– Вы состояли с Хью в романтических отношениях? – спросила Вэл, прекрасно зная, что ответ отрицательный. Но свидетельница оправдала её ожидания: тонкое красивое личико исказилось гримасой, ясно свидетельствующей о том, что все старания дамочки устроить дело именно так ни к чему не привели.
– Я, в отличие от Нелли, храню мужу верность! – высокопарно изрекла миссис Янг. – Интересно, как он теперь начнёт отзываться о покойной соседке, а то раньше любил мне её в пример поставить: ах, какая она кулинарка и хозяйка замечательная, как о муже день и ночь заботится!
– Что вы сделали, услышав рассказ мужа о происшествии у соседей?
– Заперла дверь на все засовы – вдруг спятивший от горя Хью отправится убивать свидетелей своего преступления! Мой Берти точно бы с ним не справился.
– Это вы вызвали полицию?
– Конечно, муж ещё долго в себя приходил. Он потом ворчал, что я, дескать, не туда позвонила, но я-то отлично знаю, что всегда надо звонить на единый номер, а не искать в справочниках телефон ближайшего полицейского участка!
– Всё верно. Где сейчас ваш муж?
– Еще от копов не вернулся.
– Вы позволите выбросить в ваше мусорное ведро резиновые перчатки?
– Пожалуйста, оно на кухне под раковиной, – равнодушно пожала плечами миссис Янг, больше озабоченная перепиской в соцсетях, чем трагедией, послужившей основанием для столь бурного обсуждения в чатах.
Выйдя на улицу, Вэл и Тони столкнулись с напарником оборотницы-рыси. Парень поздоровался с адвокатом, пожал руку её помощнику и поведал об итогах проверки, избавив Вэл от необходимости навестить высших демонов Атланты.
– Не они. И запах другой, и алиби у обоих имеется. Один демон всю ночь провёл в ночном клубе на виду у сотни человек, а второй хоть и кувыркался в постели, но с другими женщинами. К моменту моего прихода все три дамочки ещё оставались у него и подтвердили его непричастность к происшествию. Лгать не могли: все – человечки, а воздействия на них ментальной магии я не обнаружил.
– Значит, демон из залётных и отыскать его будет сложно, – нахмурилась Вэл.
– Слушай, дело твоё, но я бы не стал тратить деньги и время на поиски – убийство выглядит хоть и необычным, но достаточно ясным. Прокурор не погладит тебя по головке, если ты начнёшь опротестовывать чистосердечные признания Хью Энсли.
Дружески похлопав её по плечу, полицейский направился к дому. Тони сгрузил в багажник своего шевроле аппаратуру и поинтересовался:
– Почему трудно найти демона? Может, его сородичи знают о нём что-нибудь?
– Вряд ли, и если бы знали – не стали бы без веской причины скрывать сведения от полиции, разыскивающей высшего демона. Приехав на новое место, оборотни тут же бегут в гости к сородичам и заводят с ними приятельские отношения. Вампиры обязательно являются с официальными визитами к главам местных кланов, даже если остановились в городе всего на ночь. Приезжающие по делам ведьмы заявляют своё почтение местной верховной ведьме как минимум в письменном виде, а демоны – они сами по себе и не афишируют свои визиты на чужие территории, если только не собираются основаться здесь на длительный срок. Исключение составляют Главные Монстры мира Иных: самые сильные нелюдиобязаныпредупреждать мастеров о своём планируемом появлении у них и наносить им визиты вежливости, даже если не намерены задерживаться на их земле дольше, чем на день. Тайный, не обговорённый заранее визит в чужой город очень сильного Иного может быть воспринят, как объявление войны между территориями.
– Ты говоришь о таких титанах, как наш мастер и как твой самый нелюбимый судья?
– Именно. Но к миссис Энсли наведался демон попроще, так что отыскать любовника убитой будет ой как непросто.
Тони потоптался и сказал:
– Правда, к чему его искать? Дело тривиальное: все улики указывают на Энсли и он честно признаёт свою вину! Пусть сделка со следствием идёт у парня своим чередом, к чему тебе вмешиваться?
