Отто спрятал глаза. Я похолодела от нехорошего предчувствия.
— Что?
— На самом деле они хотели вызвать тебя на дуэль…
— Что? Что? Я предупреждаю тебя, если ты примешь вызов, то сам и будешь сражаться!
— За кого ты меня принимаешь! — возмутился полугном. — Как я могу решать за тебя такие вещи! Я всего навсего организовал тотализатор!
— Можешь ставки не принимать, — разъярилась я. — Я ни с кем сражаться не буду!
— Почему? Возьмем еще пару артефактов…
— Потому что я боюсь! Понял, дурья твоя башка? Я боюсь! Я не боевой маг и не маг практик! Мое дело — магическую энергию направлять, а не живым мертвецам головы откручивать!
— Отгрызать, — поправил Отто. — Отгрызать зубами. Ходит такая байка.
— Я слышала уже! И чтоб никаких больше экскурсий! А то я за себя не отвечаю!
Я заперлась в комнате и принялась строчить письмо Ирге, жалуясь на всех и вся. Хотя чаще всего вдохновение писательства покидало меня уже через три кое как нашкрябанных строчки, но это совсем не относилось к жалобам! Страдать о своей невинно загубленной жизни я могла часами и на много страниц. За этим занятием меня и застала Илисса.
— Так что нашим рассказать? — догрызая последнее печенье, прервала она затянувшееся молчание.
— Что ты очень похожа на своего брата, — сказала я. — Он тоже как приходил в мою комнату, так только и съедал все, что плохо лежит. А потом находил то, что хорошо лежит и тоже съедал.
— А что у тебя еще есть? — заинтересовалась Илисса.
— Ничего, — ответила я, радуясь, что девушка не такого высокого роста, как ее брат, и заглянуть на верхний шкафчик не сможет.
— Хорошо, — смирилась сестра некроманта. Помялась и сказала:
— Я подумала… Если ты и правда убила тех зомби, то, наверное, ты все таки достойна моего брата.
— А что, были сомнения?
Она кивнула, заливаясь краской.
— Понимаешь, после того, как ты ворвалась в квартиру Ирги, разнесла его буфет и устроила истерику, я подумала: ну что за дура! А теперь понимаю, что первоначальное впечатление было немного ошибочным.
Хоть меня и обидело это «немного ошибочным», я не могла не почувствовать симпатию к Илиссе.
— Спасибо за честность, — сказала я. — Я бы еще не то подумала, если бы меня с утра разбудили вопли какой то сумасшедшей.
Девушка заулыбалась.
— Ну что, мир? Будем общаться?
— Будем. Только без всяких вопросов о зомби.
— Хорошо, я все равно у Ирги могу разузнать подробности.
Я пожала плечами.
— Это дело ваше, просто надоело чувствовать себя экспонатом выставки.
— Я знаю, — сказала Илисса серьезным тоном, погладив меня по руке. — Из за Ирги и папы. Их до сих пор достают смертью Ириады.
Я изумленно уставилась на девушку. Как же я не подумала об этом! Какими жалкими сразу мне показались мои жалобы некроманту на всеобщую известность! Это ему жаловаться надо, а не мне!
Я тепло попрощалась с девушкой и порвала письмо Ирге. Надо писать другое, но это как нибудь потом.
Утром по дороге в мастерские меня встретил знакомый пятикурсник из магов практиков — уверенный в себе красавец, отличившийся на поле битвы с лунной нежитью.
— Привет, уничтожительница зомби, как дела?
— Извини, Торон, спешу.
Практик пошел рядом со мной.
— Мы с ребятами тут обсудили ситуацию и решили, что стоит посмотреть на тебя в деле.
— Смотрите, пожалуйста, — ответила я. — Вон моя мастерская, практически каждое утро я там.
— Да нет, зачем нам твоя мастерская, мы хотим посмотреть, как ты с живыми мертвецами управляешься.
Я думала над возможными вариантами ответа всю ночь, поэтому быстро ответила:
— Торон, управляться с живыми мертвецами — ваша работа. А я — мастер артефактов.
— Ола, а как же россказни рорриторцев? Неужели ты не хочешь поддержать свою репутацию? Народ может подумать, что ты трусишь.
Я заколебалась. Быть звездой, всеобщей любимицей, которой восхищаются и которой завидуют — это, конечно, хорошо. Но воспоминания о том, как зомби выкручивал мне руку, как отвратительно воняло лучшее платье моей жизни, когда на него попали куски уничтоженного живого мертвеца, меня быстро отрезвили.
— Моя репутация, — объяснила я Торону, — Это репутация Мастера Артефактов. Я просто хотела доказать рорриторцам, что не только грубой силой можно управляться с нежитью. И все. Мне это удалось. Но больше я не хочу.
