«Вот это я попала! А у этого дома уже есть негласная хозяйка… И как прикажете нам уживаться?» — пронеслись в голове безрадостные мысли. Но я изобразила самую приятную из своих улыбок — во дворце еще и не тому научишься — и произнесла:
— Рада с вами познакомиться.
— А уж как я рада! — тут же отозвалась тетушка, расплываясь в такой сладкой улыбке, что я побоялась, что ее вот-вот перекосит.
— Тетушка, мы с Петрушей собирались оставить Евдокию немного отдохнуть.
— Ах, конечно-конечно! Подойдемте! Буду рада с вами пообщаться позже, — попрощалась она и, словно корабль, выплыла прочь, и за ней последовали все, кроме Марфы.
Как только они покинули комнату, я выдохнула и, присев в ближайшее кресло, прикрыла глаза, собираясь с мыслями.
— Госпожа, — отвлекла меня от безрадостных размышлений Марфа, — все ваши вещи я уже развесила и приготовила к обеду платье.
— Отлично. Спасибо.
— А какая у вас комната красивая! Да и сам дом! Не хуже, чем у вашего папеньки!..
Она продолжала что-то щебетать, а я, наконец, огляделась.
Комната и правда была большой и светлой, но розовые шелковые обои — не мое. Они явно остались от прежней хозяйки апартаментов. И знаете, это меня почему-то задело. Я, конечно, понимаю, что готовить комнату специально под меня у Димы не было времени. Обычно свадьбы назначаются не раньше, чем через полгода после помолвки, и тогда бы он позаботился о такой мелочи, но вот именно сейчас это раздражало. Не то чтобы мне не нравилось быть второй… Да, черт возьми, мне действительно не нравилось быть второй! А тут еще эта тетушка! Как-то не так я себе представляла начало своей замужней жизни… Но это ведь сугубо мои внутренние проблемы. И их нужно как-то переварить и решить, не вываливая на ни в чем не повинного мужа. Знала же за кого выхожу замуж!
К обеду я немного успокоилась и привела мысли в порядок. Дима лично за мной зашел. Внизу нас уже ожидали слуги, с которыми он меня и познакомил. За обеденным столом, кроме нас с тетушкой и Петруши, присутствовал еще гувернер мальчика — француз Шарль-Антуан Нуаре. Кроме французского, он в совершенстве знал английский и с малых лет занимался с мальчиком языками.
За столом велась внешне необременительная беседа, но некие тона и полутона делали ее довольно напряженной. Тетушка пыталась меня прощупать на предмет характера и чего от меня ожидать, француз постоянно поправлял мальчика по поводу манер, тот явно был расстроен и рассеян, а Дима безуспешно пытался шутить, чтобы поднять нам всем настроение.
Когда обед закончился, я попросила мужа уделить мне немного времени.
— Конечно, — он улыбнулся и непроизвольно покосился на часы. И я поняла, что времени у него не так и много.
— Тебе еще сегодня нужно во дворец? — решила прояснить.
— Да, к сожалению, сейчас навалилось слишком много работы, чтобы я имел возможность устроить себе полноценный выходной.
— Когда ты едешь? — расстроилась я.
— Вот поговорим с тобой и поеду, — он подошел и обнял. — Что случилось?
— Да ничего такого. — В его руках было хорошо и уютно, и все сомнения и переживания показались глупостью. — Я хотела выпустить Матвейку, нашего маленького домовенка. Он ведь и так уже слишком долго в моем старом сапоге сидит. Ждет, когда мы его в дом пустим.
— А и правда! Я что-то совсем о нем забыл. Конечно, давай выпустим! Только… Наши домочадцы его не испугаются?
— Не должны. Он ведь умеет быть невидимым для чужих. Но мы в любом случае можем попросить его ходить по дому в образе кота, и никто ничего не заподозрит. А потом мы кому надо расскажем.
— Хорошо, где будем выпускать?
— Не знаю, можем и здесь, — указала я на гостиную.
— Хорошо, тогда я сейчас принесу твой волшебный сапог.
Чмокнув меня в нос, направился за домовым, а я осталась в задумчивости сидеть на диванчике.
Через несколько минут в гостиную проскользнул Петя и, не замечая меня, шмыгнул за тяжелую портьеру. После чего дверь резко открылась и в нее вошла одна из служанок.