– К тому, что есть одна проблема: я не верю, что убийство совершил он. Прежде всего, оборотни безусловно преданы своим парам, даже если их сердце безжалостно разбивают изменой. Хью Энсли запросто перегрыз бы горло любовнику жены, но её никогда и пальцем не тронул бы. Ушёл бы, развёлся, долго-долго пытался бы забыть само её имя, но никогда не поднял бы руку на неё. Далее настораживает орудие убийства: не зубы, не когти, а кухонный нож. Впавший в ярость зверь бежит за ножиком, в котором вовсе не нуждается, ведь смертоносные клыки всегда при нём? Я не уверена, что Энсли вообще знал, где лежат ножи на кухне – по словам соседки, готовкой занималась только его жена.
– А они не стоят в подставке на виду? Ты же это проверяла, осматривая квартиру пострадавшей?
– Да, и ножей на виду нет, они убраны в ящик стола.
– А что ты выискивала на кухне миссис Янг? Второй набор таких же ножей? – фыркнул Тони.
– В том числе. Увы, ножи другие, а в мусорном ведре не нашлось ничего интересного, хоть оно не вынесено со вчерашнего дня.
– Вот смотрю я на тебя порой и не могу поверить, что такая очаровательная и хрупкая зеленоглазая брюнетка бродит по моргам, осматривая трупы и вынося мозг патологоанатомам, и роется в кучах чужого мусора, – покачал головой Тони. – Я-то раньше считал, что адвокаты сидят в роскошных кабинетах, чинно перелистывая материалы уголовных дел, собранные полицией, а не носятся по городу в поиске собственных свидетелей и улик.
– Ты плохо читал те пункты положений закона, в которых сказано, что адвокат должен использовать все законные способы защиты обвиняемого.
– Читал я хорошо, просто не так широко их трактовал. Послушай, среди полицейских специального отдела немало оборотней, почему же они не сомневаются в виновности Энсли?
– Сомневаются и признают, что события развивались несколько странно, но, во-первых, они слишком остро реагируют на случившуюся измену и невольно думают, что миссис Энсли заслужила кару от рук мужа. А во-вторых – у них нет другого подозреваемого, которого можно предъявить прокурору.
– События развивались странно, потому что и сами события исключительные. В критических ситуациях люди могут поступать нестандартно, не так, как всегда.
– Мой опыт доказывает обратное – как раз в необычных случаях люди ведут себя максимально предсказуемо: инстинктивно и согласно устоявшимся привычкам, поскольку разум теряется из-за отсутствия прецедентов поведения в таких ситуациях. Знаешь, это как в диалоге супругов, когда муж, явившись домой, неожиданно сообщает жене, что у него есть другая женщина и он уходит из семьи, а в ответ слышит: «Ты уже обедал? Котлеты греть?» До той поры, как включается разум и приходит осознание ситуации, руководят инстинкты и привычки, а они неизменны. Признание Энсли своей вины как раз это и доказывает: любой оборотень, не сберёгший супругу, будет искренне винить себя в её гибели и желать себе смерти, требуя для себя высшей меры наказания. И если его успеют осудить, пока он не пришёл в себя, то обратно уже не отыграешь.
– Что ж, я всегда на твоей стороне, шеф. Какие будут указания?
– Беги в контору Дона Шепарда, пусть он приставит человека следить за Берти Янгом. Лучше не-человека, мало ли куда ведьмака занесёт, хоть он работает в человеческой фирме риэлтором. Всё, что будет им выбрасываться, – тайно изъять и доставить нам. Кроме того, пусть отправит агентов разузнать всю подноготную супругов Энсли: как жили, где работали, давно ли состояли в браке, какие между ними были отношения, ну и далее как обычно.
– А ты куда? – встревожился Тони. Парень считал своей мужской обязанностью защищать её от всех врагов, напрочь игнорируя тот факт, что Вэл с лёгкостью управится с тремя десятками таких, как сам Тони.
– В суд, где на меня точно никто не нападёт.
– Кроме прокурора, когда он проведает, что ты замыслила. Он и так ненавидит тебя лютой ненавистью за все светлое прошлое, а теперь и вовсе отправится к ведьмам вуду, чтобы сжить тебя сосвету.
