Дмитрий Захаров - Летопись Чертополоха

– Смотрите! – охнул лейтенант. Возле кровати лежал серебряный меч, со следами побуревшей крови на широком клинке. Вдруг блестящий металл потускнел, покрылся коррозией, и быстро превратился в сухой коричневый порошок, похожий на горстку пепла. – Теперь точно женюсь! – ахнул Сорокин.

– Все правильно… – прошептал Дмитрий. – Кинжал у мальчика был с оберегом, как и оружие одомитов. Марли не обманул.

В дверь резко позвонили. Долго и настойчиво. Так могли звонить лишь полицейские. Говорят, что во всем мире полицейские звонят одинаково. С той стороны раздался решительный бас полковника Семина.

– Госпожа Еременко! Немедленно откройте дверь! Нам известно, что майор Рослов находится в Вашей квартире! Дело государственной важности, здесь с нами представители ФСБ из Москвы. Откройте, или мы будем вынуждены взломать дверь!

– Вот как… – обиженно протянул Сорокин. – Я ее только что починил!

Цокая когтями по паркету, к людям подошел мопс. Он деликатно тявкнул, и сообщил.

– В этом визите нет опасности. Во всяком случае, я ее не чую, родное сердце! – и как обычная собака потерся спиной о ноги девушки.

И вот тогда Рослов рассмеялся вместе со всеми…

Ратибор бежал по лесу. Он вдыхал всей грудью пряный лесной воздух, пил его как хмельную брагу, и не мог насытиться. Бурбуль и Латона мчались рядом, оберегая молодого хозяина от ненужных случайностей. Вскоре между зарослями молодого ельника показалось заросшее озерцо. Мальчик остановился на берегу, посмотрел в свое отражение. На густых ресницах дрожали хрусталики слез. Он обнял за мохнатую шею рыжую собаку.

– Это глупо, правда, Латона? Мы ведь не расстаемся с ними навсегда!

Верный пес мотнул головой. Он задрал голову, и внимательно наблюдал за скачущей по ветвям белочкой.

– Точно глупо. – решительно кивнул мальчик, достал из кармана кожаных штанов небольшой предмет, размахнулся, и забросил его в чащу дикого орляка. – Она найдет. – он решительно тряхнул головой, подошел к краю озера, и крепко зажмурил глаза…

Осторожная белочка спрыгнула на землю, внимательно обследовала следы, тихонько чихнула. Чужие, незнакомые запахи. Ничего серьезного. Она пробежала по мшистому берегу озерца, сгрызла по ходу дела пару пустых орешков, и наткнулась на круглый камешек. Белочка попробовала его на зубок, но камень оказался твердым, безвкусным, пах песком, огнем и пустотой. Зверек равнодушно отвернулся, и взлетел на высокую сосну, распушив желтый хвост. Настроение у белочки было прекрасное.

На похоронах профессора Штруделя собралось всего несколько человек. Ученый вел уединенный образ жизни, в университете его недолюбливали, в Петербурге родственников не было, а из Израиля пришли три коротких телеграммы. Надя настояла на том, что бы погибшего ученого отпевал православный священник.

«У Бога нет ни иудея, не русского ни одомита!» – произнесла она непонятную фразу, но перечить девушке не решились. Иногда в волшебных голубых глазах вспыхивали бешеные огоньки, в такие мгновения на обаятельную красотку было жутко смотреть. Люди отводили взгляды, и поспешно соглашались, чувствуя неприятный холодок в животе, слабость в ногах и головокружение. По тем же причинам, служебное расследование превратилось в формальное разбирательство. Майор Рослов, лейтенант Сорокин и старший лейтенант Еременко написали уйму объяснительных бумаг, но дело застопорилось. Человек-тень настаивал на немедленном аресте всех трех «подозреваемых». Он именно таким образом трактовал статус офицеров. Не помогала даже защита полковника Семина. Но после личной встрече с Надеждой Еременко, из агрессивного степного волка, московский чиновник превратился в вялого хомяка. Он соглашался со всеми аргументами защиты, и наконец, закрыл это мутное дело, укатил к себе в Центр, и больше о нем никто ничего не слышал.

Дело убитого антиквара объявили «глухарем», и положили на полку. Семин получил выговор, который принял с удивительным равнодушием. Каждое воскресенье полковник посещал церковь, и прилежно отстаивал службу.

