А Си почти не выходила из дома, к ней часто приходил Костик, они что-то обсуждали, смотрели в спироскоп разные цветочки, насекомых, разглядывали людей через окно. Я находил в комнате обрезки каких-то прозрачных трубок толщиною в палец, потом к нам переселился компьютер Костика и практически сам Костик, который уходил от нас домой только ночевать.
А мы с Сигмой ложились спать, но были настолько заняты каждый своими мыслями, что уже совершенно привычно засыпали, обняв друг друга за плечи, а утром награждали друг друга поцелуем.
«И когда же это кончится?» – думал я с тоской, потому что обе мои девушки подали в отставку, узнав о том, что у меня поселилась барышня.
Наблюдая за стилем работы Мачика, я им невольно восхищался. Кроме того, что он придумал Серафиму Саровскую, он вскоре понял, что нет смысла дезавуировать Сигму и создавать новый бренд. Он просто объявил, что это одна и та же девушка, тем более что они были похожи, даже клиенты, прошедшие через наш аттракцион, поверили этому.
Наши ближайшие соседи – эзотерические издатели – конечно, заметили подмену, но какое им дело?
Однако, сэкономив на создании нового бренда неплохую сумму, Мачик уперся в проблему тетки Сталин.
Если Сигма – шарлатанка, то и Калерия Павловна к Сталину отношения не имеет. Но если наша Серафима – это та же Сигма, значит, Калерия говорила правду, объявив себя наследницей Иосифа Виссарионовича.
Плохо то, что это попало в прессу. По-тихому с Калерией было уже не договориться. А Сталин был нужен позарез. Друзья Мачика в Грузии уже рыхлили почву под продажу души Сталина какому-то грузинскому богатею.
Я слишком поздно понял, какую комбинацию придумал Мачик.
А пока мы пиарили Серафиму Саровскую в хвост и в гриву.
Мачик договорился с монастырем. Имя святого обязывало, с церковью шутить было нельзя.
И мы с Серафимой поехали в монастырь в Великий Новгород. Я сопровождал ее и Мачика. Ехали на джипе. Кроме нас, в машине была журналистка из «Совершенно секретно», которая готовила полосу о Серафиме.
Мадемуазель СиСи оказалась очень толковой деловой девкой, профессионально относящейся к предложенной ей работе. Души, реинкарнация – все это шоу, которое нужно сделать суперпопулярным. Вот и все дела. Перед поездкой в Новгород она приняла крещение и прочла все что можно о Серафиме Саровском.
Сигма искала смысла, Серафима – заработка и славы.
Не понимаю, чего искал я.
– Мачик, запиши меня в хореографическую группу при мюзик-холле, – сказала Серафима.
– Танцевать будешь? – лениво поинтересовался Мачик.
– Двигаться нужно профессионально. И пантомиму. Но это потом.
– Хорошо, – сказал Мачик.
Вообще, всю дорогу говорили о костюмах, о музыкальном и световом сопровождении сеансов, будто речь шла о мюзикле, а не о переселении человеческих душ.
Настоятель отец Григорий встретил нас радушно, а когда Мачик вытащил из багажника джипа икону Николая Чудотворца шестнадцатого века и подарил ее монастырю, не забыв поцеловать батюшке руку, то дальше все пошло как по маслу. Мы осмотрели памятник Тысячелетию России, сопровождаемые женщиной-экскурсоводом, которая перечислила всех великих людей, изображенных скульптором Митрохиным в основании памятника, причем Мачик все имена записал в блокнот и я понял, почему: он уже готовил их души на продажу.
Затем мы переехали в монастырь и побеседовали с отцом Григорием о Серафиме Саровском и о понятии души в православии. Серафима показала неплохую подготовку и под конец святой отец причастил ее и благословил на «духоподъемное дело», как он выразился.
Журналистка строчила в блокнот не переставая и активно пользовалась диктофоном.
Мы остались в Великом Новгороде на ночь с гостинице «Садко», чтобы присутствовать на утреннем богослужении. Это входило в программу. Вечером Мачик отправился отдыхать, журналистка заявила, что она тысячу раз была в Новгороде и хочет спать, а я пошел прогуляться с Серафимой по центру.
Мы опять оказались внутри уютного Новгородского кремля и подошли к памятнику. Бронзовые государи и государевы мужи, поэты и музыканты, воины и строители России смотрели на нас с постамента.
– А ты не боишься, что тебе придется присваивать их души – вот их конкретно души! – я ткнул пальцем в чугунные изваяния, – каким-то прохиндеям, олигархам и просто бандитам? – спросил я.
Серафима улыбнулась.
