Отец застыл с полуоткрытым ртом. Он лихорадочно обдумывал нежданно-негаданно встретившийся капкан, а когда до него все-таки дошло, он рефлекторно схватился за сердце и испуганно ойкнул. Нетрудно было догадаться, чем он сдуру поклялся…
Илья тут же сделал зарубку в памяти — спросить при удобном случае, что будет, если поклясться, скажем, зубной щеткой или еще каким мусором.
— Ну что, разобрались? Так, Илья, начнем сначала. Хочешь ли ты к нам поступить — да или нет? Подумай еще немного, ты можешь отказаться. Я сразу уйду и больше никогда вас не потревожу. Но учти — второго шанса уже не будет!
— Да согласен я, согласен! — нервно отмахнулся Илья. В груди что-то екнуло — вот и все, выбор сделан окончательно. Пути назад нет…
— Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнула Крысанида Степановна. — Между прочим, первый цикл — ознакомительный. Если вдруг передумаешь учиться, через три месяца сможешь вернуться домой.
Илья недоуменно наморщил нос — а он-то уж расстроился! Оказывается, все еще можно будет переиграть…
Проводы действительно получились скомканными — Крысанида Степановна торопилась вернуться обратно. Отец что-то невнятно бурчал, продолжая сверлить взглядом спину «тещи». Ему ужасно хотелось придушить ненавистную старуху. Мать минут пять чмокала Илью во все щеки, не выказывая, впрочем, особой печали — все-таки не в тюрьму ребенок едет, а в школу. Танька так вовсе щелкнула брата в лоб и сочла на этом прощание законченным.
Перемещение проходило так же, как и в первый раз — меловой круг, светящийся «лифт», заклинание, больше похожее на молитву. Илья хотел сначала переодеться во что-нибудь более парадное, но Крысанида Степановна только хмыкнула и заметила, что моды в разных мирах настолько различны, что вряд ли кто-нибудь в Академии вообще поймет, хорошо ли он одет или плохо. Так что он полетел прямо так, как был — в домашнем костюме.
Оказавшись в Зале Путешествий, Крысанида Степановна тут же потянула Илью за руку.
— Пошли, пошли быстрее, наша очередь скоро!
— Очередь куда? — запыхавшись, крикнул Илья, еле успевая бросать взгляды на необычных существ, то и дело встречающихся по пути.
— На зачисление, куда же еще! Быстрее давай!
Старушка семенила по траве удивительно резво — в школе Илья всегда сдавал бег на отлично, но Крысанида Степановна вполне могла бы участвовать в каких-нибудь соревнованиях. Илья со своим чемоданом едва-едва за ней поспевал.
— Нам туда! — деловито сообщила Крысанида Степановна, ведя внука к зданию, похожему на Тадж-Махал. — Приемную комиссию проходить.
— Вы же сказали, что уже все? — удивился Илья.
— Да это чистая формальность! — отмахнулась старушка. — Обряд посвящения.
Положено так — обычай.
Все одиннадцать основных корпусов Академии на небольшой высоте соединялись перемычками. Однако у каждого был и выход наружу. И каждый выход кто-то охранял.
Одного охранника Илья уже видел с Алмазного Шпиля — колосса, по щиколотки ушедшего в землю. Но он стоял у центрального здания, а здесь страж был совсем другой…
По бокам ворот неподвижно сидели существа, похожие на сфинксов, но с однимединственным глазом посреди лба и голубоватой чешуей, покрывающей их от хвоста до головы. Завидев Илью с бабушкой, они со скрипом повернули огромные головы и грозно приоткрыли клыкастые пасти.
— Ты их не бойся, — втолковывала Крысанида Степановна, проводя упирающегося внука сквозь ворота. — Привратники на то и нужны, чтоб страх наводить. Но если по правде, это просто традиция. Кого им тут стеречь-то? Знаешь, как караул у Мавзолея — чисто для красоты.
Илья усмехнулся, представив, каким нужно быть психом, чтобы спереть мумию вождя.
Потом ему вспомнились намеки Крысаниды Степановны на то, что Ленин и сейчас живее всех живых, и по телу прокатился неприятный холодок…
Внутри корпуса оказался большой холл, облицованный мрамором и малахитом. Мягкое освещение, льющееся непонятно откуда, создавало уютный полумрак. Пахло корицей, миндалем и еще чем-то неизвестным, но приятным. В самом центре зала тихо журчал фонтан, украшенный статуей существа, смахивающего на минотавра с четырьмя руками. Монстр злобно скалился, держа в каждой руке по изогнутому кинжалу, а из его рогов, рта, локтей и коленей били водяные струи. Вода была какая-то странная — слишком голубая, как будто подкрашенная.
