Келли Армстронг - Похищенная

Противник Клея увернулся от второго удара и рванул к лесу. Клей кинулся вдогонку. Другой тем временем стоял с оружием наготове, глядя на меня. Я вытащила из икры дротик и ринулась на врага. У него глаза на лоб полезли: думал, видно, что я сразу же повалюсь, как мешок. Если уж они верили, что оборотня можно убить только серебряной пулей, то этот просчет вдвойне понятен: чтобы усыпить нас, требуется ударная доза препарата — с расчетом, скажем, для слона. Прицелиться во второй раз противник не успел: я с разбегу прыгнула ему в ноги и сбила на землю. Пистолет отлетел в сторону. Мужчина вытянул руку куда-то влево. Черт. Там лежал другой пистолет — настоящий.

Перекатившись набок, я отшвырнула оружие подальше от противника. Тот вскочил на колени, занес кулак — и растерялся. Парни — они все такие. Еще в школе усваивают намертво: девчонок не бить. Ни-ког-да. В драке, конечно, быстро соображают, что из всех правил существуют исключения. Быстро, но не мгновенно. Вот и сейчас я успела увернуться и, не мешкая, двинула противнику по печени. Его согнуло вдвое; тогда я схватила его за волосы и треснула лицом о землю. Очухался он сразу же — чем на время спас себя — и отыскал взглядом оружие. Хороший рывок… но я оказалась проворней и, подняв пистолет, с разворота вогнала ствол мужчине в сердце. Глаза его расширились; посмотрев на кусок металла, торчавший из груди, он притронулся к тонкой алой струйке, удивленно свел брови — и упал навзничь.

Из леса вышел Клей и, увидев мертвеца, скосил голову набок.

— Эй, милая, — произнес он, — а так ведь нечестно. Оборотням таким оружием играть не положено.

— Знаю. Мне ужасно стыдно.

Он рассмеялся.

— Как себя чувствуешь? Транквилизатор не подействовал?

— Даже зевать не тянет.

— Вот и чудненько, потому что одного мы еще не изловили. Он к болоту побежал. Я подумал, лучше сначала вернуться и посмотреть, не нужна ли тебе помощь. Далеко не уйдет.

— Тогда самое время для Преображения, — заметил из-за моей спины Джереми. — Так будет надежнее. Как руки, Елена?

Морщась от боли, я содрала с предплечий бинты. Раны у оборотней заживают быстро, но процесс исцеления все равно занимает несколько часов.

— Справлюсь, — проговорила я.

— Отлично. Тогда идите. За этими я присмотрю.

И мы с Клеем отправились подыскивать подходящие места для Преображения.

За двенадцать лет я довела науку Преображения до совершенства, разложив весь процесс на несколько простых шагов, строгое следование которым позволяло отвлечься от мыслей о предстоящей боли. Шаг первый: найди в лесу укромную полянку — желательно подальше от товарищей по Стае, потому что ни одна женщина, как бы тщеславна она ни была, не захочет, чтобы ее увидели в разгаре Преображения. Шаг второй: сними одежду, аккуратно сложи в сторонке — правда, потом мне все равно приходится собирать вещи со всех окрестных кустов, почему — не знаю. Шаг третий: встань в исходную позицию, то есть на четвереньки; запрокинь голову, суставы не напрягай, мышцы расслабь. Шаг четвертый: сконцентрируйся. Шаг пятый: постарайся не закричать.

Закончив с Преображением и отлежавшись пару минут, я встала и потянулась. Обожаю эту процедуру: совсем по-другому ощущается тело, по-новому работают мышцы. Начала я с лап: выпустила когти и уперлась в землю всеми четырьмя конечностями. Далее выгнула спину, хрустнув позвонками. Сущее блаженство — напряжения в спине и шее, которым люди расплачиваются за двуногость, как не бывало. Я высоко задрала хвост, опустила, повиляла чуток, будто метелкой прохаживаясь по задним ногам. Наконец пришла очередь головы. Я навострила уши, стараясь выловить из тишины какой-нибудь новый звук — например, отдаленный стук дятла или возню жуков в земле. Та же забава повторилась и с носом: на поле в пяти милях от меня лежит навоз, в садике возле коттеджа благоухают розы. С глазами все было немного иначе: если уж на то пошло, то зрение у меня в звериной форме хуже, но я все-таки поморгала и хорошенько огляделась, привыкая к темноте. В отличие от большинства животных, оборотни видят мир не в черно-белых тонах: гамма остается той же, цвета лишь кажутся приглушенными. Напоследок я оскалила зубы, притворяясь, будто рычу, и помотала головой. Все, разминка окончена. Настало время для самой тренировки.

