Дмитрий Захаров - Летопись Чертополоха

Глущенко. П.С. 51 год. Квартира 48. Майор запаса.

«– Это форменное безобразие. Немедленно очистить помещение от всякого сброда, и прочих наркоманов! Там – притон, а власти покрывают, получая мзду. Им это выгодно, вот и весь ответ. Я уже позвонил куда следует, думаю, в ближайшее время все разъяснится. Что?! Я в это чушь про инопланетян не верю! Выдумки вот таких пустобрехов, как вы…»

Как говорится, без комментариев! Будем ждать дальнейших новостей…»

БИТВА. ПРОДОЛЖЕНИЕ.

Дверь распахнулась, на пороге возвышался унылый детина с перебитым носом. На его плечах крепилась парчовая тога, такого ядрено красного цвета, что рябило в глазах. Бритая макушка блестела на солнце, напомаженная ароматными маслами, в ушах болтались серебряные серьги. За спиной молодца высовывал плоскою голову павлин. Он открыл клюв, и злобно шикнул на не званного гостя.

– Сто надо, унтременс? – ром отчаянно шепелявил. На передние зубы только что поставили коронки, и язык еще не наловчился находить правильные места в хозяйском зеве.

– Меня зовут Странник! – вежливо поклонился Дмитрий. – Имею важное известие для графа.

– Я передам. Говори.

– Не имею права. Строго конфиденциальная информация.

– Консиденци… консифен… Тень твою топтать! Как ты сказал?!

– Секрет, короче! Дай пройти, пугало! – Рослов шагнул вперед, но ром выпятил могучую как у гориллы грудь, и наподобие швейцара в ресторане загородил проход.

– Посел отсюда! Графа нет! Когда будет, не знаю. Понял?!

– Вот козел! – в сердцах выругался Рослов. – Я вас придурков от апокалипсиса спас, и никакой благодарности!

– Какой апокалиспис?! Сытья кровь!

– Ясно. Разные ментальности, недопонимания чуждых культур и все такое… Профессор рассказывал. Похоже, придется говорить на международном языке!

Здоровяк стоял неподвижно, выпятив квадратную как кирпич челюсть. Грех было не воспользоваться такой возможностью. Дмитрий ударил размашисто, от души. Кулак просвистел по широкой траектории, со смачным чмоком врезался в подбородок человека. Ряженый как пугало ром не издал ни звука. Он рухнул вниз лицом, словно из ног выдернули суставы.

– Прости, дружище! – бормотал Рослов. – Мне домой пора, работа стоит… – он дал пинка назойливому павлину, который тотчас встал на защиту хозяина. Распустил пестрый хвост, и плевался ядом, как бывалый верблюд. Борясь с искушением, мужчина снял с плеч поверженного противника красочную тогу, накинул ее на плечи, и побежал в здание. Материя развевалась на лету, мужчина напоминал себе боевого петуха на тропе войны. – Не могу я вернуться без сувенира… – оправдывал себя Странник.

На территории замка было пустынно. Сновали павлины, бегали ромы по своим делам. Из дверей одноэтажного здания высыпала стайка обнаженных девиц, все красотки, как на подбор. Черные лоснящиеся волосы, соски окрашены синей краской. Девушки восторженно щебеча, пробежали мимо, не обращая ни мужчину внимания. Лицо героя приобрело оттенок украденной тоги.

– Ну и нравы у них… – он покачал головой, вспомнил Надю, ее волшебные синие глаза, бронзовую кожу, запах свежей побелки в кабинете, и ускорил шаг. Следуя плану бастарда, мужчина вошел в просторный зал. За огромным столом расположились несколько человек. Они пили нектар, и ели сырое мясо, разделывая куски большими ножами и вилками. Все облачены в длинные голубые тоги, макушки выбриты, в ушах серьги. Завидя странного гостя, люди остолбенели.

– Ты кто такой?! – нарушил молчание пузатый мужичок, с заплывшими жиром глазками.

– Майк Тайсон. – Дмитрий брякнул первое, что пришло на ум, и проскользнул в едва заметную щель в стене, между гобеленом и квадратной консолью.

– Кто это? – переспросил ром.

– Тайсон… – почтительно ответил толстяк.

– На унтерменша похож! – заявил другой. – Или даже на фена…

– А где ты фенов мог видеть?

– На картинках, где же еще?!

Между ромами завязалась словесная перепалка, но Рослов этого уже не слышал. Он спустился по узкой лестнице, и бежал по длинному тоннелю, украшенному узорчатыми рисунками на стенах. Упершись в тупик, нащупал скалистый выступ на стене, нажал на него, створки медленно распахнулись, обнажая огромное зеркало, и здесь его ждал сюрприз. Пол задрожал от тяжелых шагов, сзади послышалось бряцанье оружие, шумное сопение людей.

– Тень его топтать! Это ведь фен! Вот тебе и простой индюк, сытья кровь!

Дмитрий узнал голос Касселя, но решил не вступать в беседу. Последняя встреча закончилась для него свежей шишкой на лбу, и испорченным настроением.

