Отрывок. Редко можно добиться чего-то большего. Из-за расстояния между нами и без того слабый голос звучал как тишайший шепот. Однако девушка заметно приблизилась, дистанция ужасно сократилась, пока я ждала ответа от Локвуда.
— Это срочно, — проворковала я.
И можете себе представить? В его ответе я уловила намек на раздражение.
— Ну, подожди чуть-чуть, Люси. Тут нечто интересное. Я нашел мертвый огонь, настоящий, настоящий. В этой спальне тоже произошло что-то плохое. Точно не могу сказать что, все очень туманно, я почти прошел мимо, но оно вернулось. Знаешь, думаю, это связано с чем-то вроде травмы… На самом деле это всего лишь теория, я просто перебираю идеи — возможно, в доме были две насильственные смерти. Что ты на это скажешь?
Я воспользовалась всем своим терпением.
— Я согласна и, может, даже могу помочь с ней, — пропела я. — Только иди сюда.
— Дело в том, — продолжал Локвуд, — что я не вижу связи между первой смертью и смертью мистера Хоупа. Они ведь жили здесь только два года, не так ли? Значит, проявления, которые мы чувствуем, не могут быть…
— …вызваны ее мужем? — воскликнула я. — Конечно, не могут! Это не он!
Короткая пауза. Наконец-то до него начало доходить.
— Что?
— Я сказала — это не муж! Локвуд, сейчас же иди сюда!
Наверное, сейчас меня услышала добрая половина города, но, как вы сами могли заметить, я долго пыталась не орать и звала его как можно тише. Однако причина, по которой я все же решила повысить голос, плыла ко мне через коридор, при этом ее длинные, изогнутые ногти на ногах почти касались пола.
Обе мои руки метнулись к ремню. Одна схватила рукоять рапиры, другая застыла на фляжке с греческим огнем. На самом деле не стоит использовать вспышки магниевого порошка в домашних условиях, в моем случае выбирать особо не приходилось. Я судорожно нащупала металл холодными, вспотевшими пальцами.
Стремительное движение левой рукой. Краем глаза я заметила Локвуда, он встал как вкопанный, едва вымолвив: «Черт».
— Вот-вот, — усмехнулась я и ехидно добавила: — Когда в следующий раз буду тебя звать во время работы, будь так добр, тащи ко мне свою задницу как можно скорее.
— Прости. Но я вижу, ты и так отлично справляешься. Она говорила?
— Да.
— И что сказала?
— Сказала, что замерзла.
— Говори ей, что мы можем помочь. Нет, попусту не хватайся за оружие — это сделает только хуже.
Девушка уверенно приближалась. Конечно, я стала вынимать рапиру.
— Говори ей, что мы можем помочь, — повторил Локвуд, — Скажи, мы можем найти все, что она потеряла.
Я так и сделала, придав голосу максимальную уверенность, на которую сейчас была способна. Эффекта я не добилась. Фигура не уменьшилась, не изменилась, не начала превращаться в пар, не исчезла, в общем, не сделала ничего из «Установочного руководства», что они обычно совершают, когда даешь им надежду, что их миссия будет выполнена.
— Я замерзла, — произнес слабый голос, а затем добавил громче: — Потерялась и замерзла.
— Что это было? — спросил Локвуд.
Он видел ее, знал, что-то происходит, но не слышал звука.
— Несколько слов. И хочу тебе заметить, это неподходящее время для флирта с девушкой. Ее голос глубокий и протяжный, как эхо из могилы.
— Весьма прискорбно.
— Ага. Я думаю, придется воспользоваться вот чем, — я выхватила рапиру.
Локвуд поступил так же. Мы стояли почти напротив призрака в полной тишине. Никогда не стоит нападать первым. Только ждать, клинки были наготове. Наблюдали за привидением: что оно делает, куда пойдет. Все это было стандартным поведением при нашей работе. Сейчас оно подошло так близко, что я смогла разглядеть ее длинные светлые волосы, огибающие шею и спускавшиеся вниз; видела родинки и родимые пятна на коже. Меня всегда удивляло, что облик умершего человека может быть таким точным. Джордж называл это «желанием быть», люди отказываются терять земную жизнь и цепляются за ее остатки. Разумеется, не все выбирают подобный путь. Все зависит от самого человека, от того, кем и каким он был при жизни, насколько был счастлив, когда эта жизнь подошла к концу.
Мы ждали.
— Ты видишь ее лицо? — спросила я у Локвуда.
У него гораздо лучше меня получалось именно видеть.
— Нет, оно в тени. А вот остальное, ну очень яркое. Я думаю, это… — он осекся.
Я вскинула левую руку с зажатым в ней магниевым порошком. Внезапно до меня донесся едва различимый голос, от которого по воздуху пошла дрожь.
— Я замерзла, — прошептало привидение. — Потерялась и замерзла. Потерялась и замерзла… и УМЕРЛА!
Окружавшее девушку свечение резко вспыхнуло и рассеялось, на мгновение тень спала с ее лица. Я закричала. Свет погас. Силуэт чернее самой ночи надвигался на меня, протянув свои костлявые руки. В меня ударил ледяной воздух, сталкивая к лестнице. Оказавшись на самом краю верхней ступеньки, я уронила рапиру и отчаянно схватилась за угол стены. Под яростными ударами ветра я уже висела над пустотой, кончики пальцев скользили по гладким холодным обоям. Фигура подошла почти вплотную. Еще чуть-чуть, и я упаду.
И тут между нами очутился Локвуд. Железное острие его рапиры нарисовало в воздухе замысловатый узор. Тень вытянулась, словно пыталась через него перепрыгнуть, тогда он полоснул ее клинком по лицу. Локвуд продолжал наносить удары с разных сторон, оттесняя ее вглубь коридора. Железо то и дело вспыхивало во мраке. Фигура метнулась назад и скрылась в комнате, откуда пришла. Локвуд бросился за ней.
Все успокоилось, ветер стих. Вцепившись в стену, я села на верхнюю ступень. Мне нужно было прийти в себя. Я уткнулась головой в колени, волосы застилали глаза, одна нога свесилась на лестницу.
Медленно и мрачно я потянулась за валявшейся рапирой. Тупая боль пронзила плечо, стоило шевельнуть рукой.
Локвуд вернулся. Он близко наклонился ко мне, его спокойные глаза продолжали изучать темноту коридора.
— Она коснулась тебя?
— Нет. Куда она ушла?
— Я покажу, — он помог мне встать. — А ты уверена, что в порядке, Люси?
— Абсолютно.
Я откинула назад волосы и резким движением, со злостью прицепила рапиру обратно к ремню. Плечо продолжало побаливать, но это ерунда, все х-о-р-о-ш-о.
— Ну что же, — произнесла я, направляясь к комнате, — давай, поглядим, что тут.
— Погоди, — Локвуд схватил меня за руку, помешав мне войти. — Ты должна отдохнуть.
— Я отдохнула.
