— Но они не могли сюда прийти ночью, — возразила я.
— Старкинс — нет, — сказал Локвуд. — Шевелитесь! У нас полно работы.
— Фейрфакс? — не унималась я. — Но зачем?
Локвуд поднял руку, останавливая мои дальнейшие разговоры. Он уже стоял у поворота, путь ему преграждала занавесь паутины. Дюжины маленьких, черных насекумых бросились в разные края своего плетеного логова, стоило свече приблизиться.
— Тут холоднее, — сказал Локвуд, — и воняет, и чувствую недомогание. Джордж, проверь температуру.
Он пропустил меня вперед и стал сверяться с термометром. Я неохотно двинулась в паутину.
— Знаю, тебе Фейрфакс не нравится, но он же не чокнутый… — начала я.
— Конечно, он не чокнутый, — вздохнул Локвуд. — Что с температурой?
— Падает.
— Как только мы вошли в остатки монастыря.
Над нами возвышалась арка, как чей-то разинутый рот. Свечей оказалось недостаточно, поэтому Джордж включил фонарик. Коридор был шире, чем тот, откуда мы пришли и тянулся далеко вглубь замка. Замерзнув так, что зуб на зуб не попадал, я надела капюшон и застегнулась на все пуговицы. Локвуда раздражало, стоило мне заикнуться про Фейрфакса и про вход в Красную Комнату. Он хранил молчание, словом не обмолвившись, о чем знает. Создавалось впечатление, что он не хочет со мной разговаривать. И это с тех пор, как к нам вломился грабитель, а, может, раньше, когда приключилась вся эта история с колье.
Я потянулась к шее проверить цепочку. Холодное стекло пульсировало под кофтой. Если вытащить банку, то сто процентов, медальон светиться. Не страшно — он под надежной защитой. Сейчас нужно думать не об Аннабель Уард.
Локвуд натянул перчатки, Джордж водрузил на голову, похожую на пузырь зеленую шапку. Мы продолжали углубляться в коридор. Локвуд подпрыгнул, высоко вытянув свечу, но слабенький огонек озарил лишь тенета паутины.
Через несколько шагов Джордж остановился и указал рукой на массивную арку справа.
— Это первоначальный путь к Красной Комнате. Его заложили, когда перестраивали замок. Мы сейчас прям в самом монастыре.
— Хорошо, — сказал Локвуд. — Давайте взглянем на карту…
Пламя свечей заморгало и поблекло. Каждый почувствовал приближение Гостя. Мы приготовились в любую секунду воспользоваться арсеналом наших ремней, рапиры и без того были в руках.
Вроде ничего нет, но вдруг перед нами появился мальчик, окруженный ореолом света. Трудно сказать далеко ли он был, стоял ли на полу или парил над ним. Свечение от него исходившее не разгоняло тьму. Я услышала тихий плач, но лицо мальчика оставалось ясным, а взгляд пустым.
— Во что он одет… — прошептал Локвуд.
Мальчик был не старше меня. Его светлые волосы обрамляли круглое лицо с пухлыми щеками. Я даже сочла, что они с Джорджем чем-то похожи. На нем были темные брюки и, великоватый ему, серый пиджак. Покрой его одежды был явно не современным (впрочем, я не особа разбираюсь в моде). Однако сколько бы лет не прошло, эту униформу нельзя спутать не с чем, как и рапиру в итальянском стиле у его ремня.
— О, Боже! — воскликнула я. — Это агент «Фиттес»! Один из тех, которые погибли здесь.
Плач усилился. Привидение развернулось и поплыло прочь. Снова тишина. Ничего кроме темноты. Кисловато-сладкий запах щекотал мой нос. Огоньки на свечах выровнялись.
— Вот как сейчас без мятных леденцов, — сокрушенно вздохнул Джордж.
— Призрак говорил, Люси? — спросил Локвуд.
— Нет. Но он пытался что-то сказать.
— Вечная проблема привидений. Они толком не могут ничего объяснить. Может он предостерегал нас? Хотя, что из этого. Нам ничего не остается, кроме, как идти вперед.
Мы продолжили наш путь, но медленнее, чем раньше. Буквально через пару-тройку метров перед нами предстала лестница, уходящая по спирали вниз. Вход на нее был узким, сложенным из необтесанных камней.
— Минус шестнадцать, — заявил Джордж.
Свет от термометра отражался в стеклах его очков, а пар от морозного дыхания отливал зеленым.
— Похоже, надо спускаться, — заключил Локвуд. — Лестница есть на средневековом плане?
— Не знаю, — покачал головой Джордж. — Должна быть, иначе, как этажам соединяться. Проверить?
— Нет. Все равно надо вниз.
Вот мы и пошли: Локвуд первый, за ним я, замыкал шествие Джордж. Нас преследовало неуютное чувство слабости. Эти старые стены, которым исполнилось не одно столетие, словно указывали нам, какие мы маленькие и как далеко от остального мира. Лестница сужалась, воздух становился спертым. Нам приходилось постоянно нагибаться, чтобы уворачиваться от паутины. Из-за дыма свечей у меня слезились глаза, я не могла сфокусировать взгляд и видела только наши уродливые тени на стенах.
— Локвуд, не наступи на мальчика из «Фиттес», — предупредил Джордж. — Он ведь где-то здесь лежит.
— Вот на хрена? — процедила я.
— Просто нервничаю.
— Классно ты это проявляешь.
По воздуху пошла легкая дрожь. Мои чувства, как и у ребят, забили тревогу. Ни звуков, ни мертвых огней, ни плазмы. Но это ничего не значило. Лестница привела нас в крошечное, квадратное помещение. Мы попали в него через одну арку, с другой стороны была вторая.
— Мы на первом этаже, — сказал Локвуд. — Наверное, рядом Длинная Галерея. Помните, как было холодно у гобелена?
— Да, — согласилась я. — То холодно место.
— Ты не точна, — хмыкнул Джордж. — Минус девятнадцать. Самое холодное место в замке. Мы близко.
— Пойдем совсем медленно. Максимальная внимательность, — Локвуд протянул нам мятную жвачку.
Наш спуск продолжился. И тут меня осенило.
— Лестница, — произнесла я. — Это ведь не Кричащая Лестница?
— Да не волнуйся ты, — фыркнул Джордж. — Другая.
— Уверен? Она же главная лестница замка.
— Успокойся, под ноги лучше смотри.
Ступенька за ступенькой мы спускались ниже и ниже. Огонек на свече Локвуда дрогнул и замерцал, но все же восстановил ровный свет.
— Ну, на самом деле, — продолжил Джордж, — не совсем так. Что она главная лестница замка только предположение, во многом сделанное из-за ее размера, из-за перил с драконами и подставками для черепов.
— Правильно… предположение. Но ведь она должна быть главной, другими словами, основной. Замок не очень велик, зачем тогда ему такая громадина, обошлись бы какой-нибудь стремянкой.
— В целом, да…
— А еще мы все ощущаем паранормальную активность здесь.
— Ну, вообще-то весь замок кишит потусторонней силой.
С этим не поспоришь. Я сняла перчатку и, положив ее в карман, дотронулась до стены. Сухой, холодный камень, находившейся в темноте и забвении несколько веков. Внезапно меня, как током ударило. Волосы встали дыбом, по шее поползли мурашки. Но это всего лишь холод, ничего сверхъестественного. А вот услышанные мною звуки к обыденным не относились. Я отдернула руку.