Тот парень набегал уже мили две, но далеко ему оторваться не удалось — носился он в пределах круга радиусом в четверть мили, без конца петляя и возвращаясь по собственным следам. У некоторых людей чувство направления отсутствует начисто. Увы.

Клей загнал его на болотистый участок, где отдыхающим было в принципе нечего делать. Соответственно, никаких тропинок там не имелось. Мы подбирались к наемнику все ближе, ориентируясь по звуковой карте, которую он рисовал для наших ушей, хлюпая ботинками по жиже. Вот он прошел дюжину футов на восток, с каждым шагом немного смещаясь к югу; резко повернул на юго-запад, переместился еще футов на двадцать, теперь забирая уже к северу; еще пара шагов — и вернулся примерно туда, откуда начал. Клей с раздражением вздохнул — аж бока затряслись. Противник нам попался никудышный, а значит, с ним не повеселишься.

Собственно, к этому времени пора бы уже разделаться с жертвой: загнать поглубже в болото, окружить, напрыгнуть с разных сторон, перегрызть глотку — и дело с концом. Разделавшись с ним без лишнего шума и опасности для самих себя, мы бы поступили гораздо ответственней. Ведь это, черт возьми, наш долг, а не просто забава. К сожалению, возникли непредвиденные трудности. Между когтей хлюпала жирная грязь, холодная вода доходила мне до щиколотки. Мои передние лапы превратились в покрытые грязью культи, которые скользили по земле. Так работать нельзя, это небезопасно. Оставался один выбор: выгнать добычу за пределы болота, то есть устроить погоню в открытую, что мне совсем не улыбалось.

Мы на время разделились, обойдя наемника с разных направлений. На юге почва была такой же топкой. Вскоре я увидела Клея: движением головы он показывал на север. Значит, там сухо. Я остановилась и напрягла слух. Мужчина к юго-западу от нас, футах в пятидесяти. Клей между тем приблизился и принялся тереться о мой бок, тихонько ворча. Он ходил вокруг, щекоча мне морду пушистым хвостом. Я подошла поближе, спрятала нос в его шерсти, чувствуя щекой, как он дрожит всем телом в предвкушении охоты. Он ткнулся носом мне в ухо, легонько куснул. Я оттолкнула его и отступила на шаг. «Ты готов?» — спросил мой взгляд. Вместо ответа Клей продемонстрировал оскал — и тут же скрылся из виду.

Я кинулась вслед за ним. Мы двинулись на юго-юго-восток, пока не оказались в двадцати шагах от наемника, потом направились вслед за ним на север. Он все так же неуклюже шлепал по грязи, каждые несколько шагов изрыгая очередное проклятие. Видно, парень решил, что Клей остался далеко позади, и теперь его заботило лишь одно — как бы выбраться из болота, которое наверняка представлялось ему самым большим в Северной Америке. Подобравшись поближе, мы сбавили темп, чтобы случайно себя не выдать. Мера, пожалуй, излишняя: бедняга был так поглощен своими блужданиями, что ничего не заметил бы, даже надень мы на лапы кастаньеты. Теперь нас разделяла какая-то дюжина футов, и хотя ветер дул со спины, мы уже различали запах жертвы. Клей коснулся меня, привлекая внимание, потом задрал морду кверху — может, подбодрим его воем? Я фыркнула, покачала головой. Конечно, погоняться за испуганной жертвой было бы интересно, но сейчас хотелось совсем не этого.