«…ДКЗ появился на хаотичной политической сцене Галактики после того, как земные миры заключили Договор о Независимости с Метрополией, привнеся древнюю дипломатическую традицию великой наднациональной организации, посвятившей все свои силы предотвращению войны.[1] Действуя как посредник при спорах между мирами, заселенными землянами, и как защитник интересов землян при контактах с чуждыми культурами, дипломаты Корпуса, обученные в архивах бесчисленных вымерших ныне бюрократий, продемонстрировали всеобъемлющее понимание нюансов внеземных нравов на фоне лабиринтообразного социо-политико-экономического контекста реалий Галактики. Виртуозность старшего дипломата Корпуса была как нельзя более блестяще продемонстрирована при переговорах посла Позера по щекотливому Сиренианскому Вопросу…»
Выдержка из «Официальной Истории Дипломатического Корпуса», т. I, катушка 2. Солариан-Пресс. Новый Нью-Йорк, 479 г. а. э. (2940 г. н. э.)
В сумраке приземистого грязно-серого здания для приема гостей вокруг дородной фигуры посла Позера собрались советник, два первых секретаря и старшие атташе, блистая в огромном мрачном помещении своими изукрашенными дипломатическими мундирами. Посол нетерпеливо взглянул на напальчиковые часы.
— Бен, вы совершенно уверены, что определенно уведомили о времени нашего прибытия?
Второй секретарь Маньян утвердительно кивнул.
— Я особо выделил этот момент, господин посол. Как раз перед тем, как лихтер сошел с орбиты, я лично связался с господином Т’Кай-Каем и специально сделал ударение…
— Надеюсь, вы не проявили при этом грубости, господин Маньян? — резко оборвал его посол.
— Ну что вы, безусловно нет, господин посол. Я всего лишь…
— А вы уверены, что здесь нет депутатского зала? — посол окинул взглядом просторное помещение. — Любопытно, что не поставили даже стульев.
— Если хотите присесть на один из этих ящиков, господин посол, я предоставлю носовой платок для…
— Конечно, нет, — посол снова посмотрел на часы и прочистил горло.
— Я вполне могу воспользоваться этими несколькими минутами и обрисовать младшим сотрудникам миссии наш подход к задаче. Крайне важно, чтобы вся миссия действовала согласованно в создании образа. Мы, земляне, добрая и миролюбивая раса, — посол улыбнулся на добрый и миролюбивый лад.
— Мы стремимся лишь к разумному разделу сфер влияния с Йиллом, — и развел руками, принимая вид разумного.
— Мы — народ высококультурный, этичный и искренний, — улыбку внезапно сменили поджатые губы. — Начнем мы, истребовав себе всю Сиренианскую Систему, а в дальнейшем согласимся и на половину. Мы развернем плацдарм на всех подходящих мирах и, при умелом обхождении, сможем через десяток лет расширить свои претензии.
Посол оглядел собравшихся.
— Если нет никаких вопросов…
Вперед выступил Джейм Ретиф, вице-консул и третий секретарь Дипломатического Корпуса и младший сотрудник Земного Посольства на Йилле.
— Поскольку мы первые предъявили свои права на эту систему, то почему бы нам с самого начала не выложить карты на стол? Наверное, если мы будем откровенны с йиллами, то в конечном итоге это нам же пойдет на пользу.
Посол Позер, моргнув, поднял взгляд на молодого сотрудника. Рядом с ним прокашлялся в наступившем молчании Маньян.
— Вице-консул Ретиф всего лишь хочет сказать…
— Я способен интерпретировать замечание господина Ретифа, — отрезал Позер и принял отеческий вид. — Молодой человек, вы на службе совсем недавно. И еще не научились дипломатическому подходу к игре в команде «ты — мне, я — тебе». Настоятельно рекомендую вам внимательно наблюдать за работой опытных участников переговоров нашей миссии, вам надо усвоить, как важна тонкость подхода. Излишняя склонность полагаться на прямые методы может со временем привести к ослаблению роли профессиональных дипломатов. Я содрогаюсь при одной мысли о последствиях этого.
Позер снова повернулся к старшим сотрудникам. Ретиф тем временем прогулялся к стеклянной двери и заглянул в соседнее помещение. Несколько дюжин высоких серокожих йиллов сидели, развалясь, на глубоких кушетках, потягивая из тонких стеклянных трубочек напиток лавандового цвета. Меж них незаметно сновали с подносами слуги в черных мундирах. Ретиф некоторое время наблюдал за группой ярко одетых йиллов, которая двинулась к широким дверям. Один из членов группы, высокий абориген, сделал шаг раньше другого, и тот лениво поднял руку, сжав могучий кулак. Первый йилл шагнул обратно и с кивком положил ладони на макушку. Проходя через двери, оба йилла продолжали улыбаться и болтать, как ни в чем не бывало.
