Эл фыркнула, но не стала никак комментировать сказанное. Титов посмотрел на нее и вновь исподлобья уставился на злосчастный экран.
– Вам это не сойдет с рук! – прошипел он. – В Петербургском слете узнают, чем вы тут занимаетесь! Сволочи!
Какая-то часть его сознания отстраненно заметила, что он настолько разозлился, что даже перестал заикаться. Но эта мысль быстро улетучилась, сметенная лавиной нахлынувших эмоций.
– Можно сказать, городской слет и так в курсе, – хохотнул невидимый собеседник, – во всяком случае частично. Но мне в любом случае ничего страшного не грозит, максимум память подчистят, такие же у вас правила? Подозреваю, что если уж все действительно выплывет наружу, то они там будут очень заняты, вычисляя предателя в собственных рядах и не отвлекаясь на простых людишек. Или правильно говорить – в собственной стае?
Артема словно обухом по голове ударили. Не может же быть, что…
– В смысле – н-на простых л-людишек? Х-хотите сказать, что вы н-не… не…
Титов попытался произнести слово «Полукрылый», но язык у него привычно онемел. Остолбенев, он перевел глаза на Эл, потом на Никиту.
– Я н-не могу…
– Чего ты не можешь?
– Не м-могу произнести… – он снова запнулся. – Он н-не… не…
Глаза одноклассников округлились. До них начало доходить.
– …Полукрылый? – закончил за него фразу незнакомец и сделал театральную паузу, словно наслаждаясь выражением лиц ошарашенных Артема, Никиты и Эллы. – Да, мне известно, как вы себя называете, хоть я и не один из вас. Обычный человек со своими обычными человеческими проблемами. Никаких суперспособностей, представьте себе, так и живу.
Он притворно вздохнул.
– Н-но как? Откуда? – неверяще произнес Артем, – Я н-не понимаю… н-никто из неКрылатых про н-нас не должен знать, а кто-то из своих просто н-не смог бы… да и зачем кому-то в-выдавать наши секреты!
– О, юноша, как плохо вы пока разбираетесь в людях!
Невидимый собеседник рассмеялся, но прозвучало это невесело.
– Да врет он, Тем, чего ты уши развесил. Уходим скорее! – Черниченко обеспокоенно переводил взгляд с монитора на одноклассника, не понимая, зачем тот ведет переговоры с похитителем.
– Ну почему же сразу вру?! – в голосе незнакомца послышалась наигранная обида. – Я могу доказать, что информацию о Полукрылых мне передал один из таких, как вы. Человек с необычными способностями. Хотите?
– П-погоди, Ник, н-несколько минут же не сыграют роли. – Артем подошел ближе к Черниченко и добавил злым свистящим шепотом: – Давай п-послушаем, это действительно в-важно. Это козел д-должен получить п-по заслугам!
– Важно, кто ж спорит, только разве он скажет нам правду… – пробормотал Черниченко себе под нос.
– Ну что, насекретничались? – весело поинтересовался голос. – И что решили?
– Решили, что х-хотим, д-доказывайте!
Из динамиков послышалось шуршание.
– Сейчас, одну секунду, мне нужно достать телефон. Вы не поверите, но все инструкции ваш коллега…
– Предатель!
– …ваш коллега-предатель, – легко согласился собеседник, – присылал мне через голосовые сообщения. Представляете, как просто? Эти ваши запреты, гипноз, магия, уж не знаю, как там у вас устроено… А современные технологии все равно оказались… э-э-э… как говорит молодежь, круче.
Ребята переглянулись. Голосовые сообщения? Серьезно? На лице Никиты было написано недоверие, а Вихрева и вовсе скептически подняла бровь. Все птенцы рано или поздно пытались преодолеть или обойти запрет, так что неприятное ощущение легкого покалывания щек с внутренней стороны и невозможность рассказать хоть что-то о Полукрылых в присутствии неКрылатых было всем хорошо знакомо. Сам Артем какие только способы и уловки не перепробовал – он был уверен, что и остальные также – но ничего не помогало обойти запрет. Так что сложно было поверить, что проблема решалась так элементарно.
Наконец невидимый собеседник достал телефон, поднес его к микрофону и включил аудиозапись. Приглушенный голос на записи доносился как будто издалека, то удаляясь, то приближаясь, как будто говоривший ходил туда-сюда мимо микрофона.
