— Значит, если он прыгнул, то именно к человеку, а не в место, — подытожил Кирилл. — Значит надо проверять родственников, а ещё институт и ближайших друзей-приятелей.
— Этих всех назавтра пригласили. С Лежаковым на пару будем мучить. Я родственников, он студентов, — ехидно усмехнулся Богданов, будто и правда собрался применять не самые гуманные методы допросов. — Тогда я погнал?
Кирилл кивнул, пожал протянутую руку и тут же отвлекся на письмо, пришедшее на почту. Щёлкнул мышкой. От Жанны. Протокол вскрытия, результат анализа черной субстанции, фото…
— Результаты пришли, — объявил он коллегам и те, подойдя к нему с двух сторон, уставились в монитор.
— Это что за хрень? — удивился Миша, глядя на фотографии с раскрытой грудной клеткой.
— Это то, что осталось от сущности, — как ни в чем не бывало пояснил Иван.
Миша грязно и виртуозно выругался и наклонился к монитору ближе, чтобы ничего не упустить.
— По протоколу все ясно, фото видели, — резюмировал Кирилл и открыл результат анализа. — Так, что тут у нас… Железистая ткань, бла-бла-бла… Содержит следы гниения? В каком смысле?
— Да погоди, читай дальше! — потребовал Ваня.
— Черная неизвестная субстанция является биологическим материалом… Со следами разложения… Это как вообще?
— А кто-нибудь когда-нибудь брал на анализ сущность у умерших? — спросил Миша и получил пару недоуменных взглядов. — Ну то есть нормальную сущность исследовали? Оно вообще, что такое?
— Я не медик, но вроде энергетический сгусток, — пожал плечами Иван.
— Ну да, мы это ещё в школе проходили, — подтвердил Кирилл.
— Значит, это чёрное, не сущность? — задумчиво поскреб щетину Миша.
— Или сущность трансформировалась в это, когда ее выпили… — пробормотал Кирилл себе под нос, но его услышали. — Я спрошу у Жанны, есть ли исследования живой сущности.
— Знаете, коллеги. Нам бы не мешало отдохнуть, и, может быть, наутро придут в наши светлые головушки какие-нибудь интересные мыслишки. Так что я пошел, — Иван вышел на середину кабинета, помахал им рукой и испарился в воздухе.
Кирилл подумал, что тоже прыгнет, ибо гнать машину домой сил уже нет.
— Он прав, — сказал он Мише. — Давай по домам.
— Угу, только помогу тут прибраться.
— Оставь, все равно приду рано, — махнул рукой Кирилл, собрал документы, вместе с диском убрал все в сейф и, едва повернув ключ до конца, прыгнул домой.
Глава 4
Маша Миронова сидела в холле института, уткнувшись в книгу. Книга — это лучше, чем перемывать кости всем подряд вместе с однокурсницами, или вздыхать по Голицыну. Она тряхнула головой. Нет, вот о нем думать не стоит. Молодой и красивый преподаватель, конечно, мог стать отличным героем эротических фантазий любой студентки, но Маша предпочитала видеть в нем прежде всего прекрасного лектора и собеседника.
В холле вдруг стало шумно, и она подняла голову. Мимо прошло несколько мужчин в черных костюмах. Среди них и сам Голицын, правда, костюм на нем был глубокого синего цвета. Он вообще всегда носил одинаковые костюмы, отличающиеся друг от друга только цветом.
Заметив студентку, он подмигнул и отворил дверь аудитории, пропуская вперед мужчин, а сам повернулся и уверенным шагом направился к ней.
— Мари! Как дела? — улыбнулся он во все тридцать два.
— Хорошо, Марк Юрьевич, — неуверенно проговорила она, ибо что-то в его поведении показалось не таким как раньше.
— Мари, а вы, кажется, были знакомы с Викторией Васнецовой?
Маша захлопнула книгу и встала, посмотрев на преподавателя снизу вверх.
— Ну как знакома? Пересекались на лекциях и в библиотеке, работали в одном направлении и делились книгами и ссылками, — ответила она, сощурившись, не понимая, почему его вдруг заинтересовали отношения между студентками.
— Мари, вы только не пугайтесь, но… Тут пришли из полиции. У них будет пару вопросов ко всем, кто общался с Викторией. Если вы не против, — он тяжело вздохнул и нахмурился. На лбу залегла глубокая складка, будто ему совсем не хотелось говорить об этом.