Генерал Востриков тотчас после закрытия дела подал в отставку. Он не возвратился в Москву, а неожиданно для всех, уехал вместе с колдуном Юлды Третьим в Тибет. Ходили слухи, что он намерен был там обосноваться надолго. Из психоневрологического диспансера вышел бизнесмен Лейкин. После того, как его признали вменяемым, он подал на развод, и дал объявление о продаже злосчастного магазина на Вознесенском проспекте. На удивление, желающих оказалось очень много, но купил «Лавку Древностей» компаньон Лейкина, Михаил Семенов. Семенов заявил, что собирается переоборудовать антикварный салон под кондитерскую лавку. Согласно непроверенным сведениям, старинное зеркало в первый же день было вывезено им из подсобки, и спрятано в неизвестном месте. Та же судьба постигла злосчастное зеркало из здания РУВД. Полковник не смог отстоять раритет, несмотря на инвентарный номер ХУ-123-Е.К. Молчаливые личности предъявили разрешение, и уволокли мебельный предмет, в бронированную машину.

По истечении нескольких недель Вдова очнулась от немоты, и в красочных подробностях рассказывала любому желающему страшные истории дома на Карповке. Но рассказывала как-то без былого задора. Семеновна, почему-то утратила интерес к сплетням, неожиданно вспомнила про внуков в Гатчине, и вскоре уехала жить к ним.

Единственный человек, не испытавший на себе магические свойства Нади, был Дима Рослов. Они теперь не расставались ни на час, словно боясь упустить волшебные мгновения счастья. После окончания служебного расследования, молодые люди взяли отпуск за свой счет на неделю, и уехали в Зеленогорск. Словно не сговариваясь они пришли не берег того самого озерца. Найти его не составило труда. Девушка не могла объяснить, откуда у нее возникло это знание. Они стояли на берегу озера, взявшись за руки, и смотрели в темную зеркальную гладь.

– Ты вспоминаешь о нем? – спросил мужчина.

– Каждую минуту…

– Я тоже.

– Я обещала мальчику прокатить его на трамвае. Получается, что обманула…

– В следующий раз!

– А он будет, это следующий раз?!

В зарослях высокой травы мелькнул белый камешек, Надя подняла его, кожу на ладони обожгло, словно она взяла кусочек сухого льда.

– Он специально его здесь оставил! – ее голос дрогнул.

– Ничего не закончилось. Валтасар дал срока – один год.

– Год-это очень много! – счастливо вздохнула женщина, поцеловала любимого в губы.

Вечером того же дня, они приехали в Публичную библиотеку. Для того чтобы попасть в читальный зал, Рослову пришлось предъявить служебное удостоверение. Бледная, с зализанными назад редкими рыжими волосами сотрудница, неприязненно изучала сломанный нос коренастого мужчины.

– Что желаете?

– Уголовный кодекс! – брякнул Надя.

Они вложили Летопись Чертополоха между страницами, и долго сидели, не решаясь вернуть книгу назад.

– Тебе даже не хочется взглянуть? – спросил Дмитрий.

– Хочется! – призналась девушка. – Очень хочется. Но нельзя заглядывать в собственное будущее как в чужую дверь сквозь замочную скважину. Тем более, наше с тобой будущее я отчасти могу предугадать… – она тихо прошептала ему на ухо, мужчина громко рассмеялся, так что «зализанная» тетка метнула на святотатцев взгляд, преисполненный праведного гнева. После чего, они обнялись, и выбежали на улицу из сумрачного зала.

А на улице бушевало знойное питерское лето! Над городом плыл тополиный пух, солнечные лучи щедро орошали сухой асфальт влажным теплом. Заливисто щебетали птицы, в подсыхающих лужах плескались бойкие воробушки. У входа в библиотеку терпеливо сидел симпатичный мопс. Завидя людей, он недовольно насупился.

– Нельзя надолго оставлять собак в одиночестве! Это сокращает им жизнь!

Прогуливающаяся неподалеку женщина с болонкой, вытаращилась на говорящую собаку, подхватила своего песика, и припустила бегом.

– Хватит болтать на улице! – строго сказала Надя. – Видишь, человека чуть до инфаркта не довел!

Лука проводил снисходительным взглядом хозяйку болонки.

– Для нее нет опасности. Здоровье как у быка. И для тебя нет опасности, родное сердце! – он широко зевнул, обнажая розовую пасть. – С вами скучно. Здесь нет настоящих опасностей! – он демонстративно свернул хвостик кругляком, потрусил следом за людьми, так и не понимая причин их безудержного веселья…

ГОРОДСКОЙ ВЕСТНИК.

«Нынешнее событие иначе как курьезом дня не окрестить! В воскресный полдень на Невском проспекте объявился странный гражданин. Он был облачен в мантию, наподобие тех, что носили в древности монархи, на голову надета корона, по виду изготовленная из чистого серебра.