Келли Армстронг - Похищенная

— Он прятался вон в тех кустах, — продолжал охранник. — Выстрелил в меня, но промазал. Я выбил у него пистолет из рук, и мы сцепились, а вскоре подоспели вы.

— Чт… что? — выдохнул Армен, с трудом приподняв голову. — Я не… вы сами вывели меня из камеры, привели сюда. Вы…

Уинслоу уложил его лицом в землю. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не наброситься на врага. Внезапно этот порыв растаял без следа, и ноги мои налились холодным свинцом — такая страшная растерянность читалась на лице Армена за маской кровоподтеков. Джолиф еще что-то произнес. Я повернула голову и наконец-то разглядела его. Как и Райман, он показался мне знакомым… Теперь, когда они стояли рядом, я поняла, где видела их раньше. Эти парни вместе с Пендецки и Брайсом участвовали в охоте на Патрика Лейка. Однако встречались мы и после этого — именно с ними Уинслоу вломился в душевую. Любимчики, отобранные специально для особых заданий…

Не устраивал Армен никакого побега. Слишком многое здесь не сходилось. Да разве стал бы он, такой осторожный и вдумчивый, рисковать вслепую? Чушь. Смастерить оружие из подручных средств он бы тоже не сумел, не говоря уж о том, чтобы обезвредить двоих вооруженных охранников, каждый из которых превосходил его размерами вдвое. Нет, о побеге и речи быть не может. Его привели сюда силой — избили и вытащили в лес. А для чего? Для участия в игрищах психопата? Видимо, Уинслоу вздумалось попробовать меня в роли ищейки. Прогулявшись по тюремному блоку и выбрав подходящую жертву, он вместе со своими прихвостнями разработал сценарий «поимки». И что, подонок, стоило оно того? Словил кайф?

— Можем, пойдем? — повторила я чуть громче. — Кого надо, мы поймали. Пора возвращаться.

Уинслоу повернулся ко мне и слегка откинулся назад, словно не на человеке сидел, а на мягком диванчике.

— Нельзя, Елена. Хотелось бы, да нельзя. Мы еще не закончили.

И он подмигнул Райману с Джолифом. Те в ответ заухмылялись, и в животе у меня похолодело.

— Побеги нам тут не нужны. Я прав, ребятки? Нельзя, чтобы заключенные сбегали из камер и оставались без наказания. Нет, нет и еще раз нет. Нужно твердо им внушить: тот, кто дернул из моего комплекса, уже не жилец.

У меня перехватило дыхание.

— Но… Хэйг очень важен для ваших исследований! Доктор Матасуми сказал…

— Ларри поймет. Сбежал заключенный, мы его нагнали, хотели взять живым… но всякое бывает. Поимка заключенных — дело тонкое. В любой момент все может пойти наперекосяк, а упустив беглеца, мы поставим под угрозу весь проект.

Нельзя этого допустить! С меня хватило и смерти Патрика Лейка, а ведь тот был жестоким убийцей. Армен Хэйг — не чудовище. Он сохранил нравственную чистоту в мире, где большинство из нас — не исключая и меня — навсегда ее утратили вместе с человеческой сущностью. И настоящие чудовища — эти трое, стоящие передо мной. Оправдания им нет.

Кто мы, что мы в глазах Уинслоу — Армен, я, Патрик Лейк, убитый охранник, да и вообще любой из живущих в этом мире? Люди, разумные существа? Или картонные фигурки, актеры, персонажи какой-то грандиозной игры, существующей лишь для его забавы?

— Не убивайте его, — произнесла я как можно спокойнее.

Уинслоу вытянул ноги, уселся поудобнее.

— Ты права. Я не могу его убить. Мог бы, конечно, да не стану.

— Хорошо. Ну а сейчас давайте…

— Я его убивать не буду. Это сделаешь ты.

Слова комком встали в горле.

— Я… я…

— Да, ты. Превратишься в волчицу, поймаешь его и убьешь. — Уинслоу встал и уперся ногой в спину Армена. — Тебя что-то не устраивает?

На миг меня пронзила уверенность: он как-то прознал о наших планах и теперь, когда нужды притворяться уже нет, хочет таким изощренным способом их разрушить. Но одну мысль тут же сменила другая: нет, Уинслоу неоткуда этого знать. Армен был так осторожен, так искусно маскировал серьезные разговоры под пустой треп! Самый проницательный шпион нас бы не раскусил — в конце концов всех подробностей побега мы и сами еще не продумали. Со стороны наше общение выглядело как обычная беседа. И тут у меня похолодело внутри: а что, если этого оказалось достаточно? Что, если Уинслоу разглядел в наших с Арменом отношениях зачатки дружбы — и поэтому, рискуя вызвать недовольство Матасуми, из всех заключенных выбрал именно психиатра? Почему не Лию — или, скажем, жреца, от которого все равно никакого толку? Да потому, что я меньше бы по ним горевала. Потому, что это было бы не по-садистски.

Уинслоу подступил ко мне поближе.

— Тебя что-то не устраивает, Елена?

— Да, черт возьми, не устраивает, — огрызнулась я. — Я не буду убивать человека вам на поте…

Жгучая пощечина отбросила меня назад. Чудом устояв на ногах, я с разворота замахнулась кулаком, целя Уинслоу в челюсть. И тут бок мне прошила пуля. Наполовину от удара, наполовину от шока я не сумела удержать равновесия. Пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть. Грудная клетка тяжело вздымалась. Не зная, куда девать себя от ярости, я с такой силой вцепилась в ствол, что расцарапала ладони. Прикрыла глаза. Сделала вдох. Попыталась восстановить самообладание. Получилось. Еще раз глубоко вдохнув, разжала руки и ощупала рану. Пуля прошла навылет, мазнув по ребру и не задев никаких органов.

— Еще раз спрашиваю, Елена. — Уинслоу встал у меня за спиной. — Тебя что-то не устраивает?

Я медленно повернулась, не поднимая глаз. Уинслоу довольно хрюкнул — видно, углядев в этом жесте смирение… которого не было. Пугало меня другое — что при одном взгляде на эту рожу не смогу сдержаться и разорву ее в клочья.

— Отвечай на мой вопрос, Елена.

— Я не могу. — Снова глубокий вдох. Сделав усилие над собой, я продолжила извиняющимся тоном: — Ни за что…

Рука Уинслоу взметнулась — на этот раз в ней был пистолет. Увернуться мне не удалось, и дуло врезалось в висок. В глазах вспыхнуло и померкло. Очнулась я на земле, у ног Уинслоу.

— Слушай меня, Елена, — сказал он, склонившись надо мной. — Ты превратишься в волка. Прямо здесь, прямо сейчас. Догонишь мистера Хэйга, обезвредишь, дождешься меня. Как приду, убьешь его. Малейшее отклонение от плана — умрете оба. Усекла?

Я попыталась сесть, но нога Уинслоу обрушилась мне на живот.

— Все… не так просто, — прохрипела я, судорожно глотая воздух. — У меня может не выйти с Преображением. А если даже и выйдет, я не смогу себя контролировать, как поймаю его. Так просто не бывает.

— Бывает так, как говорю я. — В голосе Уинслоу слышались интонации бывалого игрока в гольф, объясняющего правила новичкам. — Потерпишь неудачу — будешь отвечать. А когда мне надоест, настанет очередь ребят. А как надоешь ребятам — умрешь. Как тебе такой стимул?