– Это не будут их души. Это будут бумажки. Такая игра, вроде лотереи «Золотой ключ». Кто-то выиграл душу генералиссимуса Суворова… Ты это вообще серьезно? – поинтересовалась она.
– Вообще серьезно, – сказал я.
– Тогда тебе нужно уходить из этого бизнеса. Ничего личного, прости.
На следующее утро в храме я стоял как истукан, не в силах осенить себя крестом, хотя был крещен в детстве мамой и всегда, входя в церковь, делаю это.
Мачик же крестился размашисто и с видимым удовольствием. Серафима и журналистка крестились сухо, по-деловому.
Обратно ехали молча.
Я приехал домой в скверном расположении духа. Меня встретили Си и Костик.
– Джин, тетка Сталин умерла, – сказала мне Си.
– Или ее убили, – добавил Костик.
Сообщение о смерти Калерии Павловны появилось в нескольких газетах, пока мы ездили в монастырь. «Ну и Мачик… – подумал я. – Заодно и алиби себе обеспечил. Если это его рук дело».
Газеты выдвигали сразу несколько версий. Тетка Сталин была найдена дома без признаков телесных повреждений и не ограблена. Предполагали острый сердечный приступ или же месть кого-то из родственников замученных Сталиным людей.
Но это было маловероятно.
Все газеты безусловно связывали смерть Калерии Павловны с недавним обнаружением ее духовного родства с «отцом народов». На Мачика как продюсера готовящегося шоу и на Мадемуазель СиСи особо не грешили, потому что не могли понять мотивов – зачем им это нужно.
Мачик выступил в телеинтервью, скорбел.
– Первый удачный опыт выявления реинкарнации! Первая крупная удача нашей ясновидящей Серафимы… Я потрясен. Наша группа берет похороны на себя.
И на следующий день он поручил мне организовать эти похороны.
– Роскоши не надо, но достойно, – сказал он, отсчитывая мне деньги. – Да, вот еще. Пусть ее похоронят на девятый день…
– Обычно раньше хоронят, – возразил я. – На третий-четвертый.
– Правил нет. Бывают обстоятельства. Так надо. Сделай.
Пришлось мне придумывать дальнюю родственницу, которая пожелала приехать из Хабаровска, она не могла лететь самолетом, ехала на поезде… Короче, пришлось городить кучу вранья. Слава Богу, у Калерии практически не было родственников здесь, поэтому никто особенно не возражал.
Мне все это начинало больше и больше не нравиться.
От стыда я даже не рассказывал Сигме, как там идут дела, пока она сама не потребовала объяснений.
– Джин, мы хотим все знать. У нас свои планы, ты должен нам помочь, – сказала она.
«Мы» означало уже «мы с Костиком», что меня тоже неприятно кольнуло.
И как только явился Костик, они с Сигмой продемонстрировали мне новое изобретение. Более всего это напоминало простейший фонендоскоп – длинная, но более толстая прозрачная трубка, к тому же сплошная, то есть не полая внутри. На одном ее конце было что-то вроде маленькой присоски, а на другом – обыкновенная пробирка, куда и входил конец трубки.
При этом сама пробирка вставлялась в какой-то прибор с лампочками и кнопками настройки – продолговатый такой ящичек с отверстием для пробирки, который мог легко поместиться в кармане.
– Что это? – спросил я.
– Спиросос. Или душесос, если хочешь перевести на русский. Назначение – вынимать душу из объекта, высасывать ее без всякого вреда для объекта. Ну и вставлять душу в объект.
– Куда высасывать? – спросил я.
– В эту пробирку. Правда, души в пробирке сами по себе не живут. Им нужен живой организм. Там будет сидеть живой организм.
– Какой? – тупо спросил я.
– Допустим, таракан. Или муравей. Можно муху посадить.
– Бред, – сказал я.
– Хочешь, мы сейчас твою душу пересадим в таракана, а потом обратно! – загорелась Сигма.
– Да идите вы на х…! – заорал я.
– Чего ты так переживаешь, Джин? Это наука, – сказала Си терпеливо.
– Ага! У вас наука, а у них искусство! Два сапога пара! А у меня «шалунья-девочка – душа»! Тараканы, бля!
– Какая еще шалунья? – строго спросила Си.
– Это не я. Это Блок, твой полуоднофамилец.
Они дали мне остыть, а потом объяснили задачу.
Они задумали выкрасть душу Сталина, тем более она Калерии Павловне теперь на фиг не нужна, с целью проведения экспериментов. Это должен сделать я с помощью душесоса как лицо, приближенное к телу. К гробу, так сказать.
Я призвал на помощь все свое чувство юмора в этой далеко не комической ситуации. Все-таки мое любопытство меня погубит.
– Давай инструкции! – сказал я.