— Марк Юрьевич, — кажется у Маши сердце ушло в пятки, — а что случилось?
— Вику убили, — отрезал он. — Все равно все об этом узнают, ведь они будут допрашивать всех, кто хоть как-то с ней контактировал, так что… Мари, всего пару вопросов, это не займет много времени.
Теперь тон у него был словно извиняющийся, и Маша кивнула. Тогда он жестом пригласил ее проследовать в аудиторию, где скрылись мужчины.
Маша вошла и замерла на пороге. Их было трое. Молодой светловолосый юноша в круглых очках сидел у окна, уставившись в ноутбук. Черноволосый дядька с пачкой бумаги за преподавательским столом. И у окна, прислонившись к подоконнику, еще один — высокий кареглазый мужчина, который чем-то отдаленно напоминал Голицына, словно дальний родственник — такие же темные волосы, тот же овал лица, пухлые губы, прямой нос.
— Знакомьтесь! — Марк Юрьевич легонько подтолкнул ее к первой парте в центральном ряду, а сам представил мужчин, первым указав на «родственника». — Старший следователь Иван Иванович Воронов. Старший следователь Петр Андреевич Лежаков, — кивок на мужчину за столом. — И Сергей, их помощник.
Парнишка оторвался от ноутбука и лучезарно улыбнулся.
Маша села, почувствовав, что начинает нервничать. Странно, ни в чем не виновата, но общаться с полицией не хотелось категорически.
— Не переживайте, я скоро, — улыбнулся Голицын. — Пойду предупрежу группу Васнецовой, а там посмотрим, — обратился он к полицейским и, подмигнув Маше, скрылся в коридоре.
— Не бойтесь, девушка, не съедим, — нагло усмехнулся тот, что Воронов.
— Я не боюсь, — Маша хотела придать голосу уверенности, но он все равно предательски дрогнул.
— Да ну? — снова наглая ухмылка.
— Иван Иванович, тут студенты, а не преступники, — покачал головой Лежаков и положил перед собой чистый лист бумаги. — Мы зададим всего пару вопросов. Вы не против?
Он уставился на Машу своими серыми, чуть навыкате глазами, и она кивнула, будто загипнотизированная.
— Отлично! Имя, фамилия, отчество, номер группы? Другие данные нам не понадобятся.
— Миронова Мария Михайловна, группа ИЛ-3.
— Мавроди случайно не ваш родственник? — усмехнулся Воронов.
— Что, простите? — Маша даже слегка опешила. Почему-то захотелось двинуть по роже этому индюку.
— О, злость проснулась, — протянул Иван. — Да ничего, МММ получается.
— Я поняла, — буркнула Маша, уставившись перед собой.
— Итак, — продолжил Лежаков, бросив осуждающий взгляд на Ивана. — Вам была знакома Виктория Васнецова?
— Да, мы пересекались тут, нечасто…
— По каким вопросам?
Маша зажмурилась. Начался настоящий допрос, прямо как фильмах. Захотелось, чтобы Голицын вернулся быстрее, вот уж подставщик из подставщиков. Словно в ответ на ее мысли в кабинет вошел Марк Юрьевич и уселся рядом Машей, кажется слишком близко, гораздо ближе, чем того требовал этикет.
— Продолжайте, скоро за дверью будет очередь, не хотелось бы торчать тут до ночи, — беспечно заявил он и положил руку Маше на плечо, что вообще выходило за все рамки.
— Да-да, Марк Юрьевич, конечно, — улыбнулся Лежаков. — Итак, Мария, по каким вопросам вы сталкивались в Васнецовой?
— Мы впервые столкнулись в библиотеке, когда искали одни и те же книги… — неуверенно начала Маша, но теперь уже была благодарна тому, что Голицын сидел так близко, будто внушая ей уверенность. — Мы обе увлекаемся фольклором, мифами… увлекались… Она увлекалась.
— Не волнуйтесь, — ободряюще улыбнулся следователь.
Маша кивнула и продолжила:
— Они писала диплом о фольклорных персонажах Восточной Европы, а я тоже когда-то буду писать диплом… Может, о другой группе, но близко. Мы делились информацией, и я готовлю «плацдарм» для будущей работы.
Она даже не увидела, а почувствовала, как Голицын довольно улыбнулся. Не раз говорил, что такие Маши — читай: «Ботаники» — его любимчики, так как делают ему хорошую статистику.
