Неизвестно откуда Корис взял то, что сейчас само собой сорвалось с языка. Его увлечение историей ограничивалось поисками в учебниках данных о Руси «предмонгольской», «монгольской» и, современным языком говоря, «постмонгольской». Раньше парня никогда не занимали ни «сказание об Атлантиде», ни Солон с Платоном, даже с самыми учёными жрецами вместе взятыми. Может быть, он где-то услышал об этом, но не придал значения, а теперь, разбуженная рассказом Ники, ранее запрятанная за другими данными информация родилась в его голове? Он и сам не знал.
Встретив изумлённый взгляд девушки, Корис виновато пожал плечами, и сказал, словно извиняясь:
— Я перебил…
— Корис, ты меня поражаешь. Что бы знать это, об этом нужно хотя бы прочесть, а значит интересоваться. Такие книги на каждом углу не валяются. К тому же ты прав. Я не думала, что ты так интересуешься этим вопросом, — сказала Ника с едва заметной ревностью. — Зачем это будущему офицеру спецназа? Ты ведь по отцовскому пути пойдёшь, или, всё же, на истфак?
— Вот только другим об отце и моём будущем пути не надо распространяться. Договорились? — сказал Корис, вспомнив ночной инструктаж Лукина, который, наконец, объяснил ему его роль и задачи, а также, что, предположительно, происходит.
— А я что, я — могила! — пообещал Яр, приняв слова Кориса на свой счёт.
— Да вот об тебе вся душа изболелась! — машинально огрызнулся Корис, однако моментально сориентировался в ситуации. — Короче, ребята, не надо пока об этом рассказывать. Я прошу. Так будет правильней. Не могу говорить пока. Просто поверьте.
Ника, удивлённая вчерашним непредвиденным поведением матери, а теперь ещё и странной реакцией друга на простые, по сути, слова, вдруг каким-то чутьём поняла, что не всё так просто и безоблачно, как казалось ей до сего момента. Что-то холодное и неприятное коснулось вдруг её, из затаённых закоулков сознания выполз страх. За мать. За отца. В этом возрасте страх за себя возникает только в случае непосредственной, реальной угрозы. Если нет непосредственной угрозы, сам себе кажешься сильным, едва ли не всемогущим. Какие могут быть беды и опасности, когда вся жизнь впереди? Другое дело архаичные, отставшие от жизни родители, постоянно нуждающиеся в твоей опеке и защите.
Тягостное, почти осязаемое в своей тяжести молчание повисло в палатке.
— Ну ладно, хватит в переглядушки играть! — возмущенно воскликнул неунывающий Яр. — Жених и невеста, тили — тили… Я тут вообще про цивилизации слушал.
Нельзя так просто отмахнуться от тягостных мыслей и предчувствий, однако Ника загнала их вглубь, сделав зарубку на память. Ей хотелось как можно быстрее, оказавшись в укромном месте, наедине, вытрясти из Кориса все интересующие её подробности, но, судя по реакции парня, это было бы сейчас не самое лучшее решение. Глупое. А Ника была умной девочкой, поэтому терпеливо продолжила рассказ.
— Итак, ты прав, Корис. Однако не стоит всё сводить к Атлантиде. Это миф, легенда. Хоть миф этот может быть порождением реальности. Как я уже сказала, название «Атлантида» в нашем случае только образ. Упрощение. Речь же идёт о глобальной цивилизации, существовавшей задолго до греков, египтян и всех остальных.
— О существовании которой, кстати, вам известно только из тех же легенд и мифов. Как и об Атлантиде, если уж быть беспристрастным.
— Корис! Я рассказываю, или у нас защита диссертации с официальными оппонентами?
— Прости. Я просто… Мне действительно очень интересно. Вот и не могу смолчать… То есть ваша цивилизация, с твоих слов, существовала ещё до бронзы? В каменном веке что ли?
— Атлантида!.. — воскликнула Ника возмущенно. — Многие десятки островных государств возникают и исчезают бесследно, не оставив в истории никакого следа. Атлантида, описанная греками, может рассматриваться как эпизод. Последняя стадия заката протоцивилизации. Сдавая свои позиции, мир Атлантов — пусть так, если вы уж прицепились к этой Атлантиде — приходил в упадок, уступая место дикости и варварству. С чего это началось и сколько длилось — нам не известно. Либо мир их был слишком стар, либо были какие-нибудь другие причины… Так что камень — это может быть следствие регресса, а не начало прогресса.
