Участковый стал посреди комнаты и, вперив мрачный взор в закоптившийся потолок, произнес в пространство:
— Ну? Давайте! Начинайте уже.
Предчувствия не обманули: в окно донесся остервенелый лай. Уперев кулаки в низенький подоконник, Денисов выглянул на улицу. Казалось, все собаки Светлого Клина разом сошли с ума. К центру села приближался трактор Петра Красилова — гусеничный «ДТ-75» с экскаваторным ковшом и косым ножом для уборки снега. Зимой в обязанности Петра входило расчищать единственную дорогу в район. Участковый бросил взгляд на наручные часы — половина двенадцатого. Тридцать пять километров туда, тридцать пять обратно — слишком мало времени прошло, чтобы медлительной «дэтэшке» успеть доехать до районного центра и вернуться обратно. Стало быть, по дороге что-то стряслось. Вокруг трактора бесновалась свора — рыча, визгливо тявкая, захлебываясь лаем, яростно бросаясь на траки и испуганно поджимая хвосты, все местные собаки преследовали машину.
— Едрить твою редиску! — озадаченно выругался Денисов и побежал на крыльцо.
Очень медленно, осторожно, явно стараясь не подавить собак, Красилов повернул к кабинету милиции, остановился, не доезжая пары шагов до обледеневшего колодезного сруба.
— Что там? — ежась от холода, попытался перекричать свору участковый.
Выбравшись из кабины на гусеницу и не решаясь спрыгнуть на снег, Красилов коротко ответил:
— Труп!
Денисова бросило в жар. Неужто не зря Катерина рыдала?
— Николай?
— Какой Николай? — удивился тракторист. — Волк! Вон, в ковше лежит.
От сердца отлегло, Денисов выдохнул. Понятно, почему псы ополоумели. Непонятно, зачем Петька в село волка приволок.
— Ну? — требовательно выкрикнул участковый.
— Странный труп, Федор Кузьмич!
— Ты давай, что ли, приземляйся! В кабинете жду.
— И не посмотрите?
— Посмотрю, когда эти выдохнутся. А пока ты мне на словах опишешь. Пробирайся, тут же оглохнуть можно!
Петр вошел через пару минут, скромно замер у двери, вертя в руках кроличий треух.
— Там это, — мотнул лохматой головой в сторону улицы, — народ собирается.
— А что ж ты хотел? Такое представление устроил! Проходи, присаживайся.
— Да я лучше тут! — испуганно глянув на табурет, отказался молодой тракторист.
— Ну, тогда давай по существу.
— По существу — вот: осуществляя плановую уборку снега…
Денисов замахал руками, поморщился.
— Своими словами! Ты же не доклад на пленуме читаешь!
— Короче, где-то в девять тридцать я поднялся на Подкатную горку, а там — труп. Прям посередь дороги!
— Да ну? Прям посередь? И что?
— Я остановился, осмотрелся — крови нет! Думаю, ну, может, он от старости помер или на морозе околел. У меня знакомый в районе, он чучела делает. Думаю, отвезу ему. А что? Раз крови нет — значит не подстрелили. Раз не подстрелили — значит шкура цела.
— И что? Цела шкура?
— Какое там! — возбужденно замахал треухом Красилов. — Горло вдрызг разодрано!
— Вдрызг? А крови нет?
— Так вот и я о том же! Ни вокруг, ни под ним! А самое странное, — Петька понизил голос, — что рана светлая!
Денисов встал из-за стола, прошелся по кабинету, сцепив руки за спиной. Ему не надо было объяснять, что значит светлая рана при отсутствии крови — сотню раз видел, как свиней режут.
— Следы?
Петька отрицательно помотал головой:
— Под утро снежок, конечно, прошел, но не такой сильный, чтобы все завалить. Волчьи следы есть, да поди разбери — его или другой зверюги?
— Стало быть, убили его в другом месте, — раздумчиво проговорил участковый, — выпустили всю кровь, а потом вывезли и подбросили на Подкатную горку. Так?
Красилов отчаянно замотал головой.
— Ну?
— Вот смотрите: например, я убил волка. — Петька рубанул треухом воздух. — Как я его убил? Зубами горло перегрыз, что ли? Ну, пусть зубами. Это же браконьерство получается? Ведь если самозащита — то чего бы скрывать? Хорошо, теперь мне надо отвести от себя подозрение, избавиться от трупа. Я гружу волка в машину — в багажник, если она легковая, или в кузов, если грузовик. Вряд ли на сиденье рядом с собой положу, неприятно это, так? Теперь приехал я на место, выхожу из машины, открываю кузов или багажник, так?
Денисов заулыбался, поняв, к чему клонит тракторист.
— Не так, Петька, не так. Если бы ты вышел из машины — оставил бы следы. А следов нет, верно? Молодец! Тебе точно нужно в школу милиции поступать, хороший следователь может из тебя получиться. Только ошибку ты все же допустил: зачем забрал волка с места? Первое заглавное правило — ничего не трогать до приезда криминалиста.
— Ага, конечно! — обиделся Красилов. — А поехал бы кто да увидел? Это я такой сознательный, вам улику привез, другой бы мог, не задумавшись, домой забрать и друзьям как трофей демонстрировать!
— Тоже верно, — кивнул участковый. — Хвалю за сознательность! Ну, угомонились они там?
Собаки действительно притихли. Устав брехать да наскакивать на ковш, попадали в снег. Дышали тяжело, подрагивали настороженно, но по родным дворам разбредаться не спешили. На смену им пришли люди — человек пятнадцать односельчан, включая председателя, столпилось возле трактора. Денисов открыл сейф, достал казенный фотоаппарат в кожаном футляре и планшет с блокнотом.
— Пойдем, Петька, займемся описанием…
— А я, знаете, Федор Кузьмич… — Красилов смущенно потер нос. — Ну, когда собаки в селе взбеленились, знаете, что подумал?
— Ну?
— Что это оборотень! Глупость, правда?
Денисов внимательно на него посмотрел.
— Конечно, глупость. Оборотень после смерти обратно в человека превратился бы.
* * *Разумеется, волк оказался обычным волком. А вот рана его — далеко не обычной. Горло было не перерезано, не проткнуто, а именно разорвано, но кто из обитателей здешних лесов мог оставить такую рану — не сказал бы даже самый бывалый охотник.
Денисов делал записи в блокноте и все больше мрачнел. Почему-то докладывать о случившемся в район не хотелось совершенно.
К часу — участковый видел в окно — вернулся отвозивший Макарского Витька, но вернулся не один: с заднего сиденья «виллиса» выбрался молодой человек в дорогом пальто, зашел вслед за шофером в контору.
«Ну и слава Богу! — облегченно подумал Денисов, угадав, что за посетитель у председателя. — Стало быть, само разрешится».
Впрочем, догадка его была верна лишь отчасти.
Минут через десять в дверь кабинета постучали.
— Федор Кузьмич, ты тут? — вежливо осведомился председатель. — Тут товарищ из райкома партии побеседовать с тобою хочет. Найдешь время?