— Трусишь, — констатировал пятикурсник.
Собрав в кулак всю силу воли, я кивнула.
— Ты как мыльный пузырь, — презрительно сказал практик. — Красивый снаружи, а как тронешь — сразу лопается и ничего не остается.
— Считай, как хочешь, — сказала я и побрела в мастерскую.
Там меня поджидал раздосадованный полугном.
— Ты мне вчера такую лавочку прикрыла, — обиженно сказал он мне. — Я же для тебя, между прочим, старался! Кто мне столько лет рассказывал, что хочет быть великой, знаменитой, популярной, чтобы люди в рот заглядывали и ловили каждое слово? Вон, вчера, весь первый курс был готов тебя на руках носить. Так нет, надо было кричать, дверями хлопать.
— Отто, — сказала я, еле сдерживая слезы. — Я не думала, что это будет так… Понимаешь, я, наверно, хотела не такого… Ну какой из меня убийца зомби, а?
— Не хуже, чем другие, — отрезал лучший друг.
— Я боюсь их, боюсь. Я поняла, что знаменитость требует постоянного подтверждения статуса. А еще раз столкнуться с ними лицом к лицу — увольте! Я хочу тихой и спокойной жизни, которая не предполагает постоянный риск своей шкурой.
Отто посмотрел в мои полные слез глаза и смягчился.
— Просто ты так хотела этого, что я не думал…
— И я не думала. Конечно, мне приятно, когда младшекурсники готовы меня на пьедестал возвести, но ведь старшекурсников это бесит! Для них скоро это буде повседневной обязанностью, за которую не то, что на пьедестал — никто спасибо не скажет. Типа, ты же практик, ты обязан избавить нашу деревеньку от этого чудища! И только попробуй сработать плохо, еще и на вилы поднимут!
Полугном подергал себя за бороду и глубокомысленно произнес:
— Это уже кто на что учился. Я бы восхищался тем боевым магом, который сделает артефакт лучше меня.
— Ой ли? — усомнилась я.
Отто задумался.
— Да, — медленно сказал он. — Я был бы возмущен. Я был бы в ярости. Как это — какому то паршивому боевому магу удалось то, над чем я корпел несколько лет!
— То то и оно.
— Хорошо, — признал правоту моих слов полугном. — Если тебя эта ситуация напрягает, то что ты собираешься делать?
Я не знала, но время подумать у меня было. За несколько дней история о том, как я уничтожила десять зомби, обросла такими подробностями, что я просто диву давалась.
Доконала меня полная издевки фраза, кинутая мне вслед одним из практиков:
— Никогда не думал, что умертвие можно упокоить одним щелчком пальцев и улыбкой. Попробуй, Ольгерда, этот способ на мне?
Решение пришло на скучной лекции. Растолкав мирно дремавшего полугнома, я заставила его записывать бормотание Профессора, а сама разодрала на странички свой конспект и принялась строчить объявления. После пар мы развесили эти объявления во всех вестибюлях корпусов Университета и общежитий.
— Я бы написал лучше, — ворчал полугном.
— Я верю, — сказала я, созерцая свой труд. — Но писать лекцию скучнее, чем объявления.
— Всегда мне достается черная работа, — пробурчал Отто, перечитывая мое творение.
«Я, Ола Ляха, пребывая в Рорриторе, действительно в соревновании с местным практиком уничтожила девять зомби и одно умертвие. Сделано это было исключительно с целью продемонстрировать мощь и пользу артефактов, изготовленных в нашем Университете. Я не хотела доказать, что я крутая истребительница зомби или выпендриться перед своими коллегами. Я боюсь зомби. Я боюсь вообще любую нежить и нечисть, включая даже домовых. Я теоретик. Хотите узнать мое мнение по поводу артефактов или начертательной магией — милости прошу. Хотите вызвать меня „на слабо“, чтобы я доказала свое умение боевого мага — мне слабо! Я боевую магию сдала с трудом, меч в руках держать не умею, зато могу угостить арбалетной стрелой каждого, кто будет задавать идиотские вопросы. Всем спасибо за внимание».
— Глупый текст, — сказал Отто. — Ты себя этим позоришь.
— Наоборот, — сказала я довольно. — Я покрыла себя неувядающей славой честного человека! Это в наши дни еще большая редкость, чем теоретик, отгрызающий собственной вставной челюстью шею живого мертвеца.
— Не знал, что у тебя вставные зубы, — удивился полугном.
— Так народ считает. Просто натуральные бы такого издевательства над собой не выдержали.
Полугном задумался.
— Только не надо опять водить ко мне экскурсии! — подозрительно сказала я.
