его замечательный подарок будет казаться ничтожным.
— Цветы. Конфеты, — внес свою лепту Кото.
— Это обязательно?
— Еще бы. Настоящий мужчина без них не гость.
— И строгий костюм, — настояла Нюся, — потом для школы сгодится.
— Вечно вы все портите, — унылым голосом простонал Олег. — Такой день превосходный, а вы все про тюрьму.
Однако мальчик не менее часа крутился перед зеркалами, оценивая себя красивого, пока им не пригрозили скорым закрытием магазина.
Снарядившись таким образом для первой в жизни вечеринки, Олег отправился к соседям. Впечатление портил букет, явно великоватый для мальчика. Когда Нюся смотрела ему вслед, ей казалось, что по двору маршируют высокомерные белые розы в обществе огромной коробки конфет.
— Ну вот. Теперь можно передохнуть.
Если судить по многозначительному прищуру глаз Кото — Нюся снова упустила из виду нечто важное.
— И что теперь не слава богу?
— Да нет, все нормально. Только ты забыла накормить собаку, вымыть посуду и полы, пропылесосить мебель, приготовить еду на завтра, постирать и погладить белье. Но я предположил, что ты, возможно, придешь усталой, и сделал все это за тебя.
— Благодетель! — Сарказму Нюси не было границ. — Мать Тереза! Так я тебе и поверила. Скажи, что еще ты за меня вымыл окна.
— Вчера. И нечего цепляться к словам. Особенно если ты сама недавно ратовала за восторги одиночества.
Не зная, к чему еще придраться, Нюся огляделась вокруг. Заметила, что диванные подушки брошены в беспорядке. Демонстративно расположила их как надо, скорбно вздохнула, как после разгрузки вагона кирпичей. Кото размеренно покачивался в кресле и насмешливо следил за хозяйкой сквозь пушистые ресницы. Нюсе хватило совести понять, что ее театральность выглядит смехотворно.
— Ну и что? Сама вижу, в доме порядок, а я — самодура. Только мне лично не по себе. Нельзя было Олега одного отпускать. Вдруг он там что-нибудь не то вытворит, а его выставят вон. Дети такие злые.
— Ага. А потом они становятся взрослыми, отчего коэффициент злобы только возрастает.
Философскую дискуссию прервал звонок. Кто-то настойчиво ломился в ворота. Волкодав неприязненно орал, показывая, что гости по непрошенности максимально приближены к орде татар.
— Кто это может быть? Неужели Олега уже прогнали, — всполошилась Нюся.
Она от природы была трусихой. Вероятно, где-то в ее голове находился продуктивный производитель всевозможных опасений.
* * *
Возмутителем спокойствия оказался бывший муж, про которого так недавно вспоминал полковник. Дмитрий Иванович, он же Иваныч, вломился в дом Нюси, как взбешенная шаровая молния, размахивающая здоровенными ручищами. Учитывая его спортивное прошлое, возможность оказаться ненароком пришибленным не казалась такой уж маловероятной. Кото даже прервал монотонный процесс качания, замерев внимательным манекеном.
— Это — ребенок?! — В голосе сквозила басовитая подозрительность. — Это же не ребенок, это лось сохатый.
Иваныч брезгливо обернулся на спокойную, как железобетонный столб, Нюсю.
— Ты что мне племянника пугаешь?
— Аааа. Я так сразу и подумал. Племяш, значит. Ну, здравствуй. А где тот, второй? — успокоенно-извиняющимся голосом спросил Иваныч, ероша короткую стрижку, взмокшую от волнения и погоды.
Слухи о Нюсином житье-бытье благополучно стекались в информационную нишу городка, переполнили ее до краев и перелились на окрестности, добравшись до отдаленных мест. Где их услышал знакомый знакомого Иваныча. И теперь пришел Нюсин черед объясняться с растревоженным экс-супругом.
— Ага. Напели сороки трепливые. Ты про Олега? Он в гости ушел.
— Это хорошо, — в голосе Иваныча сквозила частичка облегчения, — Олег, значит. Фото есть?
— Нетушки. Иваныч, не дури. Это не твой сын. И не смей портить мальчику мозги своими дикими предположениями.
Иваныч понимающе хмыкнул, потирая руки.
— Конечно, я иного и не ожидал. Не таковский я дурак, чтоб понадеяться, что приду, а ты мне с порога всю правду выложишь. Не мой, так не мой. А чей тогда? Я точно знаю, что ты мне не изменяла.
Во время последнего откровения Нюся оторопела. Припомнила некоторые захватывающие детали совместного житья с Иванычем и мгновенно преобразилась в кошку перед броском на беспечную мышь (в костюме от известного модельера).
— Шпионил, значит?
— Не без того, — самодовольно согласился Иваныч, располагая свою грузноватую фигуру на видавшем виды диване. — С такой женой кто хочешь станет подозрительным.
— По-моему, ты только что назвал меня подзаборной шлюхой. Или мне показалось?
Иваныч сокрушенно икнул и даже привстал от удивления.
— Нюся, девочка, да ты что такое говоришь. Да я же тебя на руках носил. Просто, пойми правильно, охрана — дело не лишнее. Вот потому за тобой приглядывали, чтоб не обидел кто. «С такой» означает «с такой красивой и беззащитной».
Снова загавкал Волкодав, приглашая посмотреть, кого еще черт принес. Черт принес еще одного бывшего мужа, в сопровождении мамы пост-бальзаковского возраста, но еще ого-го какой стервы. Мама воплощала собой всех недоброкачественных свекровей на свете и откликалась на Нину Петровну.
Дом сразу показался тесным. Потому что маленькая, но жуть какая властная Нина Петровна заполнила все пространство своим непререкаемым мнением.
Выдавая хищную гримасу за приветливую улыбку, Нюся оскалила зубы и, стараясь не терять достоинства, отступила с поля боя в сторону чайника. То бишь на кухню. Бестактно предоставив гостям возможность переругаться в ее отсутствие. Струхнувший Кото составил ей компанию, донельзя удивленный немигающими свекровниными глазами.
— Как у пресмыкающихся, — пожаловался неизвестно кому Кото. — И много их у тебя в запасе?
