Ирма вышла из Сумрака у самого прилавка, опрокинув вазон с лилиями. Русоволосая худенькая девушка, прибиравшаяся в салоне на исходе рабочего дня, выронила пакет с мусором и взметнула «щит мага», по которому растеклось ядовито-белое сияние.
— Должок! — сказала Ирма, подняла вверх указательный палец и погрозила Светлой волшебнице, окутанной защитной магией.
За изящным ноготком, покрытым алым лаком, потянулась огненная змейка.
— Ох! Ирма… Ты меня напугала.
Ирма самодовольно улыбнулась, демонстративно дунула на руку, словно погасив тлеющий там огонек, и показала собеседнице открытую ладонь.
— Какая ночь надвигается — загляденье! Жаль, что Светлой Иной, чья защита напоминает беременную медузу, никогда этого не оценить. — Ирма сделала несколько шагов вдоль прилавка и вытянула из вороха цветов красную гвоздику. — Я возьму?
«Щит» Светлой волшебницы превратился в полупрозрачный студень и истаял в воздухе.
— Ты одна? — подозрительно спросила она, не сводя глаз с нежданной гостьи.
— А ты, Танюша? — поинтересовалась Ирма и на всякий случай огляделась через Сумрак.
— Что тебе нужно?
— О, такой подход мне нравится. — Ирма обворожительно улыбнулась. — Светлый амулет.
— Э-э… — Собеседница мучительно соображала, где ее провели. — Какой амулет?
— Любой сгодится, но лучше, если в нем будет заключена боевая магия.
— Боевая — сразу нет! — решительно сказала Светлая.
— Хорошо, поторгуемся. Я вижу, ты научилась, — заметила Ирма, — как насчет отпугивающей?
— Покупатели научили. И еще одна Темная дозорная постаралась. — Татьяна перестала дуться и чуть улыбнулась в ответ. — Спишешь весь долг?
— Еще чего! Четверть — и то много.
— Половину!
— Танечка, ты становишься настоящей угрозой силам Тьмы, — вздохнула Ирма. — Пятьдесят процентов за сущую безделицу? Побойся бога! У Светлых он, кажется, есть?
— Не твое черное дело.
— Треть, — жестко сказала Ирма.
— А если я рискну предположить, что сейчас сюда явится Ночной Дозор?
— А если по твоей милости от ваших патрульных мальчиков останется молочная лужица в Сумраке… Как ты будешь с этим жить? И обвинения мне тоже интересно будет послушать.
— Ирма… — Во взгляде собеседницы неожиданно скользнула тень сочувствия.
— Просто подари амулет, — сказала Ирма. — Ты мне точно не поможешь.
Девушка нахмурилась, помедлила несколько секунд, приблизилась и забрала красную гвоздику из рук Темной Иной.
Татьяна Ефимова, Светлая Иная четвертого уровня Силы, работала в Ночном Дозоре под прикрытием. Официально она в его структуре не числилась. Выстаивая длинные унизительные очереди, Татьяна на общих основаниях получала лицензии на занятие магической деятельностью в офисе Дневного Дозора, держала небольшой цветочный магазин в центре города и по мере возможности одаривала Светом людей, спешивших приобрести букет по какому-нибудь торжественному случаю. Цветы покупали все: подхалимы для начальников и влюбленные для любимых, исходящие черной завистью подружки для невесты и благодарные дети любимым родителям, коллеги, родственники, ученики… Прорицательница Татьяна без труда определяла, кому и с каким настроением будет вручаться заветный букет, и тут же разворачивала поля вероятности. Офис Ночного Дозора ежедневно получал исчерпывающую информацию о балансе сил в городе и очагах активности Темных.
Ирма поймала прорицательницу за руку, когда та передавала счастливому отцу белые розы, завернутые в зеленую сеточку.
— Жену из роддома забираю, — похвастался мужчина, — сына родила!
Женщина действительно родила мальчика, но не от него. К тому же мальчик родился Иным. Родители должны были развестись, приемный отец спиться, мать — уехать, а парнишка при таком раскладе стопроцентно выбрать сторону Тьмы.
Татьяна пришла в ужас, наплевала на все лицензии, миссии и Договоры, вручила мужику лучистый благоухающий букет и услышала над ухом вкрадчивое: «Дневной Дозор. Ирма Катаева, Иная. Я бы очень хотела взглянуть на твою лицензию, Светлая».
Ирма заставила ее снять с цветов заклятие, простила несколько мелких нарушений, которые подметила, пока следила за салоном «Бегония», и не сдала ни своему Дозору, ни Ночному. Этот эпизод послужил началом непростых отношений двух волшебниц. Ни та, ни другая никогда не рискнули бы произнести вслух такие слова, как «взаимная симпатия» или «обмен оперативной информацией», но цветы Ирма с тех пор покупала только в одном цветочном салоне города.
— Спасибо, — сказала Темная, брезгливо поморщилась, взяла подарок двумя пальчиками и растаяла в Сумраке.
Олег спал за столом, положив голову на руки, испачканные черным маркером, Ирма представила, каким утомительным должен был показаться ему этот день после почти трех лет забвения, и отказалась от мысли немедленно окунуть парня в Сумрак. Болен он в самом деле или околдован каким-то таинственным магом вне категорий, время на адаптацию ему придется выделить, чтобы не растрачивать драгоценные силы, вытаскивая подопечного из мира Иных, как раненого бойца с поля боя.
Но красную гвоздику Ирма, охваченная жаждой экспериментов, все-таки вручила ему, не дожидаясь утра. Олег сонно зевнул, взял цветок, окутанный колючим ледяным сиянием, и, запинаясь, поплелся за сиделкой в отведенную комнату. Светлая магия просочилась сквозь его ауру и медленно утекла за грань человеческой реальности.
— Зачем мне гвоздика? — устало спросил он.
— Чтобы ты подарил ее мне на сон грядущий, — отозвалась Ирма, отломила лишившийся магии цветок и вплела себе в волосы. — Красный мне к лицу. Спокойной ночи.
Гулять с Олегом оказалось намного сложнее, чем общаться. В машине он отключался, на городских улицах переставал понимать обращенную к нему речь из-за постороннего шума, а в парке стоило ему оторвать взгляд от грязной дорожки, едва подсохшей к концу марта после весенней распутицы, как он напрочь забывал даже в какую сторону шел, до того как отвлекся. Но хуже всего дело обстояло со ступеньками. Ирма чуть не свела его с ума второй раз, когда попробовала объяснить, что такое «одновременно вперед и вниз».
Зато, как и обещал, Олег перестал изображать из себя безучастного идиота, и если он произносил бессмысленный набор слов или отрешенно замолкал, Ирма точно знала, что в этот момент он действительно не может собрать воедино свое раздробленное сознание. Любой прямой вопрос разрывал в клочья ту призрачную сумеречную мозаику, из которой с некоторых пор состояла его личность.
Ирма подметила эту особенность и старалась не загонять парня в тупик, спрашивая в лоб: «А если ты не понимаешь время, почему ты правильно употребляешь его, когда мне отвечаешь?» Теперь она обращалась к Олегу очень осторожно, как будто старалась рассмотреть боковым зрением далекую мерцающую звездочку в ночном небе. Новый стиль общения состоял из обходных маневров, прозрачных намеков и неоконченных фраз и еще неизвестно, кому из них двоих давался сложнее.
