Ему? — Подумала я, пытаясь прикрыть Ала моим телом. Он, должно быть, говорил о Ку’Соксе, и я захотела, чтобы горгулья свидетельствовал в суде демонов.
— Я не позволяла ему ломать линию. Он сделал это, чтобы обвинить меня в уничтожении безвременья. Ты знаешь, как я могу исправить то, что он сделал?
Горгулья зевнул и посмотрел на солнце.
— Изменение повредило ее. Изменение исправит ее. В то время пока мы будем исправлять ее, она уничтожит все и себя в том числе.
У моих ног, Ал задвигался, шепча, — Тритон. Позови Тритон.
Мой взгляд дернулся к нему, я обрадовалась, что он был в сознании.
— Тритон?
Его черные глаза открылись, и я уставилась в них.
— Она может переместиться с нами, — выдохнул он, явно не видя ничего. — Она прислушается к тебе. Она беспокоится о тебе, безумная летучая мышь. — Морщась от боли, он попытался пошевелиться, а потом задумался. — Надо спешить. Я чувствую себя не так, как обычно.
Чувствуя тошноту, я отпустила мысли, в поисках демонского коллектива. Я никогда не пыталась связаться с кем-нибудь без зеркала вызова, но, как он говорил, она услышала.
— Тритон! — закричала я, и горгулья приподнял крылья в тревоге. — Тритон, ты мне нужна. Ты нужна нам!
Горгулья сделал один взмах кожистыми крыльями, посылая импульс воздуха, затем заколебался, его ноги по-прежнему цеплялись за развалины замка.
— У тебя нет достаточно времени, чтобы исправить линию, прежде чем она исправит себя. Линии не работают. Мировые следы прерываются. Нужно уходить. Спасай тех, кого можешь.
Он прыгнул в воздух, ветер от его ухода заставил меня сощуриться, а мои длинные волосы развеваться. Он сделал один круг, прежде чем исчезнуть в красном солнце.
Отчаянно волнуясь, я посмотрела на Ала, он снова стал холодным. Пот высох, и он весь дрожал.
— Может быть, мне нужно было попросить его о помощи, — прошептала я, затем повернулась к раздававшемуся стуку камня о дерево. Это была Тритон, и я оторопела на мгновение, вспоминая первый раз, когда мы встретились. Она была судьей и наблюдала, как долго я продержусь в безвременье после того, как солнце сядет, загнанная, вместе с «лучшим другом» Трента.
Она была одета в длинное, плавное одеяние, как у шейха в пустыне, ее черный посох был в одной руке, в другой она держала ее закрывающую от ветра одежду. Ее сознание было ясным, на сей раз, ее шаги были уверенными, когда она пробиралась к нам с новой настойчивостью.
— Помоги мне доставить его домой, — сказала я, прежде чем она закрыла брешь, и я сама была в шоке, зная, что мне нечем ей платить.
Ее длинные, немного костлявые руки были нежными, когда она присела рядом с Алом, держа руку над ним, словно испытывая его ауру.
— Что он сделал? — спросила она лаконично, затем сделала паузу, когда ее взгляд упал на меч, который оставил горгулья.
Я шмыгнула носом, обхватывая руками себя за талию.
— Он пытался узнать, это Ку’Сокс сделал фиолетовую линию, и Ал провалился в нее.
Тритон развернулась, находя опору немедленно.
— И ты ему позволила это?
— Он не сказал, что это соскребет его ауру! — заорала я в ответ. — Я вытащила его, но… — Я запнулась, и почувствовала укол слез, ненавидя их. Это был Ал, ради Бога.
— Ты вытащила его? — Тритон моргнула ее черными глазами, вытягиваясь с ног до головы, когда она увидела кольцо на моей руке. — Ох. — Она запнулась. — Он дал тебе… Где еще одно?
Нервничая, я подняла другую руку, чтобы показать ей мой большой палец.
— Он снял его. Он принял всю боль, чтобы я смогла вызвать тебя.
Тритон хрюкнула в знак несогласия.
— Он принял всю боль, так что он не убьет тебя.
Суетясь, я подошла поближе. Она собирается помогать или нет?
— Тритон. Пожалуйста. Солнце.
Ее андрогинное лицо тоже исказилось, чтобы выглядеть более женственно, так или иначе, она, щурясь, глядела на него.
— Действительно, — сказала она язвительно, дергая ее подол от Ала. — Это похоже на вдыхание кислоты.
Твердый ветер дул порывами против меня с неожиданной силой, и я закрыла глаза, чувствуя, как пыль вдруг останавливается и уменьшается, прежде чем попасть в меня. Это была Тритон, она потащила меня в лей-линию, и с противным завихрением отвратительное красное небо погасло.
Мое сердце ушло в пятки один раз, второй, и еще уходило, пока мы не освободимся в каком-то месте. Мои легкие начали болеть, и в последний момент, когда я подумала, что она, должно быть, забыла про меня, и мне придется проложить еще одну линию, чтобы выбраться, она дернула меня в реальность.
Спотыкаясь, я поймала себя на том, что стою у кровати в комнате Ала. Керосиновая лампа возле кровати была зажжена, отбрасывая тени по краям небольшие комнаты. Коричневые, золотые и зеленые тона передразнили первобытный лес, а плюшевые текстуры делали пространство защищенным.
— Ну, извини, — пробормотала Тритон, выглядя матроной, когда она аккуратно укрывала Ала одеялом, уже лежащего в моей, или, вернее сказать, в его кровати.
— Мне потребовалось время, чтобы обойти защиту комнаты. Я подумала, что прыгать прямо в постель лучше, чем в библиотеку, а потом тащить его оттуда.
— Да, — прошептала я, соответственно испуганная. Ал говорил мне, что его старая спальня была абсолютно надежна, но, видимо, она не была защищена до сумасшествия.
Я села на столбик кровати, а Тритон села на постель рядом с Алом, выглядя, как прикроватная медсестра. Я ничего не могла видеть кроме его лица, остальное тело было укрыто одеялом. Чуть-чуть погладив Ала по щеке, Тритон посмотрела вверх, ее черные глаза прошлись все один раз.
— Это не спальня Ала. Она слишком… плюшевая.
— Она моя, — выпалила я. — Он отдал ее мне. Заставил меня принять ее. Он спит в кладовке.
— Ты заставила его спать в чулане? Очень хорошо. Ты могла бы выжить его в конце концов.
Я осторожно приблизилась и вытянула голову, чтобы посмотреть вниз на Ала в кровати между Тритоном и мной.
— Это не совсем чулан. Я просто называю его так. Он крохотный девять на двенадцать, я получила его за Tron машину.
— О. — Ее рука прикоснулась к руке Ала, переворачивая ее, как будто ища кольцо, которое было на моем большом пальце.
— С ним все будет хорошо?
Опять же, Тритон, прищурившись, поглядела на меня, ее глаза выглядели почти нормально в тусклом свете.
— Тебе что за дело? — Она посмотрела на кольцо, которое он дал мне, и я спрятала его в другую руку. Мои мысли вернулись к Селфнне, но я не собиралась расспрашивать Тритон.
Из кровати донесся голос Ала, — Конечно, ей есть дело. Я для нее Бог.
— Ал! — Я склонилась над ним, и он скривился, как будто от боли.