От холла отходило несколько коридоров, две маленькие лестницы и одна большая, ведущая на балконный этаж. А в самом дальнем конце величественно возвышалась двустворчатая дверь добрых десяти метров в высоту. Илья аж рот раскрыл, представив, каких сил стоит открыть такую дверцу.
Именно к этой исполинской двери и направилась Крысанида Степановна. Илья, робея, шел следом.
— Вижу тебя, магистр, — поклонилась Крысанида Степановна.
— Вижу тебя, магистр, — ответил тот, кто стоял у дверей.
Это был самый обычный человек, одетый в тканевый плащ и пышные шальвары, украшенные мелкими изумрудами. Разве что на голове у него вместо шляпы красовался остроконечный медный шлем, похожий на морковку.
— Вижу тебя, магистр, — рискнул поздороваться Илья.
— Вижу тебя, — приветливо кивнул привратник. — Магистр Крысанида, какой у вас черед?
— Двадцать седьмой.
— О, вам повезло. Двадцать шестой только что зашел. Прошу, подождите немного, вы будете перед магистром Роксо, у него двадцать восьмой.
Крысанида Степановна еще раз поклонилась и усадила Илью на длинную черную скамью, обитую бархатом. Сидеть на бархате было неудобно, Илья все время ерзал.
На противоположной семье сидела еще одна пара — судя по всему, тот самый магистр Роксо со своим кандидатом. Они оба походили на прямоходящих тигров — мягкая шерсть в красную и черную полоску, миндалевидные зеленые глаза, треугольные уши, длинные усы и типичная тигриная улыбка. Магистр был вровень с Ильей, его спутник на голову ниже.
— Вижу вас, — поклонился Илья. Ему хотелось соблюдать здешние правила, хотя бесконечные сообщения о том, что зрение у него в порядке, постепенно начинали раздражать.
— Вижу тебя, — хищно ухмыльнулся Роксо. — Что ты хотел спросить?
— Э-э-э… ничего. Просто поздоровался…
Тигрообразный магистр удивленно приподнял бровь, а Крысанида Степановна пихнула внука в бок.
— Илюша, "вижу тебя" — это официальное приветствие, — укоризненно пояснила она. — Употребляется только тогда, когда ты обращаешься к кому-нибудь официально. Если просто здороваешься, хватит и поклона.
Илья понимающе кивнул.
— Это ваш кандидат, магистр? — с интересом посмотрел на него Роксо. — Как тебя зовут, мальчик?
— Илья…
— А это Зиарвора, — Роксо дернул за мохнатое ухо свою уменьшенную копию. — Она немного стесняется… Зи?
— Да, магистр Роксо? — робко пролепетала девушка-тигренок.
— Поздоровайся с юношей — все-таки вы будете учиться на одном цикле…
— Здравствуйте… — пискнула Зиарвора, испуганно глядя на Илью с бабушкой. — Магистр Роксо, а кто они такие? — прошептала она.
— Это человеки, девочка, — добродушно пояснил Роксо. — Привыкай, в нашей Академии много таких, как они.
— Они такие странные… — испуганно сглотнула Зиарвора.
— Уверен, мы с тобой тоже кажемся им странными. Не так ли, юноша?
Илья невнятно дернул шеей. Это могло означать как «нет», так и "да".
— Мы фельпурры, юноша. Наш мир лежит через один отсюда, и там нет ни одного человека, — сложил на груди когтистые лапы Роксо. — Хотя когда-то твои сородичи у нас водились…
— Магистр? — недоуменно пискнула Зиарвора.
— Это так, девочка. Но с тех пор прошли тысячи лет, и сейчас о человеках никто даже не помнит…
В самый разгар импровизированной лекции о фельпуррах и их мире громадные двери распахнулись. Оттуда вышли двое — стройный кентавр с оливковой кожей и длинными ушами, похожими на ослиные, и худощавый юнец. Кстати, уши у него были остроконечные, и Илья понял, что видит перед собой самого настоящего эльфа! Он с восхищением уставился на ожившего персонажа Толкина, но тот в ответ облил его ледяным презрением и торопливо зашагал вслед за кентавром, не забыв прихватить по пути пару холщовых сумок, валявшихся на скамейке.
— Давай, внучек, наша очередь, — подтолкнула его Крысанида Степановна. — Главное, ничего не бойся, и не оступись — там темно. Чемодан оставь здесь.
За дверью действительно было темно, как в погребе. Темнота начиналась сразу за порогом — свет из холла внутрь не проникал. Крысанида Степановна вошла первой и сразу исчезла в темноте. Илья мысленно перекрестился и шагнул за ней.
Как только он оказался внутри, двери сами собой закрылись. Илья начал озираться по сторонам, но ничего не видел. Совершенно ничего — непроницаемая тьма.