Ретиф снова присоединился к делегации землян, сгруппировавшейся вокруг горы сваленных на голом бетонном полу грубо сколоченных ящиков, и тут подошел маленький йилл, покрытый серой продубленной кожей.
— Я П’Той. Сследуйте ссюда… — показал он.
Земляне во главе с послом Позером двинулись куда было указано. Когда объемистый дипломат добрался до двери, проводник-йилл метнулся вперед, оттеснил его плечом в сторону, а затем заколебался, чего-то ожидая. Посол чуть не взорвался, но тут же вспомнил про миролюбивый образ. Он улыбнулся и жестом предложил йиллу пройти первым. Йилл что-то пробормотал на родном языке, обвел всех пристальным взглядом, а затем прошел в дверь. Группа землян последовала за ним.
— Хотелось бы мне знать, что говорил этот парень, — сказал, догоняя посла, Маньян. — Толкнул он Ваше Превосходительство до крайности постыдным образом.
На мостовой у выхода из здания землян поджидало множество йиллов. Когда Позер приблизился к ждавшему у тротуара роскошному автомобилю, они сомкнули ряды, преграждая ему путь. Он вытянулся во весь рост, открыл было рот, а затем резко закрыл его, щелкнув зубами.
— Ну надо же, — возмутился Маньян, рыся по пятам за Позером, когда тот возвращался обратно к своему штату изумленных сотрудников, теперь уже неуверенно глядя кругом. — Можно подумать, что этим личностям неведомо, как учтиво следует обращаться с главой миссии.
— Им неведомо, и как учтиво следует обращаться с учеником кожевенника! — рявкнул Позер.
Вокруг землян нервно крутились йиллы, что-то лопоча на своем туземном наречии.
— Куда запропастился наш общий переводчик? — взревел посол. — По-моему, они открыто злоумышляют…
— Жалко, что нам приходится полагаться на местного толмача.
— Знай я, что нас встретит такой довольно неприветливый прием, — произнес напряженным тоном посол, — то, конечно, лично изучил бы язык во время пути.
— О, никто, конечно же, не собирался вас критиковать, господин посол, — поспешно заверил его Маньян. — Небеса, кто бы мог подумать…
Ретиф подошел к послу.
— Господин посол, — обратился он к нему. — Я…
— Позже, позже, молодой человек, — оборвал его посол. Он жестом подозвал к себе советника, и оба отошли в сторону для блиц-консультации.
На темном небе сверкало голубоватое солнце. Ретиф с интересом следил, как его дыхание замерзает в холодном воздухе белым облачком. К платформе подкатила широкая машина с колесами без шин. Йилл жестом показал группе землян на разинутую, как пасть, заднюю дверь, а затем посторонился.
Ретиф с любопытством оглядел выкрашенный в серый цвет фургон. Начертанная у него на борту йилльскими символами надпись, кажется, гласила «Горячее пиво». К несчастью, у него не хватило времени выучиться в пути еще и письменности йиллов. Наверное, позже ему подвернется более удобный случай сказать послу, что он может переводить для миссии.
Посол залез в машину, и другие земляне последовали за ним. Сиденья там отсутствовали напрочь, так же как и в здании вокзала. В центре салона лежало нечто, похожее на сдохшее электронное оборудование в окружении бумажного мусора и пурпурно-желтых носков, предназначенных для широких стоп йиллов.
Ретиф оглянулся. Йиллы взволнованно переговаривались, но ни один из них не залез в их машину. Дверь закрыли, и земляне сгорбились под низким потолком. Когда заработал, завывая изношенными дюзами, двигатель, фургон толчком тронулся с места.
Ехать пришлось без комфорта. Лишенные шин и рессор колеса так и подскакивали на неровной булыжной мостовой. Когда машина завернула за угол, Ретиф вытянул руку и подхватил потерявшего равновесие посла. Посол прожег его взглядом, поправил тяжелую треуголку и застыл как деревянный, пока машина снова не накренилась.
Ретиф нагнулся, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь единственное пыльное окошечко. Они, вроде бы, ехали по широкой улице, застроенной невысокими зданиями. Миновав массивные ворота, они проехали по наклонному спуску и остановились. Дверь открылась.