– Круп тебе в дышло, одомит! – он взмахнул своим замечательным плащом, поправил серебряный меч, и шагнул в зеркальную пустоту. Сквозь вязкую массу приглушенных звуков, чьи то кулаки дробно колотили по стене. Мужчина успел догадаться, что Ворота захлопнулись перед носом у гауптамна, и его компании, хотел даже пошутить по этому поводу, но не успел. Огненный вихрь закружил его в бурлящем водовороте мелькающих огней, голубых спиралей, и светящихся молний. И наступила звенящая траурная тишина, словно зародившаяся в сердцевине вселенной. Время остановилось…

Надя понимала, что надо вставать на ноги, защищать себя и мальчика, но силы оставили ее. И это было не физическое истощение, полное обездвиживание. Иссяк энергетический потенциал. Ей даже безразлична была собственная участь. Только две мысли пронизывали измученное сознание. Ратибор и Дима. Дима и Ратибор. Что будет с ними… Рослов шагнул в текущую зеркальную массу всего три часа назад, а как будто вечность минула! Девушка видела, как кинулся Тощий Ром собирать с пола камни, и Земфира хищно ухмыляясь, достала из папки Летопись Чертополоха, и небрежно сунула документ в холщовую сумку. Мальчик равнодушно взирал на наемников, он словно утратил интерес к происходящему. На груди ухмылялся Мики Маус, руки ребенка лежат как плети, вытянутые вдоль туловища, ресницы опущены, он будто дремлет, на виске пульсирует тоненькая синяя жилка. Громмель чрезвычайно сильный колдун. Наивно было рассчитывать, что ей удалось бы прикончить его одной! Ратибор держал мага в повиновении, как давеча Земфиру, пока она размахивала ножами и топорами. Глупая женщина! Надя послала мысленный сигнал руке, та не шевельнулась. Тело пронизали острые иголочки. Вероятно, Громмель часть своей негативной энергии направил на нее. Так себя ощущают люди после инсульта. Магия действует на центральную нервную систему, сродни яду африканского тропического дерева. Чушь! Она рассуждает как врач! Это не удивительно. Профессия обязывает.

– Ну, что подружка, приступим? – Земфира присела возле нее на корточки, внимательно осмотрела лезвие ножа, и провела розовым язычком по запекшейся крови. – Фу, гадость! – Наш великий колдун был паршивым стариком и внешне и внутренне! Мне стыдно, что я делала с ним любовь! – он еще шире улыбнулась, демонстрируя сахарные белые зубы. – Лгу! Мне не стыдно! Хочешь, я расскажу тебе, что ты будешь испытывать? – и не дождавшись ответа кивнула. – С удовольствием! Видишь этот шрам? – она обнажила колено, на смуглой коже отпечатался багровый рубец. – Твоя работа… Ты все чувствуешь, но не можешь пошевелиться. Ничего удивительного, наш великий маг, перед смертью наслал на тебя проклятье столбняка. Наивно думать, что это пройдет со временем. Не пройдет. Но твоя волшебная кожа абсолютно чувствительна, – она наклонилась к девушке, и провела горячим языком по шее. Острые мурашки побежали по груди и плечам.

– Прекрасно! Я полагаю, ты была неплохой любовницей, жалко тебя убивать, но таковы законы жанра, извини! Но я не люблю делать это быстро, придется потерпеть! Жаль, что ты не можешь кричать, я люблю, когда жертвы кричат и молят о пощаде. Драматургия становится более насыщенной, круп тебе в дышло!

Из коридора прибежал мопс. Он яростно тер ошейник о дверной косяк.

– Чешется, сил нет! Нам грозит опасность!

– Откуда? – насмешливо спросил ром. Он любовно оглаживал камешки.

– Этого я пока не могу сказать. Но я чую. Идет опасность.

– Что за сытья кровь! – выдохнул граф. – Их шесть штук!

– Ты считать разучился? – гневно закричала Земфира.

– Все абсолютно точно. Один…два, три, четыре… Ну точно, шесть Камней!

– Быть этого не может!

– Сама проверь! – он сунул женщине пригоршню камней.

– Один, два, три… Ливер в печень! – она размашисто ударила Надю по щекам. – Где Камень, шлюха?!

– Грядет опасность! – многозначительно тявкал пес. – Я ее чую уже сильнее!

От пощечины у девушки закружилась голова, на глазах непроизвольно выступили слезы.

Боковым зрением он увидела, как ресницы мальчика дрогнули, он медленно поднял голову, смуглая кожа покрылась румянцем.

– Должно быть, закатился под стол! – Тощий Ром упал на четвереньки, и ловко, как ручная обезьянка шарил по тесной кухне, обнюхивая пыльные углы. Он задел худым задом полочку, ему на голову упал горшок с цветущим кактусом, разбился вдребезги. Черная земля оросила бритую макушку, граф захныкал, поднялся на ноги, в лысину впились острые жала ядовитого растения.