— Как так?
Никино возмущение уступило место раскаянию. Извинения Кориса, а также его заверения в том, что рассказ ему очень интересен, достигли, наконец, сознания девушки, поэтому продолжила она уже совершенно спокойно, никак не отреагировав на вопрос Яра.
— Между прочим и кстати, в легендах всех без исключения окрестных племён, почти слово в слово сказано, что место это считалось древним и проклятым ещё во времена… Как это… Сейчас… Да… когда сыны Солнца не ведали секрета камня богов, текучего как вода но прочного как скала.
— А что это за камень? Нет такого.
Ника и Корис, переглянувшись, дружно взорвались смехом.
— Ну вот, — хохотал Корис, хлопая кулаками себя по бокам и коленям, — ещё один ископаемый древний проточеловек.
— А что я сказал?
Вытирая ладонями слёзы, Ника покрутила пальцем у виска.
— Руда! Плавишь — течёт, куёшь — металл!
А! Так бы и сказала. А то туды, сюды, боги!.. Проще быть надо.
— Это иносказание! Так было принято тогда… В общем, речь шла о веке камня, когда металл людям был ещё не известен. Но что самое интересное, место это, согласно тем же легендам, появилось непосредственно перед «Великим разломом» когда «гнев богов» разделил сушу. Именно тогда здесь жили русоволосые белокожие люди высокого роста. Они потом ушли «по узкой земле» за «большую воду на восходе».
— Разлом Гондваны?.. Или Пацифиды?.. Не помню точно, как это называлось. Да ещё и перешеек между современными Евразией и Северной Америкой… Но местным древним откуда про перешеек знать. Это же черт те знает где отсюда! Даже если он и был в реальности. Мы и то точно не знаем. А у них ни самолетов, ни спутников. Во дают предки!
— Корис, Корис! Ты мне сейчас Яра напоминаешь в его лучшие моменты. Какая экспрессия, энтузиазм! А лексикон!.. Тем не менее, ты опять прав. Еще один такой экскурс в историю и я, право слово, влюблюсь в тебя… Ну, как в историка и коллегу.
— Вот так всегда! Сразу историк… Коллега… А вот так, просто влюбиться?
— Это от нашего желания не зависит…
— Э голубочки! Цивилизации гони, сапожники! Или всё, кина не будет? — возмутился паузой в рассказе Яр.
— Ладно. Кстати. «Ушли» в данном случае трактуется нами, как «сгинули в одночасье». Вы представляете? Народ, влияние и могущество которого распространялось отсюда и как минимум до Северной Америки, раз уж они знали про перешеек…
— Это на Восток, а на Запад, Север, Юг? Страшно представить эту цивилизацию, коль скоро они так могущественны были.
— Я о том и говорю, Корис. Так вот… Представьте… Просто взял и сгинул! Ушли, скорее всего, остатки… В чём причина? В том, что место «прокляли»? Или место стало «проклятым» после их ухода? Проклятым для тех, кто поселился здесь после них и не владел хотя бы малой долей их знаний и могущества? Вы понимаете как это интересно!
Ника замолчала, выдерживая эффектную паузу. Она сама увлеклась и сейчас, рассказывая, скорее, спорила сама с собой. Корису было интересно слушать Нику, ведь говоря, человек раскрывается, да и, по правде сказать, сам рассказ был парню очень интересен. Все они давно забыли о времени, о существовании археологов с их лагерем и раскопками, и неизвестно как долго могла бы продолжаться такая идиллия, если бы не появилась, со шприцем наперевес, Ольга Васильевна.
Прервав рассказ, девушка посмотрела на врача, потом на своих слушателей, и, виновато разведя руками, направилась к своей занавесочке, теребя пуговку джинсов. Если она и была огорчена приходом медика, то не подала вида.
— Да, — ни к кому не обращаясь, громко сказал Яр, — сколького мы ещё не знаем, сколько неведомых нам тайн хранит Земля, сколько их вне её! Разрушение и созидание, битвы и мир, рождение и смерть. И не только людей, но и целых народов!.. Вы только представьте! Вот именно сейчас, в невообразимой дали эскадры звёздных кораблей несутся навстречу с неведомым, а может и на битву с врагом!..