— Ой, Евдокия Поликарповна, простите, что потревожила. Я ищу Петрушу. У него дневной сон по расписанию. Вы его не видели?
— Нет, не видела, — не моргнув глазом соврала, а когда служанка вышла, позвала: — Петя, выходи. Здесь тебя больше искать не будут. — Поначалу портьера даже не шелохнулась, а потом из-за нее сначала недоверчиво высунулась голова мальчика, а после и он весь. — Иди сюда, — я похлопала по дивану рядом с собой. Мальчик лишь недоверчиво покосился на меня, но остался стоять на месте. И откуда только в нем столько опаски и недоверия по отношению ко мне? — Я не кусаюсь. Честно-честно! — заверила его. — Трусом мальчик выглядеть не хотел, а потому неохотно, но подошел и присел рядом. — А мы сейчас будем домового выпускать, — огорошила я его новостью. — Только это тайна!
— Настоящего? — глаза мальчика округлились. — Который из страшных сказок нянюшки?
— Настоящего, — подтвердила. — Только он совсем не страшный. А очень добрый!
— А разве домовые бывают добрыми? — не поверил.
— Конечно! Это только в страшилках их злыми делают. Хотя для плохих людей они и правда могут такими показаться. Они ведь защищают свой дом, делают его уютным, помогают поддерживать хорошую атмосферу. С детьми любят играть.
— А вы их уже раньше видели, домовых этих? — подался он заинтересованно вперед.
— Конечно! Вот, к примеру, тот, которого мы с твоим папой собираемся выпустить, меня вкуснейшими плюшками кормил! А еще он очень ласковый и умеет превращаться в кота!
Глаза мальчишки загорелись, и он захотел спросить что-то еще, но в этот момент дверь отворилась, и вошел Дима.
— Петр? — удивился он. — Почему ты еще не спишь?
— Папа, я уже большой и не хочу днем спать!
— Но… — попытался он возразить.
— Дима, ему ведь и правда уже шесть лет. Уж лучше пусть вечером пораньше ляжет.
— А как же? — он выразительно покосился на женский стоптанный сапог в своих руках.
— Петя с нами будет Матвейку встречать. Он обещал никому-никому не говорить! Правда? — повернулась я к мальчику, и тот закивал так активно, что не улыбнуться было невозможно.
Дима задумчиво на нас посмотрел и согласился. После чего поставил сапог в центр комнаты.
— И что дальше?
Я пожала плечами, тоже слабо представляя, как правильно его звать:
— Матвейка, выходи свой новый дом обживать! Мы тебя ждем!
— Может, нужно отвернуться? — рассматривая башмак и так, и этак, через несколько бесплодных минут ожидания спросил Дима.
Я уже хотела встать и тоже подойти, чтобы рассмотреть сапог, как внезапно у самого дивана, где мы с Петрушей сидели, раздалось:
— Не нужно отворачиваться. Я уже здесь.
Я аж подскочила на месте, хватаясь за сердце, а буквально из ниоткуда прямо у моих ног появился Матвейка в образе кота. Петя тоже испугался и шустро подтянул ноги и отполз назад.
— Ты чего так пугаешь? Тут же ребенок! — возмутилась я.
— И никого я не пугаю, — смутился он и понурился. — Это нечаянно вышло.
— Ладно, Матвейка, — смилостивилась я, уж больно забавный у него был вид. — Иди сюда, — я взяла его на руки. — Знакомься. Это Петр, сын Димы и теперь… мой, — невольно я запнулась. Уж слишком странно было осознавать, что вдруг стала для кого-то мамой. Конечно, пока только номинально, но все же. — Петр, это Матвейка, наш домовой.
Мальчик так и продолжал сидеть на диване с ногами и с опаской смотрел на черного говорящего кота у меня на коленях. Тот, к слову, отвечал ему тем же. Дима подошел к нам и сел рядом с Петей, немного его потеснив — диванчик был небольшим
— Ну, здравствуй, Матвейка. Рад тебя видеть.
Ответная улыбка на кошачьем лице смотрелась странновато, но мило, и Дима, немного нагнувшись, его погладил.
— А можно мне? — внезапно спросил Петя и с опаской протянул в сторону домового руку.
В этот момент Матвейка решил перевоплотиться в свою антропоморфную ипостась и стал похож на обросшего черной шерсткой ребенка. А потом протянул к мальчику мохнатую руку и пожал его застывшую ладонь.