– Так, начну с азов… Полукрылые – это легендарные полулюди-полуптицы, предания о которых сохранились в мифах и легендах многих народов по всему свету, – размеренно вещал говоривший, и ребята словно вновь очутились на уроке по крыловедению. – Мы скрываем факт своего существования от обычных людей, потому что иначе на нас начнут охоту из-за способностей. Такое уже бывало в прошлом, поэтому в наши дни существует строгое правило – каждому вылупившемуся птенцу, то есть ребенку, который проявил способности, опытный взрослый Полукрылый, как правило, алконост, выпевает пожизненный запрет рассказывать о себе людям…
Кажется, это все-таки был мужчина, хотя на сто процентов Артем не поручился бы. Но внимание его привлекло другое – тихие равномерные щелчки на заднем фоне. Когда спустя пару минут запись закончилась, в палате воцарилась тишина.
– Ну что, теперь вы мне верите? – поинтересовался незнакомец. – Сами подумайте, какой мне смысл вас обманывать?
– А какой смысл говорить нам правду? – парировала Вихрева.
– О, я уверен, что вы никому ничего не расскажете, милая барышня. Просто не успеете. Вот мы с вами еще немного пообщаемся, а потом…
– А что это был з-за звук н-на заднем фоне? – перебил его Артем. – Щелк-щелк-щелк…
– Никогда не обращал внимания, – мужчина растерялся, явно не ожидая подобного вопроса, – Скорее всего просто помехи, слабый микрофон.
– Как будто дворники в машине стучат по лобовому стеклу, – пробормотала Элла так тихо, что, кажется, ее услышал только Титов.
– Похоже на метроном на две четверти, – внезапно произнесла мама Артема. В течение всего разговора с похитителем ни она, ни Алена Петровна не сказали ни слова. Белова отвернулась и смотрела в окно, а Милена Игоревна сидела с отрешенным видом и лишь крепко сжимала ладонь сына. Казалось, ее мысли витают где-то далеко за пределами этой больничной палаты, но нет, она внимательно следила за происходящим.
– Да, п-похоже… а еще н-на… – Артем посмотрел на Никиту, и тот закончил его мысль:
– …на маятник Ньютона.
– Какое с-совпадение, м-мы как раз н-недавно видели один т-такой. Да, Ник?
Вихрева непонимающе смотрела на них, но в разговор не встревала.
– Это ничего не значит, – пробормотал Черниченко, – таких маятников в мире тысячи.
– Одно с-совпадение и правда н-ничего не значит, но, когда их с-становится несколько… Н-но ты прав, н-нужны доказательства посерьезнее.
– Эй, ребят, что нам нужно прямо сейчас – вклинилась Эл, – это убраться отсюда как можно скорее. Хватит уже трепать языком!
– Милая девушка, – невидимый незнакомец разочарованно цокнул языком, – ну что же вы прерываете нашу познавательную беседу на самом интересном месте.
У Никиты пискнул телефон и, прочитав пришедшее сообщение, он побледнел.
– Народ, у нас проблемы, – он обвел глазами всех в палате. – Макс написал, что на проходной объявились трое чуваков в черной форме без опознавательных знаков. Он попытается ненадолго их задержать, но…
Ему не требовалось заканчивать предложение, и так все было понятно.
– Уходим, б-быстро! М-мама, Алена П-петровна, вставайте.
Артем потянул маму за руку, и она неуверенно поднялась. А вот ее подруга даже не двинулась с места.
– Я не могу пойти с вами, у них моя дочь. А ты, Милена, иди, твой сын прав. И как выберетесь отсюда, сообщите обо всем Петербургскому слету. Надеюсь, они смогут найти Анечку…
Невидимый наблюдатель вежливо не вмешивался в происходящее, но в конце концов не выдержал и попытался снова привлечь к себе внимание:
– А разве вам не интересно, почему охранник палаты оказался устойчив к Выпеваниям? Я могу рассказать, если хотите.
Артем притормозил. Он по-прежнему злился из-за того, как выглядела и чувствовала себя его мать, и пытался найти любую зацепку, чтобы вывести мерзавцев на чистую воду. Никита несильно подтолкнул его в спину в сторону двери.
