Он медленно двинулся дальше, нащупывая ногами дно. То есть дорогу.
Трос натянулся. Зара с Алькой тоже двинулись вперед. Я — за ними. Цыганка миновала капот без приключений. А вот Найт…
Едва пса, висящего на тросе, вытащили на открытую воду, течение подхватило его и рвануло в сторону. Найт вцепился зубами в веревку, злобно рыча сквозь стиснутые зубы. Трос резко натянулся и всех нас ощутимо повело влево.
Я почувствовал, как теряю равновесие. Пес весил немало и теперь всей своей тяжестью, усиленной мощным течением, стаскивал нас всех с дороги — туда, где начиналась глубина!
— Вправо! — рявкнул Семен. — Всем повернуться вправо на пол-оборота! Так и пойдем: наискось! Иначе снесет к чертям!
Мы послушно потянулись вправо. Течение яростно сопротивлялось, пытаясь сбросить нас с дороги. Пока это ему не удавалось. Пока…
Зара вдруг вскрикнула и присела в воде. Трос дернулся.
— Встань! Опрокинет сейчас! — взревел я, чудом удержавшись на ногах.
Цыганка, кривясь от боли, выпрямилась:
— Ногу свело!
— Терпи! Через боль, но иди! Если упадешь — конец! — прикрикнул Семен, настойчиво увлекая всю нашу связку за собой.
Мы побрели дальше. До желанной суши оставалось еще метров двадцать. Пятнадцать. Дно постепенно поднималось. Десять метров…
Лейтенант вдруг провалился под воду. С головой. Трос рванулся, и Зара, идущая вслед за Семеном, упала. Но веревку из рук не выпустила. Я едва успел перехватить Лешку одной рукой и освободившейся второй вцепился в дергающийся трос. Алька, умница, тоже обеими руками изо всех силенок пыталась удержать нашу сцепку. Она всем телом отклонилась назад, но наших с ней сил явно не хватало.
Из-под воды в том месте, где исчез лейтенант, вынырнул Мишка. Один. Широко раскрыв в беззвучном крике рот, он замолотил ручонками и стремительно поплыл, увлекаемый течением, в сторону.
— Мишка! — отчаянно крикнула Зара и попыталась поймать проносящегося мимо сына.
Не успела. Малыш, кувыркаясь в бурунах, помчался прочь.
Вынырнул Семен. Отплевываясь и отчаянно матерясь, он встал на ноги и обернулся к нам.
— Тут люк! Осторожно! — и принялся лихорадочно развязывать узел на поясе.
Найт разжал пасть и выпустил трос. Течение тут же подхватило его и понесло вслед за уплывающим ребенком. Пес развернулся в воде и теперь усиленно греб лапами, настигая малыша. Медленно, но — настигая…
— Зара, обвяжись! — лейтенант наконец развязал трос и протянул его цыганке. Та машинально его взяла, не отводя остановившегося взгляда от удаляющегося сына. А Семен присел, оттолкнулся ногами посильнее и поплыл вслед за псом.
В считанные секунды все трое оказались в нескольких десятках метров от нас. Пес уже настигал Мишку, который каким-то чудом все еще умудрялся держаться на поверхности бушующей воды. Малыш даже пытался плыть, невпопад молотя руками по мелким волнам.
Я опомнился.
— К берегу! Живо идем к берегу! — и рванул вперед, увлекая за собой оцепеневших в испуге женщин.
Оставшиеся десять метров до суши мы преодолели почти мгновенно. Страх за ребенка, Семена и собаку заставил забыть о холоде и коварном течении. Выскочив на берег, мы помчались по нему вслед за едва виднеющимися далеко впереди головами.
Найт ухватил Мишку за шиворот и теперь пытался плыть вместе с ним к берегу. Малыш совсем обессилел и почти не шевелился. Течение сносило их обоих в сторону, подальше от суши.
— Сынок! — цыганка рванулась было в воду, но я успел ее удержать.
— Зара, стойте! Там Семен, он поможет. Смотрите!
Лейтенант и в самом деле был уже близко. Вот он подплыл вплотную, обхватил Мишку и погреб к берегу. С другой стороны малыша буксировал пес. Медленно, но верно, расстояние между ними и сушей начало сокращаться.
Мы втроем торопливо шли вслед за течением, жадно всматриваясь в темноту. Три головы над водой едва виднелись среди тусклых бликов на волнах. Так продолжалось несколько минут.
Наконец Семен тяжело поднялся из воды, прижимая к себе Мишку. И, пошатываясь, тяжело побрел к нам. Следом за ним, тоже шатаясь, вышел Найт.
— Мишка, маленький мой, золотой! — Зара бросилась к лейтенанту и выхватила из его рук сына. Сорвала с себя куртку, укутала его. — Как ты? Говорить можешь? Скажи что-нибудь, ну же!
— Х-х-холодно! — клацая зубами, констатировал Мишка. — И вода невкусная!
Зара счастливо засмеялась сквозь слезы и прижала его к себе:
— Спасибо тебе, Семен! Храни тебя Господь!
Не отдышавшийся еще лейтенант только махнул рукой. Зато Найт возмущенно залаял.
— И тебе спасибо, Найтик! — спохватилась цыганка, присела и свободной рукой потрепала пса по холке.
Тот удовлетворенно гавкнул.
— Бежим на дамбу, пока не замерзли окончательно! — Семен наконец отдышался и принялся взбираться по насыпи к дороге, ведущей на дамбу.
Мы полезли за ним.
1 октября 1987 года, 20.25, Кобельки
— Иваныч, открывай! Ты там? — Лейтенант замолотил кулаком в хлипкую дверь сторожки на дамбе.
Та вдруг распахнулась внутрь. Из тускло освещенной комнаты на нас пахнуло теплом.
— Иваныч? — настороженно переспросил Семен, достал из кобуры пистолет и шагнул внутрь. Мы в нерешительности сгрудились у входа.
Через секунду-другую лейтенант выглянул из двери и нетерпеливо махнул рукой:
— Давайте сюда, греться!
Второй раз нас приглашать не пришлось. Мы ворвались в жарко натопленную сторожку и принялись наслаждаться теплом. Я взял с кушетки подушку и заткнул ею почему-то разбитое окно.
— Тут одеяла есть! — обрадовалась Алька. — Надо детей раздеть и в сухое укутать.
Зара схватила одно из одеял и захлопотала с ним над Мишкой. Аля пыталась обсушить и согреть Лешку. Я обнаружил пузатый электросамовар и занялся приготовлением чая. А Семен настороженно осматривал маленькое помещение. Пистолет он не убирал.
— Ты чего? Здесь же нет никого? — удивился я.
— Это и странно. Где Терентий Иваныч? И почему окно разбито? И еще — ума не приложу, где здесь управление створами. Вроде ничего такого… похожего, не видно, — задумчиво пробормотал лейтенант, не переставая озираться.
Ответить я не успел. Внезапно маленькая дверь с грозной надписью «Не влезай — убьет!» распахнулась, и оттуда выскочил парень с ружьем наизготовку:
— Не двигаться! Стрелять буду! — лицо у него было совершенно безумное.
— Петька, ты? Ты чего? Это я, Семен! — удивленно воскликнул лейтенант, опуская пистолет.
— Ты?! — парень немного успокоился и опустил карабин. — А вы все — откуда здесь? И где он?
